Научные и технические библиотеки №5 2001 год
Содержание:

Столяров Ю.Н. Дума о библиотечном законе

Маркова В.Н. Библиотека вуза и новые технологии

Сукиасян Э.Р. Оргпроектирование процесса обработки документов в крупной научной библиотеке при переходе от ручной технологии
к автоматизированной

Евстигнеева Г.А. Международный книгообмен в комплектовании иностранной литературой

Малиновская В.Н. Итоги успешного сотрудничества: опыт работы Харьковской Ассоциации современных информационно-библиотечных технологий


ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ "ТЕРМИН"

Бахтурина Т.А. Термины, связанные с типологией электронных ресурсов


ОБЗОРЫ. РЕЦЕНЗИИ

Моргенштерн И.Г. Технологический подход к формированию информационной культуры

Багаева Р.У., Ключенко Т.И. Интеллектуальный транслятор знаний

Денисенко Н.В., Смирнов Е.М. Долгожданное издание

Ильин Э.А. Ценный справочник

Балкова И.В. Новый справочник библиотекаря


Новые стандарты


ЮБИЛЕИ

Ушакова О.Н. Библиотека — память академии


Информационные сообщения

Павлова Н.П. "Окно в Россию" — конкурс-праздник


На страницах родственных изданий

Перечень материалов, опубликованных в журнале
"Межотраслевая информационная служба" в 2000 г.


НАШИ АВТОРЫ


NTB_5
Home page | Каталоги и базы данных

Научные и технические библиотеки


УДК 02:34

Столяров Ю.Н.

Дума о библиотечном законе

Со времени принятия Федерального закона "О библиотечном деле" (1994) прошло уже достаточно времени для того, чтобы внести в него коррективы, а то и основательно пересмотреть. Закон принят первым в блоке законов социокультурной сферы, и естественно, что последующие законы оказались более отточенными, лучше согласовывались с остальными законами. На содержание закона о библиотечном деле повлияла общеполитическая и общебиблиотечная ситуация того времени — в особенности скандальная история с библиотекой Шнеерсона, о чем сейчас начинают забывать, и другие конъюнктурные обстоятельства.

Закон сыграл и продолжает играть положительную роль в отстаивании прав библиотек и их пользователей. Прежде всего это касается запрета на приватизацию библиотек, прав и ответственности библиотеки и ее пользователей, порядка экономического регулирования в библиотечной деятельности.

Надо заметить, что серьезного профессионального обсуждения действенности и качества текста Закона на протяжении минувших лет по существу не было. После парламентских слушаний "О библиотечном обслуживании населения Российской Федерации" 24 апреля 1998 г. на Комитете Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии приняты рекомендации, лишь частично затрагивающие кардинальные вопросы коррекции Закона: рекомендовано усилить в нем нормы, защищающие права жителей России на библиотечное обслуживание — и только.

Через полтора года члены Совета Федерации В.В. Сударенков и В.А. Миронов представили для обсуждения проект Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О библиотечном деле"». В нем предлагалось уточнить формулировки одиннадцати статей. Уточнения касаются дефиниции понятий библиотека, общедоступная (публичная) библиотека, библиотечное дело, пользователь библиотеки, централизованная библиотечная система.

Из других предложений наиболее значимы намерения: разрешить библиотекам предпринимательскую деятельность; обязать субъекты Российской Федерации гарантированно финансировать основные библиотечные услуги, комплектование и сохранение подведомственных им библиотечных фондов; усилить роль государства во взаимодействии библиотек — в части МБА, сводных каталогов, депозитариев, электронных каналов связи. Библиотечные документные ресурсы вписываются в государственные инфоресурсы. Особенно существенно намерение узаконить право библиотек на безвозмездное и бессрочное пользование занимаемыми ими земельными участками. Получаемые библиотеками арендные платежи намечается оставлять в их распоряжении.

Большинство предложений существенно укрепит, в случае их принятия, правовое положение библиотек. Вместе с тем многие имеют не более чем косметический характер.

В Госдуме проект Закона обсуждается хотя и медленно, с постоянным перенесением сроков рассмотрения, но в основном позитивно. Есть намерение утвердить его в первом чтении. После этого внесение радикальных поправок будет затруднено. Пока не поздно, следовало бы обсудить ряд существенных и не очень существенных вопросов, памятуя, что в Законе важны и суть, и ее редакционное выражение. Остановлюсь на этих вопросах.


Наименование Закона

Закон принято посвящать некоторому явлению, наш же Закон распространяется на процесс — библиотечное дело. Эта формулировка выпадает из общего стиля нормотворческой деятельности Думы: нет законов об информационном или каком бы то ни было еще деле. Для примера возьмем формулировки нескольких законов и никакого дела мы в них не обнаружим (ключевые слова выделены мною. — Ю.С.):

  • Об обязательном экземпляре документов
  • Об информации, информатизации и защите информации
  • Об информационном обмене
  • О государственной поддержке СМИ и книгоиздания
  • О бюджете
  • О государственных пенсиях
  • О государственной границе
  • О занятости населения
  • О приватизации жилого фонда
  • О памятных днях в России
  • Об охране озера Байкал
  • О социальной защите граждан
  • О почтовой связи

Правда, изредка встречаются наименования законов и со словами деятельность и дело: "О банках и банковской деятельности", "О лицензировании отдельных видов деятельности", "Об организации страхового дела". Но и здесь, как видим, центр тяжести перенесен на конкретный факт: лицензирование, организацию и т.п.

Удачные формулировки встречаются в зарубежных законодательствах и законодательствах субъектов Российской Федерации: "О библиотеках в Тверской области", "О библиотеках и библиотечных фондах" (Свердловская область), "О публичных и других библиотеках" (закон королевства Дании; правда, слово других лишает этот закон определенности), Закон о публичных библиотеках (Исландия), "О публичных библиотеках 8/64" (Аландские острова).

Есть совсем краткие и вместе с тем исчерпывающе ясные формулировки: Патентный закон Российской Федерации. Аналогично звучит формулировка "Библиотечный закон", принятая в нескольких странах (Финляндии, Гренландии).

Вывод: наш Закон желательно именовать столь же коротко и точно: Библиотечный закон, Закон о библиотеке, Закон о библиотеках общественного пользования, Закон о публичных библиотеках.

Самое слабое место действующего Закона — концептуальное, т.е. относящееся к его целям, сфере применения, используемым в нем понятиям.


Раздел Закона "Общие положения"

В ныне действующем Законе наличие преамбулы можно оправдать малым опытом составления законов в начале законотворческой деятельности. "Введение" в Закон лучше было бы заменить имеющими юридическую силу статьями о целях, сфере применения и основных понятиях, которыми оперирует Закон.

