УДК 02(470)(09)
В. Б. Петровский
ГПНТБ России
Воспоминания библиографа.
(Диалог с другом)
Много лет тому назад мы с другом учились в одной школе, сидели на
соседних партах и, как водится, всеми способами помогали друг другу. Время и
различные обстоятельства надолго развели нас.
Он (серебряный медалист!) не прошел на юридический факультет МГУ:
было достаточно сложное время («борьба с космополитизмом», «дело врачей» и
т.п.). В результате – медицинский институт.
Я же почти случайно поступил в МГБИ (т. е. МГУКИ) на факультет
библиографии.
Я: Можно весьма долго
вспоминать о студенческих, так быстро пролетевших годах. Пожалуй, только со
временем я осознал, что университетские по объёму курсы литературы и истории
нам читали такие асы, как Т. Л. Мотылева, Ю. Н. Сидорова,
Л. В. Каган, А. П. Левандовский и другие. Некоторые были
вынуждены уйти из МГУ в другие вузы (всё то же «сложное время!»).
Он: Но это был, так
сказать, общенаучный фундамент. А специальные дисциплины? Где классики библиотечных и
библиографических наук?
Я: Специальные
дисциплины появились позже. История и теория библиографии, общая библиография,
библиография художественной литературы, библиотековедение.
Что касается классиков –
нам повезло встретить и слышать многих. Достаточно назвать такие имена, как
Б. С. Боднарский, А. Д. Эйхенгольц, Л. А. Левин,
Е. И. Рыскин.
Но особую роль в моей профессиональной судьбе сыграл замечательный
человек, выдающийся педагог и ученый Михаил Павлович Гастфер. Вот он-то и
«виновен» в том, что я ни дня не проработал библиографом художественной
литературы.
Он: А как это случилось?
Я: На нашем старшем
курсе М. П. Гастфер организовал факультативные занятия, а точнее,
кружок библиографии техники. Ну а поскольку приобщение к ней, хотя бы через
посредство литературы, оставалось для меня мечтой (ты помнишь, в детстве я все
дни проводил возле машин, в гараже), я записался в этот кружок одним из первых.
Энциклопедически образованный, обладавший уникальной памятью,
объехавший полсвета, настоящий русский интеллигент, М. П. Гастфер рассказывал
нам так много интересного, что по существу кружок наш был мини-университетом.
Впрочем, о М. П. Гастфере речь впереди.
Он: А ты не боялся, что
после окончания института превратишься в этакого «книжного червя»?
Я: Да нет, никогда об
этом не думал. Наоборот, именно в нашем институте все было для того, чтобы в
такого «червя» не превратиться: спортклуб с различными секциями (гимнастика,
волейбол, лыжи, легкая атлетика, туризм); построенный самими студентами
стадион. В высших разрядах выступали тогдашние аспиранты, а ныне известные
ученые К. В. Абрамов, О. П. Коршунов и другие. Ну, а моих
спортивных данных хватило лишь для II разряда по туризму (удалось трижды побывать в горных походах
по Кавказу), да III –
по легкой атлетике и лыжам.
Процветала в институте в то время и художественная самодеятельность,
о которой сегодня никто и не говорит всерьез: танцевальный кружок, театральная
студия.
Он: Я понимаю, что о
студенческой жизни можно вспоминать бесконечно. К сожалению, эти несколько лет
заканчиваются слишком быстро. А что было дальше?
Я: Преддипломную
практику я проходил в Куйбышевской областной библиотеке. Оттуда и пришел на
меня запрос, что в общем-то было неплохим вариантом для молодого специалиста.
Но судьба, не без участия, как я понимаю, М. П. Гастфера,
распорядилась по-иному. И вот я зачислен библиографом (с окладом 23 рубля в
месяц) в крупнейшую московскую Центральную политехническую библиотеку.
Он: Не страшно было?
