Электронная библиотека ГПНТБ России

Центральная городская – публичная – научная…
И это все о ней?

По результатам анализа новых направлений в деятельности центральных городских библиотек сделан вывод о существенном изменении их места в системе библиотек. Фактическое повышение статуса многих центральных городских библиотек вследствие расширения и усложнения их функций и задач, возрастания их общественной значимости не вызывает сомнения.

В необычном заголовке речь идет об одной и той же центральной городской библиотеке (ЦГБ), точнее о ее феномене, который проявил себя наиболее полно именно в последние годы. Своеобразным «толчком» при подготовке материала послужило послесловие Э.Р. Сукиасяна к статье коллеги из Глазова Н.Е. Поздеевой «Научный образ провинциальной библиотеки» [1]. Искренне благодарю глубокоуважаемого Эдуарда Рубеновича за возникший «информационный повод» – высказать размышления, которые давно не давали покоя, и я не раз пыталась вызвать к ним интерес у знакомых практиков. Именно этой проблеме посвящен мой доклад на конференции «Новый образ провинциальной библиотеки», которая состоялась в Глазове в июне 2002 г.

Оговорюсь сразу: «провинциальную» городскую библиотеку рассматриваю широко: как ЦГБ городов областного/республиканского подчинения и региональных центров. Разве не удивительно, что сегодня организаторами многих интересных НИР, конференций и семинаров межрегионального и даже общероссийского уровня зачастую выступают не областные, а «продвинутые» центральные городские библиотеки? Надеюсь, что не обижу коллег и друзей из известных областных библиотек – Кировской, Пермской, Тверской, Саратовской и других, из Национальной библиотеки Удмуртии (называю регионы, в которых побывала сама), если скажу, что по уровню адаптивности, готовности к переменам, а иногда и по темпам инновационного развития (не путать с его уровнем), ЦГБ Кирова, Перми, Твери, Саратова, Ижевска ничуть не отстают, а в ряде случаев обгоняют крупные региональные центры – универсальные научные библиотеки (УНБ).

Наряду с городскими библиотеками областных (краевых) центров назову пионеров многих замечательных начинаний последнего десятилетия, таких, как ЦГБ средних городов: Новокузнецка, Северодвинска, Нижнего Тагила, Новоуральска, Череповца, Рубцовска и многих других – список огромен.

Глазовская публичная научная библиотека (ПНБ) им. В.Г. Короленко из их числа. Не случайно статья именно ее сотрудника [2] вызвала полемику, как и не случаен факт проведения в небольшом удмуртском городе конференции, посвященной особенностям развития провинциальных публичных библиотек. Все названные выше библиотеки находятся в городах областного (республиканского) подчинения, где ЦГБ, как точно подметил Э.Р. Сукиасян, просто вынуждена выполнять роль полифункционального института, в том числе и научного центра.

Прежде чем рассуждать, имеет ли данная библиотека право на научный статус, постараемся осмыслить, зачем ей этот статус понадобился? Где причины ее инновационных «дерзостей», опережающего развития по сравнению с другими типами библиотек? И почему аналогичные ЦГБ областных городов чаще всего не спешат официально провозгласить названный статус? (Я думаю, что именно это обстоятельство имел в виду Э.Р. Сукиасян, когда констатировал, что в областном центре «городская библиотека не стремится стать научной».)

Поскольку сущность любого явления легче всего выявить через аналогию, возьму за точку отсчета уровень областной, республиканской библиотеки. При этом с самого начала подчеркну: речь идет о сравнительном анализе, а не о противопоставлении городских и областных (республиканских) библиотек. Противопоставление нелепо уже потому что, как будет показано ниже, «продвинутые» ЦГБ, претендующие на научный статус де-юре, или реализующие его де-факто, стилистически¹ все более приближаются к универсальным научным библиотекам, типологически близким публичным. Правда, УНБ не надо доказывать свое право называться научными. Этот статус присущ данному типу библиотек имманентно, даже тогда, когда слово научная отсутствует в официальном наименовании.