Цели Закона. В дополнение к тому, что сказано по этому поводу, желательно определить, что Закон призван защитить и охранить интересы библиотек, библиотечных пользователей, библиотечного персонала, библиотечного фонда, материально-технической базы библиотеки, установить их юридический статус, права, свободы и обязанности.

Сфера применения Закона. Здесь нужно установить, какой частью этот основной правовой документ распространяется на все без исключения библиотеки, какой — только на ведомственные, совместного ведения или домашние. В частности, он определенно распространяется на все действующие и вновь создаваемые общедоступные библиотеки, а в том, что касается наиболее ценной части библиотечных фондов, и на библиотеки с ограниченным доступом. Закон регулирует имущественные и неимущественные права и обязанности, государственный контроль в отношении библиотек государственной, муниципальной, частной и иных форм собственности.


Статья о составе библиотечного законодательства

То, что сказано в статье 2 "Законодательство Российской Федерации о библиотечном деле" действующего Закона и предложено оставить без изменений, фиксирует устаревшие реалии.

Закон о библиотечном деле принимали в 1994 г., т.е. до появления нынешней Конституции, поэтому отсутствие ссылки на нее объяснимо. Теперь же в статье "Законодательство о библиотеках" надо подчеркнуть, что оно вытекает из Конституции страны, конкретизирует "Основы законодательства Российской Федерации о культуре" (09.10.92) — их тоже надо привести в соответствие с Конституцией — и состоит, кроме собственно данного Закона, из принятых в соответствии с ним иных федеральных законов и законов субъектов Федерации.

В этой статье важно отметить, что отношения, вытекающие в процессе функционирования библиотек, регулируются также указами Президента, нормативными правовыми актами Правительства, Министерства культуры и других федеральных и местных органов исполнительной власти. Надо подчеркнуть, что отдельные нормы библиотечной деятельности фиксируются в других законах, разработать эти нормы и ввести в соответствующие законы. К примеру, специфику учета библиотечных фондов целесообразно отразить в Законе "О бухгалтерском учете", особенности библиотечного обслуживания учеников и студентов — в Законе "Об образовании", о льготном библиотечном тарифе уместно сказать в Законах "О почтовой связи", "О международном информационном обмене".

Общеизвестно, что многие законы в отдельных положениях противоречат друг другу. К примеру, "Основы законодательства Российской Федерации о культуре" признают приоритет культурных ценностей в противовес паритету сложившегося в обществе идеологического и политического многообразия, включающего в себя и антикультурные, антихудожественные и аморальные проявления. Ниже по ходу анализа будут продемонстрированы и другие разногласия.

Предусмотреть появление всех возможных разночтений и устранить существующие крайне затруднительно. Поэтому надо самым тщательным образом продумать нормы Библиотечного закона и защитить их следующим положением:

"В случае противоречия между настоящим Федеральным законом и иными актами, принимаемыми в Российской Федерации, действует настоящий Федеральный закон".


Основные понятия

Понятия и термины, используемые в настоящее время в Законе, большей частью уязвимы для критики, в силу чего их юридическая сила ничтожна.

Коль скоро Закон относится к библиотечному делу, первым должно бы поясняться это понятие. Однако первым в нем трактуется библиотека. Это было бы правильно, если бы принимался закон о библиотеках.


Что есть библиотека?

Под библиотекой Закон понимает "информационное, культурное, образовательное учреждение, располагающее организованным фондом тиражированных документов и предоставляющее их во временное пользование физическим и юридическим лицам; библиотека может быть самостоятельным учреждением или структурным подразделением предприятия, учреждения, организации".

Обратимся к определению библиотеки как учреждения. Во-первых, учреждением является не всякая библиотека. Во-вторых, и это отмечено в дефиниции, она "может быть самостоятельным учреждением или структурным подразделением предприятия, учреждения, организации". Нагромождение одних и тех же слов, только запутывающих суть вопроса, здесь очевидно.

Но дело не только в стилистических погрешностях, хотя и они недопустимы в правовом документе столь большой важности. Если закон относится только к библиотеке как социальному учреждению (фирме) или части такого учреждения, то следовательно, это закон только о библиотеках общественного пользования, а не обо всех библиотеках вообще. Что и следовало бы отразить в его названии. И тогда базовым понятием закона станет не понятие библиотека, а иное — библиотека общественного пользования, общедоступная библиотека, общественная библиотека, публичная библиотека или подобное. Какое предпочтительнее — об этом речь дальше. Пока же продолжим разбор "законной" дефиниции понятия библиотека.

Определяющими отличиями библиотеки закон считает наличие организованного фонда тиражированных документов и их предоставление во временное пользование физическим и юридическим лицам.

Остановимся сначала на трактовке фонда. Фонд по определению есть организованная совокупность документов. Неорганизованное, неупорядоченное их множество не есть библиотечный фонд. Так что слово организованный в дефиниции лишнее.

Ограничение фонда только тиражированными документами обедняет его и входит в противоречие с последующими статьями о библиотечном фонде как культурном достоянии (статьи 3, 13, 14, 15, 16), поскольку многие особо ценные и редкие документы не относятся к тиражированным и во всяком случае юрисдикция закона не распространяется на самые ценные подфонды: отделов рукописей, редких книг, диссертаций и т.п., а число таких подфондов измеряется тысячами. Слово тиражированных в дефиниции тоже лишнее.

Вместе с тем библиотеки, имеющие выход в Интернет, предоставляют пользователям не только свои документные ресурсы, но и Интернета. Можно ли считать, что библиотеки включают эти ресурсы в собственные фонды? Ведь тогда документный фонд таких библиотек расширяется до глобального, беспредельного и перестает быть определяющим, отличительным признаком библиотеки.

Некоторые специалисты (проф. М.Я. Дворкина) видят выход в том, чтобы после указания функции библиотеки — предоставления документов во временное пользование — добавить еще одну: обеспечение доступа к другим документным ресурсам, в том числе посредством глобальных инфосетей.

Это уточнение, правильное само по себе, еще больше загромоздит определение. Оно имеет более теоретический, чем правовой характер.

Движемся в анализе определения библиотеки дальше.

Предоставление чего-либо во временное пользование на юридическом языке называется выдачей напрокат. Понятие прокат в отличие от предоставления во временное пользование суду понятно, прокат обусловливает четкие правоотношения. Особенность библиотечного проката состоит в том, что он для пользователей бесплатен. Эту особенность черезвычайно важно отразить в Законе, ибо из нее проистекают существенные юридические последствия.

Но выдача напрокат характерна лишь для библиотек общественного пользования, в домашних же библиотеках документами пользуются без этого ограничения. Значит, оно опять же сужает общее понятие библиотека и его надо либо исключить, либо приложить только к публичной библиотеке.