Все-таки незнакомая тематика, новый коллектив, да и дисциплина другая. Тут уж
лекцию не прогуляешь…
Я: Ну, во-первых,
тематика была мне понятна. Ведь я еще со старших классов школы увлекался
радиотехникой, да и дома многое приходилось делать своими руками. Источники
информации были мне также знакомы по лекциям М. П. Гастфера.
В справочно-библиографическом отделе ЦПБ меня приняли очень доброжелательно. Опытнейшие библиографы – В. Н. Шефтель,
Н. Н. Троицкая и особенно зав. отделом
Л. П. Чиркова – щедро учили меня практике общения с читателями.
Именно в тот период пришло понимание важности и полезности профессии
библиографа. Одновременно проявились и недостатки моей вузовской подготовки.
Прежде всего отсутствие комплекса знаний в области основ промышленного
производства. Во-вторых, слабая языковая подготовка.
Он: Но ведь в ЦПБ ты
проработал недолго и ушел куда-то?
Я: Да, ровно через три
года моя судьба резко изменилась, и опять-таки благодаря
М. П. Гастферу.
В сентябре 1956 г. я получил приглашение занять должность ассистента
впервые созданной в нашем институте кафедры библиографии естественно-научной
технической и сельскохозяйственной библиографии.
Он: Наверное было
страшно?
Я: Да, страшновато. Ведь
мне, молодому специалисту, только недавнему студенту, предстояло войти в
общество своих учителей и наставников и быть с ними почти на равных, во всяком
случае с позиции студентов.
…Со скромной зарплатой в 105 рублей мне предстояло первое время
вести практические занятия, руководить практикой студентов и постепенно
осваивать лекционный курс библиографии технической литературы. Впрочем, жизнь
очень скоро заставила резко ускорить этот процесс. И уже через год-полтора я
читал, хотя и в сокращенном объеме, лекции по всему курсу на вечернем
факультете и заочном отделении.
Выезд на сессию заочного отделения – это целый комплекс работы:
лекции, консультации, прием зачетов и экзаменов. Вот так я побывал во многих
городах средней полосы России, на Урале, в Сибири, Средней Азии. Наверное,
тогда я начал убеждаться в том, что чтение лекций и общение с практическими
работниками намного интереснее, чем такая же работа со студентами стационара.
…1960 год. Набирает силу недавно образованная ГПНТБ СССР. В качестве
научного руководителя приглашен один из ведущих библиотековедов –
О. С. Чубарьян. Среди его идей – создание на базе библиотеки центра
повышения квалификации работников технических библиотек. Вот оно, то самое, что
мне представляется наиболее интересным! Для О. С. Чубарьяна (зам.
директора) моя кандидатура кажется подходящей – и в августе 1960 г. я
снова в привычном мне мире большой библиотеки.
Однако идея создания некоего ИПК (института повышения квалификации)
в составе ГПНТБ не находит поддержки Госкомитета по науке и технике. А я
оказываюсь (на десятилетия!) опять на практической работе… Действительно – на
десятилетия! Почти 48 лет – значительный период в жизни не только человека, но
и целого коллектива – Научно-библиографического отдела (НБО).
Так же, как везде и всегда, в истории НБО были взлёты и падения… В
первые годы НБО – один из самых больших (80 человек) отделов библиотеки.
Отраслевые редакции, во главе которых инженеры; группы рекомендательной
библиографии для рабочих, выполнения справок по запросам. Зав. отделом –
блестящий организатор и душевный человек – А. И. Качинский.
На рубеже 1970-х – «смутное время»: отдела как бы нет, а отдельные
составляющие вошли в другие подразделения библиотеки по принципу «координация
переводов + координация библиографических работ»…
Общественность протестует: вопрос о воссоздании НБО обсуждается на
собраниях, в печати, на заседаниях партбюро(!).
Наконец – вызов к директору: Н. И. Тышкевич (с партийной
прямотой): «Мы решили создать НБО; ты больше всех кричал – будешь начальником!»