Начну с отличий достаточно явных и потому выглядящих более убедительно, нежели латентные. Рассматривая предпосылки высокого темпо-ритма инновационного развития ЦГБ, отмечу, что по сравнению с УНБ она имеет меньшие по объему ресурсы, а также не столь разветвленную структуру (библиотеки-филиалы, деятельность которых относительно автономна, в данном контексте сознательно не учитываются). В то же время благодаря филиалам ЦГБ присущи достаточно развитые коммуникационные каналы: возглавляя централизованную систему, она владеет информацией о социально-культурных процессах в масштабе города и в оптимальном варианте имеет возможность реально на них влиять. У УНБ такого сильного административного ресурса в отношении ЦБС региона нет.

Представляется, что именно последнее обстоятельство делает ЦГБ особенно привлекательной для социального партнерства в глазах муниципальных властей – в самые последние годы, посещая Псковскую, Кировскую, Новоуральскую, Смоленскую, Красноярскую и другие ЦГБ областных (краевых) центров, я имела возможность убедиться, что здесь многие болезненные вопросы, в первую очередь ресурсные, решаются – не хочу сказать «легче», но быстрее, результативнее, благодаря более тесным контактам с властью, чем у многих УНБ с региональным руководством. Достаточно тесное взаимодействие с местными властными структурами, их поддержка помогли в середине 1990-х гг., когда многие УНБ сидели на «голодном» финансовом «пайке», совершить воистину революционные преобразования в знаменитых Новокузнецкой, Северодвинской, Глазовской и других ЦГБ. Этим библиотекам удалось стать сильными информационными центрами, одинаково интересными органам образования, социальным службам, деловым кругам и широким слоям населения.

Бесспорно, все было не легко и не просто. Городские, кстати, как и другие небольшие библиотеки, после децентрализации финансирования культуры оказались менее защищенными, чем УНБ с их ролью единственного, самого главного информационно-культурного института региона. Выжили самые изобретательные, те, кто сумел доказать свою необходимость местным властям, бизнесу, населению.

Назову и другой фактор. Относительно компактные, к тому же регулярно обновляемые ресурсы ЦГБ позволяют легче осуществлять изменения в их содержании. В то же время мемориальная сущность документных фондов крупных региональных центров при всей ее значимости выступает инерционным фактором. Об этом неоднократно упоминали исследователи.

Наконец, напомню о различиях в организации обслуживания – ведущем элементе деятельности любой публичной библиотеки. Процесс обслуживания в УНБ более унифицирован, стандартизован, чем в ЦГБ, а следовательно, достаточно жестко ритуализирован. Без этих свойств наладить данный процесс как единую систему (вспомните многочисленные отраслевые читальные залы и специализированные отделы), четко отработать «путь книги», «путь читательского требования», обеспечить взаимозаменяемость большого числа занятых в обслуживании сотрудников – невозможно. Названные свойства закрепляют сложившиеся схемы организации обслуживания, рутинизируют его, что негативно сказывается на социально-психологическом самочувствии занятых в нем сотрудников. Не случайно именно эта часть персонала областных библиотек, особенно с большим стажем работы, по данным НИР наименее восприимчива к инновациям, даже когда они носят относительно безболезненный, модифицирующий характер.

Процесс обслуживания в сравнительно небольшой ЦГБ, не говоря уже о филиалах, максимально приближенных к месту жительства или работы пользователя, носит характер живого, зачастую персонифицированного общения. Здесь не всегда присутствует необходимость заполнять читательские требования: сотрудники подразделений хорошо знают свои относительно небольшие фонды и не требуют предварительно уточнить шифр книги, что удлиняет путь к вожделенному изданию и, прямо скажем, воспринимается посетителем как элемент дискомфорта. (Да простят мне это замечание каталогизаторы.) Здесь остается время на беседы о прочитанном и просто разговоры «по душам». Самое главное: в небольших провинциальных библиотеках хорошо знают и любят свою относительно постоянную аудиторию. Поэтому именно в ЦГБ и ее филиалах читатели приходят к «своему» библиотекарю. Более чем актуальная задача формирования Образа библиотеки – Теплого Дома, от выполнения которой во многом зависят общественная репутация, успех социального партнерства, здесь решается проще, чем в крупной библиотеке, где основной массив пользователей, даже с многолетним читательским стажем, как правило, дистанцирован от часто сменяющих друг друга сотрудников отдела обслуживания.