Таким образом, в корректировке нуждаются все ключевые элементы понятия библиотека, т.е. для целей Закона его надо принципиально переработать.

Если уж давать определение библиотеки, то, может быть, сказать проще и точнее: библиотека — оснащенный материально-технической базой и управляемый библиотечным персоналом документный фонд, предназначенный для удовлетворения информационных потребностей пользователей. Что это за фонд, кто такие пользователи и т.д. — это особые вопросы, которые могут быть определены отдельно.

Закон, распространяющийся на библиотеки только одного рода, может обойтись без широкого определения понятия библиотека. Но сначала предстоит уточнить наименование этого рода.


Общедоступна ли тюремная библиотека?

Сейчас следом за понятием библиотека в Законе идет понятие общедоступная библиотека. Новая редакция вводит параллельное, синонимичное определение — публичная и далее Закон оперирует понятием общедоступная (публичная) библиотека. Надо бы остановиться на чем-то одном. Составители Закона ввели дублетное понятие, явно чувствуя уязвимость термина общедоступная.

В самом деле, что это за общедоступная библиотека, если препятствием для пользования ею, является, например, место жительства: в своем районе — пожалуйста, а через дорогу — ни-ни. Свободы общедоступной (публичной) библиотеки — независимость пользования ею от возраста, пола, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям — подчас декларативны. Независимо от возраста? Но ребенка не запишут во "взрослую" библиотеку, а взрослого — в детскую. Независимо от должностного положения? Еще как зависимо! Все ведомственные, узкоспециальные, не говоря о секретных, библиотеки обслуживают пользователей именно в зависимости от этого признака. Они ни общедоступны, ни публичны — они доступны только сотрудникам конкретного ведомства. Сказать, что тюремная библиотека общедоступна и публична, — издевательство и кощунство.

Такого рода библиотеки правильнее именовать библиотеками общественного пользования, или, для краткости, общественными библиотеками в отличие от частных (личных, персональных, фамильных, семейных). Это вполне соответствует языковой норме, а в отдельных случаях элементарному чувству такта.

Общедоступная библиотека — не совсем то же, что общественная (у немцев есть для последней тоже очень хороший термин: allgemeine — общая, "всехняя", т.е. библиотека для всех). Общедоступная (в библиотечной теории — вид общественной библиотеки) — это только массовая библиотека и то не всякая или доступная не для каждого.

Об общественной библиотеке, думается, достаточно сказать, что она представляет собой некоммерческое учреждение, финансируемое из бюджета, являющееся юридическим лицом либо составной частью юридического лица, и обеспечивает библиотечное обслуживание в соответствии со своими учредительными документами (уставом, положением).

В отличие от общественной частная библиотека находится в собственности, владении, пользовании, распоряжении отдельного физического лица (лиц), обслуживает его самого (их самих) или других лиц по усмотрению собственника (владельца, распорядителя).

Слово же публичная лишь без нужды удваивает терминологию. Пожалуй, еще и запутывает ее, потому что слово публичная у нас традиционно входит в библиотечное имя собственное, и с принятием Закона "О внесении изменений..." его надо или изымать из названий типа "Государственная публичная научно-техническая библиотека", или вводить в и без того громоздкие наименования всех общественных библиотек. Но тогда наличие детской публичной библиотеки будет наводить на мысль, что есть еще детская элитная библиотека.


О функциях библиотеки

В проекте нового Закона предлагается дополнить перечень функций досуговой функцией и изменить начало дефиниции следующим образом: "библиотека — учреждение, выполняющее информационные, культурные, образовательные, досуговые функции..."

Для начала заметим, что здесь перечислены далеко не все функции. В Положении о библиотечном деле 1984 г. поименовано свыше двадцати функций, но и это далеко не исчерпывающий перечень. Его и невозможно сделать полным, потому что функции столь же многообразны, как и сама жизнь. Например, библиотеки выполняют реабилитационную функцию — на этот счет написана даже диссертация. Библиотеки не превзойдены по части конспиративной функции — как место встреч агентов, кодирования и расшифровки посланий по книгам, которые можно взять в фонде, чтобы они не могли быть уликой. В 1920-е гг. на библиотеки была возложена ликвидация неграмотности и их деятельность оценивалась в первую очередь по успешности выполнения этой функции. И так далее до бесконечности.

В то же время перечисленные функции могут быть оспорены. Прежде чем называть информационную функцию, надо договориться, что под ней понимается. Если то, что в билиотеках можно получить некую информацию, то таковую получают отовсюду, однако, например, Закон "О Центральном банке Российской Федерации" не определяет Центробанк как информационное учреждение. То же можно сказать о прокуратуре и других учреждениях.

Сказанное в еще большей мере относится к культурной функции. Что такое культура? В широком смысле она вбирает в себя буквально все достижения цивилизации, и тогда правомерно считать, что Центробанк и Генпрокуратура — тоже учреждения культуры; вряд ли кто возьмется утверждать обратное. Если понятие культура понимать в узком смысле, то, во-первых, такую функцию выполняет лишь часть библиотек (академические, деловые, научно-технические и многих других видов от нее освобождены), а во-вторых, досуговую функцию следует рассматривать как одно из проявлений культурной функции и в утяжелении дефиниции потребность отсутствует.

То же можно сказать и об образовательной функции. То, что ее выполняют средняя школа, вуз — бесспорно. Постановка библиотеки в один ряд с ними более чем сомнительна. Тогда все библиотеки надо переподчинить Министерству образования, насчитывать библиотекарю педагогический стаж. И почему образовательная функция названа, а самообразовательная, воспитательная, учебная и другие из того же ряда — нет? Каждому, надеюсь, ясно, что библиотека выполняет функцию не собственно образовательную, а лишь помощи образованию, самовоспитанию, обучению, равно как помощи в других человеческих нуждах — социализации, производственной деятельности, управлении, идеологии, политике и т.д.

Какие же функции следовало бы назвать в Законе? А никакие.

С точки зрения терминоведения это немотивированная часть дефиниции, или, попросту говоря, излишняя. С точки зрения закона, т.е. в конечном счете суда, библиотека должна выполнять те функции, которые заложены в ее учредительных документах, и наказывать ее надо, если доведется, не за невыполнение или ненадлежащее выполнение функций, а за несоблюдение собственного устава или положения.

Перечень функций — излишняя, утяжеляющая часть дефиниции, к тому же дезориентирующая. Библиотеку научно-исследова­тельского института нельзя обвинить в неисполнении досуговой функции, а библиотеку дома отдыха — в неисполнении образовательной функции. Суд вообще не примет иск о функциях библиотеки. Характерно, что ни в одном другом из действующих законов функции объекта не узакониваются, и это правильно.