Так на долгие годы – целых 20 лет – я оказался в кресле заведующего…
С трудом собираем коллектив, зачастую «переманиваем» специалистов из других
отделов (в их числе библиографы экстра-класса Н. Г. Старобинская,
М. М. Дижур, Г. Я. Артюхова, Е. П. Афанасенко и
другие). Активизировались энтузиасты своего дела, в числе которых настоящие пропагандисты
ГПНТБ – Г. А. Багрова, Л. И. Задерман и другие.
Он: Ну, хорошо. А как
тебя вообще приняли в библиотеке?
Я: Ты знаешь, поначалу
настороженно: с одной стороны – молодой, да ранний – всего-то 30 лет и сразу
главный библиограф (а тут много лет ждешь повышения). С другой – преподаватель
вуза, креатура зам. директора… Кто его знает?
Он: А как сложились
отношения в отделе после твоего назначения заведующим?
Я: В целом очень хорошо.
Во-первых, многие меня уже знали, в том числе такие авторитетные специалисты,
как А. В. Кременецкая, Н. Г. Старобинская, с которой
вместе мы опубликовали десятки статей. Конечно, как и во всяком, тем более
женском, коллективе были и недоброжелатели, но речь не о них.
Он: За 20 лет твоей
работы заведующим неужели не было никаких сторонних предложений? Наверное, тебя
знали в вашем, не очень-то широком библиотечном мире?
Я: Были, конечно. Как-то
я подсчитал: свыше десяти. Среди них такие заманчивые, как Министерство
культуры (зам. министра в то время – В. В. Серов, с которым мы вместе
учились в МГИК); Библиотека им. В. И. Ленина; ЦНТБ МПС (заместителем
директора); снова МГИК; множество служб НТИ и библиотек различных «почтовых ящиков».
Причины, конечно, разные. Но дело вовсе не в том, что «я такой умный»,
а в том, что ГПНТБ СССР была «маркой» (сегодня сказали бы брендом). Почему не
ушёл? Всегда считал и сегодня считаю, что Библиотека была и остается настоящей
интеллектуальной фирмой, уникальной организацией.
Он: Признайся, не скучно
было столько лет заниматься в общем-то одной и той же работой?
Я: Вовсе нет, работа
была весьма разнообразной и разноплановой. Даже не принимая во внимание чисто
административные дела, приходилось заниматься многим: лекции для сотрудников
библиотек и служб НТИ (а впоследствии для слушателей ИПКИР); участие в работе
Государственной экзаменационной комиссии на вечернем отделении МГИК (член
комиссии и председатель); подготовка публикаций; работа в редколлегиях журналов
«Советская библиография» «Научные и технические библиотеки»; разработка
госстандартов в области библиографии… (А еще – в соответствии со временем –
работа в качестве зам. секретаря партийной организации Библиотеки.) Всего не
упомнишь. Но наиболее интересными были посещения библиотек. В составе рабочих
групп довелось побывать во многих городах и регионах страны. Руководителем
таких групп зачастую назначалось высокое партийное начальство (!) – инструктор
Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС (идеология!), перед которым первые
секретари обкомов стояли навытяжку.
Уж и не знаю, за какие такие особые заслуги мне в 1984 г.
присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры РФ».
Он: Ну, а всё-таки что
ты считаешь наиболее значительным и полезным за эти годы?
Я: Пожалуй, это
основание указателя «Проблемы рыночной экономики» и работа в нем на протяжении
более чем 10 лет.
Он: Но ведь это
однообразная работа?
Я: Вовсе нет! Во-первых,
экономика как наука сегодня динамично развивается. Именно здесь отражаются
новейшие тенденции, зачастую намного опережающие практику. Во-вторых, мы нашли
свое место (сегодня сказали бы «нишу») в ряду информационных изданий
экономической тематики*.
Особенности развития экономической науки диктуют необходимость внимательного изучения
не только публикаций в СМИ, но и статей обзорного (зачастую критического)
характера в профильных журналах.
…Время прошло быстро, но и сегодня очень интересно видеть новые
тенденции в работе библиотеки, новую технику и, конечно, новых молодых специалистов.
|