«Какое отношение все это имеет к инновационным процессам?» – удивится иной читатель статьи. Самое прямое: инициаторами и исполнителями наиболее интересных проектов в ЦГБ выступают сотрудники отделов обслуживания. Если такая инициатива появляется в одном из филиалов, у нее есть шансы относительно быстро получить поддержку и даже распространение по всей системе. Причина – в иной схеме управления, нежели в крупной областной библиотеке. Ранее уже сказано, что при всей зависимости от ЦБ, городские филиалы – в соответствии с устойчивой тенденцией последних лет – тяготеют к самоуправлению, работают в относительно автономном режиме. Обе стороны – и Центральная городская библиотека, и филиалы – заинтересованы в равноправных партнерских отношениях и, как следствие, более высоком общем уровне развития.

Индикатором таких отношений служит характерное для последнего десятилетия переименование наиболее «продвинутых» городских ЦБС в муниципальные объединения библиотек. Это не модная игра в слова, а признак нового этапа развития централизованных систем. Известно, что на протяжении первых двух десятилетий после централизации библиотечной сети сотрудники ЦБС усматривали ее главный недостаток в жестком диктате центральных библиотек по отношению к филиалам. (Будем честны: кое-где он сохраняется и поныне – обычно в самых слаборазвитых ЦБС.)

Менеджмент в большинстве областных библиотек по-прежнему зиждется на иерархических вертикальных или, как их еще называют, линейно-функциональных связях с элементами программно-целевой структуры [3]. Горизонтальные связи выстраиваются чаще всего эпизодически, когда создаются рабочие группы под какое-либо задание, НИР или в ходе разовых акций, кампаний типа гражданского форума, творческого конкурса и т. п. Исследователи в области библиотечного менеджмента (И.М. Суслова, Т.А. Жданова, А.И. Каптерев и др.) считают такое положение одним из самых труднопреодолимых препятствий на пути инновационного развития УНБ.

Наконец, трудности такого рода развития объективно вызываются противоречиями при реализации роли УНБ как регионального научно-методического центра. Традиционно считается, что УНБ отвечает за состояние библиотечного дела области, края. В хорошо отлаженном механизме продвинутой областной библиотеки к выполнению этой функции подключены практически все отделы.

Взаимодействие с коллегами из ЦБС, чаще всего носящее взаимообучающий характер, оказывает позитивное воздействие на сотрудников УНБ, прежде всего за счет развития профессиональной рефлексии: без глубокого осмысления содержания своего участка работы трудно оказать помощь в повышении ее уровня у коллеги. К тому же при наличии соответствующей установки (т. е. отбросив традиционный снобизм) методист областной библиотеки получает возможность «впитывать» идеи, рождаемые на низовых звеньях региональной библиотечной иерархии. Вспомним известный принцип педагогики Docendo discimus – Обучая, учишься сам.

Но методическая работа – это тяжелый труд и большая ответственность. Последнюю особенно болезненно воспринимают сотрудники функциональных отделов (комплектования, обработки, автоматизации и др.), которые загружены основной работой и в отличие от персонала научно-методического отдела зачастую слабо владеют коммуникативными навыками, в том числе методикой передачи знаний.

Относительно «мягкий» вариант следования профессиональным ритуалам, связанный, как уже сказано выше, с особенностями обслуживания в ЦГБ, объясняет их большую мобильность: в последние годы они активно меняются не только содержательно, но и структурно. Статья Н.Е. Поздеевой [2], ставшая основанием для полемики о новом научном статусе ЦГБ, свидетельствует, что в ЦГБ небольшого города сегодня действуют отделы редких и ценных документов, краеведения, искусств, зал текущей периодики, служба деловой информации и др., существование которых десять лет назад было трудно представить. Мне уже приходилось упоминать об этом в печати, приводя в пример Белгородскую область [4]. Здесь в Старооскольской и Губкинской ЦБС работают отделы, которых в УНБ, одной из самых знаменитых в России, пока нет. В частности это отдел библиотечного дизайна. Психологические службы, подразделение фитодизайна (служба садовника), поддерживающее работу уникального зимнего сада (Новоуральск), сегодня легче встретить в ЦГБ, чем в УНБ.