Возьмем Закон о музейном фонде: музей определен как некоммерческое учреждение культуры, без указания его функций. Закон о государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания не определяет функций СМИ и издательств. Закон о почтовой связи подходит к вопросу аналогично: почтовая связь — это прием, обработка, перевозка и доставка почтовых отправлений; объекты почтовой связи — это обособленные подразделения организаций почтовой связи (перечисляются). В этом Законе есть статья 2.
Назначение почтовой связи, т.е. ее функции. Осуществляется ли посредством этой связи информационная функция? Ведь при ее помощи вы получаете письма, газеты, журналы и т.п. Аналогия с библиотекой прозрачна. При посредстве библиотеки пользователь тоже получает газеты, книги, журналы, диски и прочие документы. Ответ на этот вопрос законодателю ясен: конечно же... нет! И законодатель прав! Почтовая связь в отличие от библиотеки имеет всего одну функцию: предоставлять свои специфические услуги гражданам, органам власти, юридическим лицам. Если она их предоставляет плохо, ее можно привлечь к ответственности по Закону о почтовой связи. Короче говоря, о социальных функциях библиотеки надо рассуждать в теоретической печати, а не в государственном законе.


Разве это "дело"?

От Закона "О библиотечном деле" естественно ожидать безупречности понятия библиотечное дело. Это понятие претерпело изменения, и в проекте Закона "О внесении изменений..." трактуется как "отрасль социальной сферы, в задачи которой входят создание и развитие сети библиотек, формирование их фондов, организация библиотечного, информационного и справочно-библиографического обслуживания пользователей библиотек, подготовка кадров библиотек, научное и методическое обеспечение развития библиотек".

Очень странное определение! Оказывается, что формированием фонда и организацией обслуживания пользователей занимаются не библиотеки, а ...библиотечное дело. Подготовкой кадров библиотек занимаются не высшие и средние учебные заведения, а все то же мистическое библиотечное дело. Зато созданием и развитием отдельных библиотек библиотечное дело не занимается, ему только "сеть" подавай. Но с распадом Советского Союза библиотечная сеть порвалась, в ней зияют громадные прорехи и сплетению новых препятствует конституционное государственное устройство. Выражение формирование и обработка фондов противопоставляет целое и часть: обработка — это один из процессов формирования фондов.

И еще. Если библиотечное дело — действительно все то, что обозначено в этом определении, Закон должен строиться иначе. В нем требуются статьи о составных частях этого "дела": о создании и развитии сети библиотек, о технологии формирования фондов и т.п. Как видно, для составителей Закона понятия существуют сами по себе, последующий текст Закона — сам по себе, иначе некорректность их понятийных представлений предстала бы перед ними во всей наготе. На мой взгляд, от архаичного библиотечного дела давно пора отказаться вообще в пользу библиотечной деятельности. Это способствовало бы и унификации терминологии в более широкой области: сейчас СИБИД оперирует понятием информационно-библиотечная деятельность, а расшифровывается как система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу, но ГОСТ 7.0—99 принят на термины и определения по информационно-библиотечной деятельности. Однако вместо того чтобы определить, что такое информационно-библиографическая деятельность стандарт определяет библиотечное дело, причем совсем не так, как Закон об этом самом деле, а как "область деятельности по организации библиотечного обслуживания". Определять дело через деятельность — значит образовывать классический порочный круг. Тем более, что библиотечное обслуживание определяется как, в свою очередь, "совокупность разных (? — Ю.С.) видов деятельности библиотеки...". Введение одного термина вместо двух взаимозаменяемых автоматически потребует исключить тавтологию, путаницу, сделать более внятными и определения.

Впрочем с критики Закона мы переключились на критику СИБИД и стандарта, а наша задача — дать корректное определение если не библиотечного дела, то библиотечной деятельности.

Как же ее трактовать? Вопрос, как видим, непростой, ГОСТ 7.0—99 "Информационно-библиотечная деятельность. Библиография" перед ним явно оказался бессилен.

Вношу простое и радикальное предложение: понятия библиотечное дело и библиотечная деятельность из Закона исключить вообще! Тем более, что для целей Закона они представляют собой не более чем фразеологический оборот из области общеупотребительной лексики, юридическим наполнением не обладают. Например, в тексте главы II "Права граждан в области библиотечного дела" законодатель не оперирует словом дело, зато статья 6 называется "Право на библиотечную деятельность". Главу IV "Обязанности государства в области библиотечного дела" легко подредактировать: "Обязанности государства в библиотечной области" или еще точнее: "Обязанности государства по отношению к общественным библиотекам", "Обязанности государства по обеспечению и развитию общественных библиотек".

Понятие библиотечное дело настолько аморфное и путаное, настолько несущественное с точки зрения юридической практики, что лучше всего от него отказаться совсем — и в наименовании Закона. Вопрос о наименовании Закона — не досужие словопрения. Вот потому-то и требуется его уточненная формулировка, которая позволит обойти нестрогое, а главное, ненужное для его целей понятие. Пусть его уточняют теоретики в научной литературе, а Библиотечный закон легко без него обойдется.


Кто такой пользователь?

В действующем Законе пользователем считают физическое или юридическое лицо, пользующееся услугами библиотеки. В проекте изменений и дополнений пользователями предлагается считать тех, кто всего лишь обращается к услугам библиотеки. Казалось бы, внесено лишь редакционное исправление тавтологии. Однако фактически между обращением к услугам и пользованием ими разница большая: обращение может быть безрезультатным, а библиотека будет радоваться. Лучше сохранить действующую редакцию или заменить слово пользующееся каким-нибудь синонимом, например потребляющее услуги.


Почему в разных законах документ определен
по-разному?

Труднее всего юридически грамотно определить, что такое документ. В научной литературе этот вопрос дискутируется свыше ста лет. Существуют десятки определений, в том числе стандартизованные на международном, межгосударственном и отечественном уровне. Закон о библиотечном деле добавляет к ним еще одно: "документ — материальный объект с зафиксированной на нем информацией в виде текста, звукозаписи или изображения, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях хранения и использования".

Это определение повторено в Законе об обязательном экземпляре документов. С одной стороны, такое единообразие можно только приветствовать. С другой — и во втором законе наличествуют все недостатки данного определения.

В случае разбирательства суд встанет перед двояким затруднением: разным определением понятия документ в разных законах и сложностью идентифицировать это понятие в конкретном случае, опираясь на Закон о библиотечном деле.

Первое затруднение состоит в том, что другие законы — об информации, информатизации и защите информации (1995), о международном информационном обмене (1995) — понимают документ как зафиксированную на материальном носителе информацию с реквизитами, позволяющими ее использовать.

В принципе разные законы, каждый для своих целей, могут давать свои представления одних и тех же понятий. Но это приемлемо только для случаев, когда объекты юрисдикции разные. У нас ситуация иная: все четыре названных закона распространяются на библиотеки. Закон об информации прямо называет библиотеку в перечне информационных систем (вот, кстати, и пример корректности дефинитивного подхода: для одного закона библиотека — учреждение, для другого — информационная система, и это различие имеет право на существование), а следовательно, все, что сказано в этом Законе о документе, распространяется на библиотеку.

Сравним два этих определения. Они практически совпадают в главном: Библиотечный закон считает документом материальный объект (с информацией), Информационный — информацию (на материальном носителе). С этим суд, можно надеяться, смирится.

Сложнее ему будет оперировать понятием документ из Библиотечного закона. Во-первых, определение не предусматривает сочетания различных способов фиксирования информации: книжка с картинками документом не является, мультимедийный источник информации — тем более.

Во-вторых, определение настолько широкое, что позволяет обвинять библиотеку за отсутствие в ее фонде полиэтиленовых сумок со всевозможными надписями, фотографиями известных поп-групп, дорожных указателей и денежных знаков.

В-третьих, материальный объект с информацией (трамвайный билет) может изначально не предназначаться для хранения, но приобрести эту цель впоследствии — у коллекционера. А его уникальная коллекция может оказаться в библиотеке. А ее оттуда могут украсть. А вора могут поймать и отдать под суд. А суд его оправдает, потому что этот материальный объект несет информацию цифровую, а не "в виде текста, звукозаписи или изображения", и к тому же не предназначен для хранения или общественного использования — билетом пользовалось не общество, а отдельный индивидуум. Так что разворовывайте билетики на здоровье! Библиотекари, с большим разбором принимайте на хранение предлагаемые вам раритеты, отказывайтесь от самых редких! Вот что вытекает из определения документа в Законе о библиотечном деле.

Сравните, насколько предпочтительнее для суда определение из Информационного закона: документ библиотечного фонда — тот, который имеет соответствующие реквизиты. Какие? Штемпель библиотеки, инвентарный номер, шифр. Вот и все. Можно определить, что черновик рукописи Михаила Булгакова или письмо Татьяны Лариной Евгению Онегину, категорически не предназначавшиеся для общественного использования (кстати, лучше было бы записать пользования: использована ли прочитанная книга и как именно — вряд ли суд будет в этом разбираться, а если возьмется, то тут же в нем и увязнет), принадлежат данный библиотеке? Допустим, можно. И суду все ясно. Остальные нюансы типа: тиражированность документа (два экземпляра — это тираж?), какого рода информация документирована (музыкальная партитура — документ?) и т.д. с точки зрения данного Закона совершенно несущественны.

Предлагаю перенести в Библиотечный закон определение документа из Информационного закона, а в последнем устранить двусмысленность термина. Он выглядит сейчас так: документированная информация (документ). Надо оставить только последний терминоэлемент — документ.

Попутно замечу, что для другого Закона — "Об обязательном экземпляре документов" — определение документа из Информационного закона окажется недостаточным. Потому что неясно, как понимать наличие реквизитов применительно к документу как таковому. Тем более что любой реквизит сам есть документированная информация. В Законе об обязательном экземпляре документов понятие документ является самым главным и его определение должно быть проработано наиболее тщательно. В данном случае отвлекаться на это не будем.


Централизованная библиотечная система —
единая или целостная?

Последнее из определяемых Законом понятий — централизованная библиотечная система. Это понятие предложено уточнить, но и в уточнении опущен важный момент: объединение библиотек в целостное образование должно иметь административный характер, в ином случае это понятие становится расплывчатым. Слова единое и целостное дублируют друг друга: не может быть целостности без единства и единства без целостности.

Итак, понятийная часть Закона нуждается в очень серьезном пересмотре.


Как одна библиотека в два вида попала

Статья 4 называется "Основные виды библиотек". Виды библиотек — один из узловых вопросов общего библиотековедения. Они могут выделяться по множеству оснований, они находятся в некотором соотношении с родами, типами и т.п. Насколько все это важно для теории и практики, настолько же безразлично для Закона. Тем более что перечень видов, данный в статье 4, грубо нарушает правила классифицирования: виды библиотек выделяются сразу по двум основаниям: порядку (?) учреждения и формам собственности. Например, федеральные библиотеки типа РГБ, РНБ (подкласс № 1) — они же библиотеки министерств (подкласс № 3 в классе 1); библиотеки научно-исследовательских институтов, учебных заведений (класс № 3) — они же библиотеки учреждений (класс № 4). И так далее. Вместе с тем в перечень видов не попали библиотеки смешанных форм собственности.

Однако за время действия Закона нареканий на такую классификацию не было. Объясняется это очень просто: для юридической практики она не имеет никакого значения.

Вместо классификации в Общие положения следует включить статью об учредителе библиотеки, собрав в одном месте и частично подредактировав все статьи из Закона. Так, пункт 1 статьи 4 "Библиотеки могут быть учреждены органами государственной власти всех уровней, органами местного самоуправления, юридическими и физическими лицами" лучше бы дать в такой редакции:

"Статья №.: Учредитель.

Учредителем (соучредителем) общественной библиотеки может быть гражданин, объединение граждан, предприятие, учреждение, организация, государственный орган.

Учредителем не могут выступать:

  • Гражданин, не достигший 18-летнего возраста, либо отбывающий наказание в местах лишения свободы по приговору суда, либо душевнобольной, признанный судом недееспособным;

  • юридическое лицо либо объединение граждан, чья деятельность запрещена по закону;

  • гражданин другого государства или лицо без гражданства, не проживающее постоянно в России".

Пункт 1 статьи 6 предлагаю упразднить, так как он полностью повторяет только что процитированный.

Далее предлагаю вторым пунктом статьи 2 сделать нынешнюю статью 10 "Учредитель библиотеки"; перенести в третий пункт статью 11 "Статус библиотек" — в главе "Обязанности и права библиотек" ее местонахождение явно случайно; сюда же перенести статьи 22 и 23. Таким образом все, что связано с учреждением, реорганизацией и ликвидацией библиотеки, окажется собранным в одном месте и заменит излишнюю статью о видах библиотек.