Упомянутая выше высокая адаптивность городских ЦБС позволила им в конце 1980-х гг., оставшихся в памяти как период всеобщей растерянности, пересмотра или даже перечеркивания итогов централизации библиотечной сети, почти повсеместного закрытия профсоюзных библиотек и пр., перейти к новому, более высокому этапу развития дифференцированного обслуживания. Имеется в виду создание профилированных, а позже – специализированных филиалов [5]. Кстати, именно на базе качественных ресурсов профсоюзных библиотек, которые городским ЦБС с трудом удавалось спасти от уничтожения, порой и создавались такие филиалы. В Глазове на основе переданной городу профсоюзной библиотеки сегодня успешно работает детская экологическая библиотека «Зеленый мир», напоминающая по дизайну зимний сад с аквариумами, поющими птицами и, главное, с хорошим фондом и уникальным персоналом.

Социосинергетическая природа развития библиотек – профилированных филиалов² приводит к дальнейшим изменениям содержания обслуживания. Их легко проследить на примере семейных филиалов. Развиваясь поначалу как библиотеки семейного чтения, позже они становятся библиотеками семейного посещения. Наконец, на их основе появляются библиотеки семейного общения. Надо ли говорить, что за сменой названий стоят иные, постоянно усложняющиеся (при этом предыдущие никто не отменял) социальные задачи, а значит, новые смыслы деятельности. Кстати, приведенный пример подтверждает тенденцию, присущую всем разновидностям современной публичной библиотеки – усиление социального начала их работы [7]. У городских библиотек эта тенденция выражена особенно зримо.

К концу ХХ столетия на базе городских ЦГБ и филиалов муниципальных объединений возникают инновационные модели библиотек: мемориальные, библиотеки-музеи, салоны, многопрофильные культурно-общественные центры [8–10]. Их штаты включают должности архивистов, экскурсоводов, хранителей мемориальных фондов. Усложняясь, их структура не ведет к обособлению отделов. Напротив, в соответствии с законами синергетики, творческого саморазвития она демонстрирует переход от полноты к целостности. Может ли сотрудник экскурсионно-краеведческого отдела обходить стороной продвижение наиболее интересных библиотечных изданий, будь то очередная книжная выставка или новые поступления в фонд? Точно так же при наличии в Информационно-библиотечном объединении г. Зареченска (Пензенская область) маркетингового и творческого отдела (обратите внимание на название!) с уникальной видеостудией подготовкой радио и телепередач занимаются все талантливые, коммуникабельные и телегеничные сотрудники независимо от подразделения, в котором они работают. В соответствии с традициями массовых библиотек (напомню, небольших по структуре) в роли хозяйки салона, как и организатора литературного вечера, спектакля Театра Книги нередко выступает сотрудник подразделения обслуживания. Он лучше других коллег знает вкусы и предпочтения читателей.

Впрочем, дело не в структуре, точнее, не только в ней. Она отражает уже более более или менее сложившееся, опробованное, инновационное для данной ЦГБ и нередко для библиотечного дела в целом, содержательное направление обслуживания. Мне видится, что именно организация обслуживания тех слоев населения, кого Э.Р. Сукиасян называет «массовым читателем», становится главным индикатором различий ЦГБ и УНБ.

Стремясь обеспечить «специальные запросы интеллигенции города» [1, c. 43], вчерашняя ЦГБ, а ныне публичная научная библиотека продолжает делать акцент на обслуживание основного контингента пользователей. Во-первых, иначе ей не выжить: авторитет публичной библиотеке создается высоким уровнем обслуживания тех, кого мы много лет пренебрежительно называли «обывателями», незнаменитыми людьми без научных званий и степеней. К тому же по аналогии со знаменитым афоризмом Вождя всех времен и народов, где ж ЦГБ небольшого города возьмет других пользователей – она работает с теми, кто в нем живет.

Но самое главное. Как показывает многолетнее изучение особенностей работы ЦГБ, создавая специализированные отделы: редкой книги, экскурсионно-краеведческие, интеллектуальных игр (как для подростков в Новоуральске), деловой, правовой информации, музейные и мемориальные подразделения – библиотекари не стремятся дистанцироваться от так называемого массового, точнее сказать, рядового пользователя. Напротив, в последние годы на многочисленных профессиональных дискуссиях, встречах постоянно звучит мысль: только библиотека сегодня в состоянии целенаправленно осуществлять культурную, интеллектуальную «инъекцию», по-своему противостоять масскультуре, разрушающей национальное сознание, традиционную систему нравственных ценностей. Для этого в ход идет все: и романы модного Акунина, и художественная классика, и историко-документальная литература – non-fiction, интерес к которой огромен, и псевдоисторические творения А. Бушкова или В. Суворова. (Читайте и сравнивайте, захотите поспорить – устроим дискуссию с приглашением профессионалов.)