Попутно приведу еще доказательства ненужности в Законе понятий библиотечное дело, библиотечная деятельность: статья 6 "Право на библиотечную деятельность", находящаяся в главе II "Права граждан в области библиотечного дела", оперирует термином библиотека: "Любое юридическое или физическое лицо имеет право на создание библиотеки". Статьи 22 "Порядок создания библиотек", 23 "Реорганизация и ликвидация библиотек" находятся почему-то в главе VII "Экономическое регулирование в области библиотечного дела". В этой главе все статьи — о библиотеках, о работниках библиотек. Ни о каком деле и его составляющих — сети, формировании фондов и т.п. — нет ни слова. По существу, как видим, мы имеем дело с Законом о библиотеках.

Вот сколько места занял анализ только вводной главы. Серьезная разработка, как видим, обошла эту часть Закона стороной, а предложенные проектом нового Закона исправления скорее ухудшают, чем улучшают ее. В силу ее юридической значимости Закон нуждается в пересмотре только из-за этой части.


Основное содержание

Некоторые пункты действующих статей нуждаются в изменениях в дополнение к намеченным проектом Закона "О внесении изменений..."


Бомжа надо обслуживать раньше, чем Госдуму?

Пункт 3 статьи 5 о том, что права граждан приоритетны по отношению к правам государства и общественных объединений, религиозных и других организаций, вошла в действующий Закон на волне псевдодемократического популизма, свойственного обществу в начале 1990-х гг.

Информационное законодательство подходит к этому вопросу более взвешенно, признавая равное право граждан и юридических лиц на доступ к государственным информационным ресурсам, в том числе и к библиотечным документным фондам. Налицо разночтения в родственных законах, причем редакция ст. 12 Закона об информации, информатизации и защите информации предпочтительнее.

Вообще же определение приоритетов — право учредителя. Федеральный закон может регламентировать приоритетность только в государственных библиотеках.


Коммунистические права библиотечных пользователей?

Статья 7 "Права пользователей библиотек" чисто по-коммуни­стически декларирует право пользователей свободно выбирать библиотеки в соответствии с потребностями и интересами (каждому по потребностям и бесплатно!). Фактически же эта свобода ограничивается, как известно, во многих случаях местом прописки и местом работы. Кроме того, Закон вновь ущемляет право негосударственного учредителя самому определять условия записи читателей.

На том же основании надо упразднить пункт 3 — о праве пользователя бесплатно получать в любой библиотеке информацию о наличии конкретного документа в ее фонде. Да и что пользы от такого права, будь оно реализовано, если информацию-то получить можно, а получить сам документ проблематично — такое право не прописано.

Совет Федерации рекомендовал усилить законодательную защиту прав жителей на библиотечное обслуживание. В проекте нового Закона во исполнение этой рекомендации записана фраза: "Государство поддерживает развитие библиотечного обслуживания наименее социально и экономически защищенных групп населения (детей, юношества, инвалидов, пенсионеров, беженцев, безработных, жителей районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей) путем создания условий для беспрепятственного пользования библиотечными услугами".

Это предложение — чисто декларативная, бюрократическая отписка. Другое дело, если бы было утверждено, например, что пенсионеров обслуживают на дому социальные работники, что детям, юношеству учебники выдаются, как бывало, в полном комплекте сроком на учебный год бесплатно. Вдобавок ко всему, чтобы ожидать улучшенного обслуживания слабозащищенных слоев населения, надо для начала вывести библиотекарей из этих самых слоев и во всяком случае стимулировать реализацию этой нормы особыми надбавками и льготами.

Если же государство не в состоянии это обеспечить, действительную защиту интересов пользователей (но всех категорий, тем более что общественными библиотеками пользуются в основном малоимущие) и библиотекарей могла бы обеспечить статья "Отказ и отсрочка в предоставлении документа". Вот каким видится содержание этой статьи:

"Статья №.: Отказ и отсрочка в предоставлении документа.

Отказ в предоставлении запрашиваемого документа допустим, если документ содержит сведения, поименованные в ст..., а пользователь не имеет специального допуска к информации, содержащей такие сведения. В предоставлении документа может быть отказано в случае непрофильного запроса либо отсутствия документа в фонде библиотеки.

Отсрочка в предоставлении документа допустима при недостаточной экземплярности и в иных случаях, оговоренных уставом (по­ложением) библиотеки. Запрос удовлетворяется в порядке очереди".

Надо расширить гарантируемый законом перечень бесплатных услуг. Сейчас они включают в себя только минимум библиотечных услуг, но ведь есть еще библиографические (помощь в поиске документов по каталогам и в глобальных сетях, выполнение библиографических справок), информационные и инфраструктурные (услуги по записи пользователей в библиотеку, гардероб, камера хранения и т.д.).

Из конструктивных изменений и дополнений, обсуждаемых Федеральным Собранием, самое дельное состоит в узаконении права библиотек на безвозмездное и постоянное пользование занимаемыми ими земельными участками. Полезны и другие изменения — по части информатизации, взаимопользования ресурсов и т.п.


Троянский конь коммерциализации

Опасение, причем очень большое, вызывает намерение заменить нынешнее право библиотек на хозяйственную деятельность правом на коммерческую деятельность. Это троянский конь! Это тяжелый фугас, заложенный под библиотеки! Он взорвется самопроизвольно, как только будет принят Закон. Взорвет все библиотеки, несмотря на фиговый листок условия, что коммерческая деятельность не нанесет ущерба основной, т.е. некоммерческой деятельности библиотек.

Сравним нынешнюю и предлагаемую редакции обсуждаемого подпункта 5 части 1 статьи 13:

Нынешняя Предлагаемая

Библиотеки имеют право:

5) осуществлять хозяйственную деятельность в целях расширения перечня предоставляемых пользователям библиотек услуг и социально-творческого развития библиотек при условии, что это не наносит ущерба их основной деятельности

Библиотеки имеют право:

5) осуществлять предпринимательскую деятельность, а также предоставлять платные услуги в целях расширения перечня предоставляемых пользователям библиотек услуг при условии, что это не наносит ущерба их основной деятельности.

 

Вводя эту норму, разработчики исходили из того, что аналогичный порядок якобы принят в образовательных учреждениях и музеях.

Но коммерческие учебные заведения отделены от государственных, а государственные предпринимательской деятельностью не занимаются. Платный прием студентов преследует цель получения дополнительных доходов, но не прибыли, к которой стремятся предприниматели.

Что же касается музеев, то в Законе о Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации (1996) (заметьте: о фонде и о музеях, а не о музейном "деле") черным по белому записано: "музей — некоммерческое учреждение культуры..." (ст. 3. Основные понятия). Хорошо бы выделенное слово записать и в определении понятия библиотека.

Если библиотеке будет разрешено осуществлять коммерческую деятельность, ее быстро приберут к рукам полчища алчных предпринимателей. В подвалах библиотечных хранилищ появятся бочки с селедкой и пивные бары, читальные залы быстро преобразуются в эротические салоны. Кое-кто, возможно, и сделает библиотекарям уступку: будет устраивать в этих саунах громкие чтения эротической литературы. И напишет в отчете: библиотека выполняет предписанную законом досуговую функцию.

Короче говоря, библиотеки смогут заниматься чем угодно, лишь бы было прибыльно, только не сеять бесплатное, доброе, вечное.

При обсуждении этого пункта его защитники обращали внимание на то, что предпринимательская деятельность разрешается библиотекам в интересах "расширения перечня предоставляемых пользователям услуг".

Возражаю: какие именно услуги имеются в виду? Почему проект этого не оговаривает? Ведь эту норму можно понимать и так: раньше в библиотеке был читальный зал и услуг было мало. Теперь его перегородили и во второй половине устроили небольшой свинарник. Читателям продают молочных поросят и на их дачные участки вывозят библиобусом свежий навоз. И предлагают прочесть — согласен, задаром — брошюру о пользе удобрений для урожая. И отчитываются: количество услуг возросло втрое.

Проект Закона не подчеркивает, что предпринимательская деятельность должна быть в сущности библиотечной. Да и что такое библиотечная деятельность, в Законе, как мы уже знаем, не определено.

Возражаю дальше. Обратите внимание на лингвистические тонкости. В действующем Законе цели расширения услуг привязываются к хозяйственной деятельности, а в проекте к чему? Разрешается осуществлять предпринимательскую деятельность — какую? А любую. В каких целях? Известно, в каких целях ведут предприниматели свой бизнес. Сейчас хозяйственная деятельность ведется в целях расширения перечня услуг и расширения социально-творческого развития библиотек. Из проекта вторая цель исчезла, а платные услуги выведены из понятия предпринимательской деятельности. Выражение предпринимательская деятельность, а также платные услуги означает, что платные услуги — деятельность не предпринимательская. А какая? Проект Закона об этом скромно умалчивает.

Теперь предоставление платных услуг привязывается к целям (цель-то осталась одна) расширения перечня услуг, а коммерческую деятельность с этой целью проект Закона не связывает, вот в чем соль.

Успокойтесь, говорят благодушные библиотековеды и библиотекари: сохранено условие, что продажа библиотечной селедки не должна наносить ущерба основной деятельности.

Отвечаю вопросом: а суду, в случае чего, будет ясно, что такое основная библиотечная деятельность? Не из учебника "Общее библиотековедение", где это можно при желании выяснить из контекста, не из государственного стандарта или Словаря библиотечных терминов, которые суду не указ и в которых все равно это понятие благополучно отсутствует, а из Закона? Вот почему я и утверждаю, что именовать Закон нужно если уж не "О библиотеках", так "О библиотечной деятельности" и в первой его части юридически грамотно определить это понятие и разделить его на два: основная и неосновная библиотечная деятельность.

"В целях расширения перечня предоставляемых пользователям услуг..." А какие услуги в принципе гарантированы Законом? Они перечислены в статье 7 "Права пользователей библиотек", но при этом отсутствует понятие услуга. Суд может и не знать, что получение документа по МБА — это услуга (неясно к тому же — платная или бесплатная, Закон это стыдливо обходит). Понятие услуга должно фигурировать в тексте Закона везде, где это уместно.

Смотрим новый текст дальше: "... при условии, что это не наносит ущерба..." Что — это? Бизнес плюс платные услуги или что-то одно из "этого" и тогда — что именно? Господа присяжные заседатели в недоумении разводят руками. Подсудимый скажет: платные услуги ущерба не наносят, оплатите мне моральный вред и за упущенную выгоду от занятий бизнесом, пока я тут с вами в суде ерундой занимаюсь. Продолжаем вчитываться в текст: "...в целях расширения перечня предоставляемых пользователям библиотек услуг, при условии, что это не наносит ущерба их основной деятельности". К чему или кому относится слово их — к услугам, библиотекам или пользователям? У услуг деятельности не бывает, следовательно, остается двусмысленное выражение. Но суд, как известно, всякое сомнение толкует в пользу обвиняемого.

Короче говоря, норму, предложенную в новом проекте (пункт 6), лучше бы снять.

Вношу другие предложения по улучшению Библиотечного закона.


Особая социокультурная роль библиотек

В главе "Обязанности государства по отношению к библиотекам" важно отразить общепринятое понимание особой культурной роли библиотек: "Государство рассматривает библиотеки как фундамент и первостепенный оплот культуры и создает им режим наибольшего благоприятствования".

Что кроется за этой на первый взгляд декларативной фразой? Обоснование приоритета библиотек перед другими сферами культуры, правомерность их лучшего субсидирования, более высокой зарплаты библиотекарей и вообще льгот библиотекарям, коль скоро государство не имеет возможности одарить ими все учреждения культуры в равной мере.

Важно ввести статью, гарантирующую финансовую защищенность библиотек. Она видится в такой редакции: "Финансовые потребности государственных библиотек определяются из расчета не менее ...% ежегодного валового национального продукта (или процентов госбюджета). Статьи финансирования государственных и муниципальных библиотек относятся к защищенным статьям бюджета". Закон определит таким образом минимум финансовых средств. Никому не возбранится повышать его до любого уровня.

В обязанности библиотек надо вменить ведение полного, своевременного и достоверного учета документных фондов со всеми подфондами. Данные этого учета можно отражать в бухгалтерской статистике. В связи с этим достаточно ограничиться только библиотечным учетом, упразднив частично дублирующий его бухгалтерский. Библиотечный фонд следует вывести из состава основных фондов учреждений, предприятий, организаций.

Этому предложению есть альтернатива. В Библиотечном законе оно может быть записано в самом общем виде, а детализировано в Законе о бухгалтерском учете. Возможен и третий вариант: в Законе о бухгалтерском учете сделать оговорку, что библиотечные фонды учитываются по собственным правилам, которые должны быть регламентированы на уровне подзаконных актов.

Те, кто знаком с основной проблемой библиотечно-бухгалтерского учета, оценят это предложение без дополнительных комментариев.

Попутно замечу, что перечень нормативных правовых актов, требующих изменения в связи с введением в действие Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О библиотечном деле"», должен быть значительно расширен по сравнению с намеченным. Сейчас он включает 6 законов. К ним можно сразу же добавить Основы законодательства о культуре, законы о бюджете на предстоящий год, о почтовой связи, о вывозе и ввозе культурных ценностей, об участии в международном информационном обмене, о бухгалтерском учете и многие другие, включая даже Гражданский кодекс. В каждом из этих документов есть место для статей, регламентирующих особенности функционирования библиотек. Если же обратиться ко всему собранию действующих законов — а их около трех тысяч — найдутся возможности улучшения и многих других.