В то же время, реализуя задачи по воспроизводству духовных ценностей, ЦГБ и городские филиалы не гнушаются использовать такие массовидные формы, как общегородские праздники, шумные и веселые акции, в которых участвует весь город. Это день города, масленица, день Святого Валентина, праздник урожая и пр. Подобные чисто пиаровские акции позволяют лишний раз показать властям, коммерческим и общественным структурам, как библиотека нужна населению, какой разносторонней, многоликой, открытой и, что особенно важно, демократичной – ориентированной на всех и каждого – она может быть.

За такого рода деятельностью стоят не только особого рода восприимчивость и изобретательность, умение позиционировать себя как адаптивную систему, меняющуюся в зависимости от ожиданий публики, но и новые смыслы, новые научные методы, подкрепляемые маркетинговыми исследованиями, трезвым социальным и экономическим расчетом. Много лет назад И.К. Кирпичева, заложившая возглавленными ею НИР основы изучения универсальных публичных библиотек, высказала мысль, что научной библиотеку делает не обслуживание специальных потребностей научных сотрудников, сколь бы это ни казалось важным. Принципиальную роль играет овладение научными методами формирования и использования ресурсов, перманентное изучение предпочтений и ожиданий публики, всех тех реалий существования библиотеки в информационно-культурном пространстве, которые, говоря современным языком, делают ее привлекательной для разных слоев населения.

Я полностью разделяю чувства Э.Р. Сукиасяна и Н.С. Карташова, удивленных «странной ситуацией»: многие вчерашние ЦГБ выросли из коротких «штанишек» своего прежнего статуса, стали де-факто научными библиотеками. Но добиться официального научного статуса, за которым следует соответствующее финансирование, смогли единицы. Первой, насколько я знаю, была Глазовская ПНБ, что, как и высокий уровень научной деятельности этой библиотеки, вызывает законное восхищение коллег из разных регионов, например из знаменитой столичной ЦБС «Киевская». Ведущие специалисты московской ЦБС специально приезжали в Глазов знакомиться с опытом.

А что же с другими – в первую очередь с ЦГБ областных городов? По темпам инновационного обновления многие их них не уступают УНБ, приближаясь к ним и по своему научному статусу. Но робость городских муниципальных объединений, мешающих им позиционировать себя как научные, объясняется не боязнью испортить отношения со своими методическими центрами (хотя порой имеет место и этот субъективный момент), а давней привычкой быть «на вторых ролях». Много лет общаясь с директорами продвинутых ЦГБ областных городов, я убедилась, что сами они до сих пор критерием научности считают удовлетворение специальных запросов пользователей-ученых и/или «высоколобых» профессионалов в какой-либо области знания. Бесспорно, здесь им трудно конкурировать с УНБ, хотя в последние годы и в этом смысле ситуация меняется.

Многие мои собеседники соглашаются с тем, что сегодня содержание понятия специальный запрос изменилось, ибо изменились стоящие за ним социальные смыслы. Может ли, например, считаться «массовым», типизированным запрос пенсионера о своем генеалогическом древе или найденные для учителя с городской окраины сведения о судьбе первого директора земской, когда-то сельской школы? Эти примеры, взятые из реальной практики, потребовали от библиографов ЦГБ огромной архивной работы. Переложить ее на плечи сотрудников УНБ, имея представление об их менее богатой фактографической БД, отослать туда своих постоянных посетителей сотрудники ЦГБ сочли некорректным. Аналогичных примеров можно привести немало. И все же именно удовлетворение специальных запросов – этот не слишком надежный критерий научности, библиотекари считают главным.

Надеяться, что проблема соотношения, согласования научной деятельности УНБ и ЦГБ областного центра, не говоря уже о небольших городах, «рассосется» сама по себе, нецелесообразно, да и просто неэкономично. Не отсюда ли, как правило, невысокий уровень обслуживания читателей на абонементе УНБ, его роль некого «пасынка» на фоне специализированных читальных залов? Коллеги просто не знают, чем он должен отличаться от абонемента соседней ЦГБ, каковы его функции в крупной областной библиотеке. Я не раз проверяла это в ходе лекций и практических занятий.