Конечно, эта работа не для отдельных энтузиастов, а для специальной группы библиотекарей и библиотековедов-экспертов, деятельности которых должен быть придан государственный характер.

Пока что разработкой документа, важнее которого для библиотечного дела нет ничего, занимаются всего шесть специалистов, как ни парадоксально, фактически на общественных началах. Они довольствуются тем, что руководители милостиво разрешают им тратить на это рабочее время.


Статья о библиотечной политике

Весьма деликатен вопрос о недопущении какой бы то ни было цензуры, ограничивающей право пользователей на свободный доступ к библиотечным фондам. Бюджетные библиотеки "должны в своей деятельности (а что такое библиотечная деятельность? — Вот и возвращаемся к необходимости либо ее определить юридически, либо рассматривать как элемент общелитературной лексики. — Ю.С.) отражать сложившееся в обществе идеологическое многообразие" (ст. 12).

Должны-то должны, но без дальнейших уточнений это требование Закона — путь к самоустранению библиотек от идеологической и политической направленности работы либо, наоборот, способ бесконтрольно проводить полюбившуюся (например религиозную) идеологию. Библиотеки, пущенные на волю волн и не имеющие достаточных средств на отражение сложившегося в обществе идеологического и политического многообразия, отражают то, что им дается с наименьшими усилиями — литературу, приходящую самотеком, самую дешевую и т.п. Основным принципом библиотечной работы, как я уже писал в предыдущих публикациях, стала беспринципность. Состав фондов, репертуар массовых мероприятий представляют собой в большинстве случаев причудливый конгломерат, а проще говоря, имеют малосъедобную идеологическую окраску. Принятый недавно Российской библиотечной ассоциацией Кодекс профессиональной этики делает акцент на устранение библиотекаря от проведения какой бы то ни было библиотечной политики.

Между тем другие законы, с которыми Библиотечный закон должен быть согласован, подходят к данному вопросу более осмотрительно. К примеру, Федеральный закон "О средствах массовой информации" (1991/1995) статьей 37 "Эротические издания" устанавливает, что продажа таковых "допускается только в запечатанных прозрачных упаковках и в специально предназначенных для этого помещениях, расположение которых определяется местной администрацией". Соответствующие ограничения должны действовать и в библиотеках.

Думается, что в Закон следует ввести статью "Недопустимость злоупотребления свободой пользования библиотечными фондами" приблизительно следующего содержания:

Не допускается использование библиотек в целях разглашения сведений, составляющих государственную или иную охраняемую законом тайну, для призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны, порнографии, наркомании, культа насилия и жестокости. Выдача пользователям документов эротического содержания ограничивается по федеральным законам Российской Федерации "О средствах массовой информации" (1991/1995), "О государственной защите нравственного здоровья граждан и об усилении контроля за оборотом продукции сексуального характера" (1999), подзаконными актами Министерства культуры РФ.

В соответствии с Основами законодательства о культуре, высказываниями Президента о том, что цензура бывает не только государственной, а главное в соответствии с нашим представлением о социогуманитарной миссии общественных библиотек после слов об обязанности библиотек отражать сложившееся в обществе идеологическое и политическое многообразие предлагаю включить фразу: "При этом библиотеки обязаны проводить политику приобщения населения к мировым и национальным культурным ценностям, содействовать утверждению общественных интересов, принципов гуманности и морали".

В общем-то на интуитивном уровне библиотеки и сейчас стремятся реализовать эту норму. Надо дать ей законное подкрепление. Оживится деятельность методических центров, специальной прессы, более правильным станет представление о кодексе профессиональной чести библиотекаря.


Другие предложения

В текст Закона требуется ввести еще статьи о библиотечных кадрах, оборудовании библиотек, страховых и депозитарных фондах, книжных памятниках, Российском диссертационном фонде.

По-моему, нужна статья о том, что, с одной стороны, библиотекарь обязан уважать права, честь и достоинство, законные интересы пользователей. С другой стороны, государство гарантирует библиотекарю в связи с осуществлением им профессиональной деятельности защиту его чести, достоинства, здоровья, протежирует и поощряет приобретение и повышение им профессиональной квалификации. Зарплата библиотекарей должна быть не ниже средней по стране и выше, в силу особой значимости библиотек, средней по отрасли культуры и искусства. Библиотекари должны получать доплату за стаж работы и образование.

Если библиотекари вдумчиво прочитают текст действующего и предлагаемого библиотечных законов, они, уверен, найдут еще много возможностей для их улучшения.


Крик души

Библиотекари, не будьте ленивы и нелюбопытны! Конституируется ваша профессиональная деятельность, так предусмотрите своевременно интересы свои, а тем самым и своих читателей!

Вам нужно, чтобы были обеспечены права библиотек по бесплатной или хотя бы льготной пересылке документов? Чтобы библиотеки были освобождены от ряда налогов? Чтобы ваши спонсоры освобождались от налогов? Чтобы меценаты библиотек всяко поощрялись государством? Чтобы библиотечные иски к должникам рассматривались без проволочек и по самому упрощенному варианту? Так почему же вы молчите, чего ждете? Если думаете, что за вас все решит добрый дяденька или добрая тетенька, — вы заблуждаетесь: дитя (библиотекарь) не плачет — мать (Госдума) не разумеет.

Научил ли вас уму-разуму опыт Ленинградской областной библиотеки, которую выгоняют из здания, а Закон с его обтекаемой формулировкой, что общедоступные библиотеки всего лишь "имеют право" на выделение им в безвозмездное пользование земельных участков и производственных помещений (ст. 24) бессилен ее защитить? Заявляла ли областная библиотека об этом своем праве? Добилась ли его документального оформления? Или, как большинство, действовала по пословице "Гром не грянет — мужик не перекрестится"?

Но ведь библиотекари могут легко избавиться от бюрократической канители и многих грядущих неприятностей, если предложат всего лишь чуть-чуть изменить формулировку, сделав ее такой же, как в статье 18 действующего Закона, где идет речь о национальных библиотеках: "Здания, сооружения и другое имущество национальных библиотек находятся в их оперативном управлении, занимаемые ими земельные участки — в их бессрочном и безвозмездном пользовании".

Библиотекари, вам не нужна статья о том, что если библиотеки переселяются в другие помещения, то только в лучшие, более просторные и только с согласия всех сотрудников?

Вам надо, чтобы ваша библиотека превратилась в казино, а вы оказались бы без работы? Ах, не надо? Так почему же вы молчите, когда решается ваша судьба?!!


Copyright © 1995-2001 ГПНТБ России
  
На главную