Сама жизнь заставляет УНБ учитывать высокий научный потенциал продвинутых ЦГБ областных городов при выполнении сложных запросов. Многие из таких запросов выполняются сегодня как платные услуги – гораздо экономичнее, чтобы они были по возможности типизированы, а значит, менее затратны. Даже при наличии электронных корпоративных БД, облегчающих поиск, тратить интеллектуальный потенциал библиотекарей, который куда более ценен, чем самый совершенный справочный аппарат, можно эффективней – за счет разделения сегментов рынка библиотечных услуг (независимо от того, в каком месте – возможно с доставкой на ПК – пользователь получит ответ). Данное обстоятельство обычно позитивно влияет на репутацию библиотек региона в целом.

Увы, перед нами тот случай, когда недостаточно разработанная теория тормозит быстро меняющуюся библиотечную практику. Пока любители таксономических³ игр выявляют сложноподчиненные связи между библиотеками, расположенными на разных ступенях иерархии, уточняют границы их культурно-информационных возможностей и обязанностей, жизнь отбрасывает многие привычные представления. Можно ли было представить еще несколько лет назад, что московская ЦБС «Киевская» станет основной теоретической и практической базой Министерства культуры Российской Федерации для обучения новым технологиям сельских библиотекарей, представляющих модельные – образцовые культурно-информационные институты на селе? А та же Глазовская ПНБ разработает проект инновационного обучения сельских коллег из соседнего района? Формально ни столичные, ни удмуртские коллеги никакой ответственности за сельские библиотеки не несут.

Бесспорно, анализируя процессы развития современной публичной библиотеки, выявляя общее и особенное в их развитии, мы не можем сбрасывать со счетов и личностный фактор. Можно привести немало случаев, когда знаменитая УНБ на протяжении многих лет стагнировала, в то время как соседняя ЦГБ, возглавляемая энергичным директором с талантливой командой единомышленников, становилась научным лидером своего региона.

Есть и другие примеры: в Екатеринбурге не выясняют, кто главнее и кто имеет больше прав на научный статус. Библиотеки – методические центры регионального и городского уровней – здесь возглавляются креативными личностями, которые совместно с персоналом являют образец высокой корпоративной культуры. Это сказывается на всем: высоком уровне совместных проектов, подготовке конференций, выходящих за рамки региональных, и наконец, на единой стилистике: аналитичной, остроумной, обладающей интеллектуальным блеском и одновременно жесткой, бескомпромиссной манерой оценивать себя и других.

Нельзя сбрасывать со счета, что на сессиях Российской библиотечной ассоциации и особенно на федеральных и региональных конференциях молодых специалистов все большее число участников представляют именно городские библиотеки, чьи сотрудники выступают с интереснейшими сообщениями, смелыми, нетрадиционными идеями.

Своему комментарию [1] Э.Р. Сукиасян не без умысла предпослал заголовок в ответно-вопросной форме «Массовая или научная… Может быть уместнее не «или», а «и»? Из контекста очевидно, что по мысли исследователя здесь должен стоять соединительный союз «и». Как тут не вспомнить формулу великого поэта: «Друзья мои, прекрасен наш союз!».

Все мы устали от вечных противопоставлений: массовая – научная; городская – сельская и пр., от споров, кому сподручнее и с чьей помощью быстрее бежать за прогрессом. А феномен современной публичной библиотеки, в том числе городской, нам только предстоит осмыслить. Сделаем это сообща…

¹ Под стилистикой понимается специфическое единство типизированных и своеобразных признаков, одновременно выявляющих общее и особенное (уникальное) в деятельности библиотеки.

² С точки зрения тринитарной дефиниции синергетики, выдвинутой Р. Баранцевым, библиотека-филиал, как и другая небольшая система, обладающая тремя важнейшими свойствами: открытостью, нелинейностью, когерентностью, т. е. согласованностью взаимодействия всех немногочисленных элементов, подразумевает достаточно высокую степень саморазвития [6].

³ Таксономия – теория классификации и систематизации сложноорганизованных областей действительности, имеющих обычно иерархическое строение.