Электронная библиотека ГПНТБ России

Компьютеризация библиотеки:
с чего начиналось, тем и закончилось

Затронут широкий круг вопросов, связанных с компьютеризацией библиотек в России и за рубежом.

Десять лет назад, в 1992–1993 гг. на страницах нашего сборника публиковался цикл занятий А.И. Вислого и В.В. Мосягина под общим названием «Компьютеризация библиотеки» (1992, № 8–12; 1993, № 1–3). Первая же публикация вызывала вопросы. Имея в виду компьютеризацию, авторы спрашивали: «Зачем это нужно?». И тут же отвечали: «С экономической точки зрения - совершенно незачем! ... Это – прогресс, и ничего с ним не сделаешь». Странный такой «прогресс», не правда ли? В следующем предложении была уже явная попытка провести читателя: «Только вот чем позже вы делаете шаг по пути прогресса, тем труднее он вам дается». Опыт человечества свидетельствует: шишки достаются первопроходцам, а умные последователи изучают опыт и ошибки предшественников.

Читая заметки А.И. Вислого и В.В. Мосягина с карандашом в руках, я нашел в них много интересного. Не знаю, почему авторы решили назвать цикл своих занятий «Компьютеризация библиотеки». Не было там компьютеризации: она сводилась к тому, что каждой библиотеке на пути к прогрессу надо создать свой собственный электронный каталог (ЭК). И больше ничего: все остальное дорого, очень дорого. И хотя я не был «автоматизатором», решил выступить, написать о том, что было для меня очевидным. Полемические заметки «Компьютеризация библиотеки: с чего начать и чем закончить?» (Науч. и техн. б-ки, 1993, № 12) были первой публикацией, в которой мне удалось высказаться по широкому кругу вопросов, связанных с компьютеризацией библиотеки вообще и ЭК в частности.

После выхода в свет статьи «Пришло ли время "закрывать" систематический каталог?» (Науч. и техн. б-ки, 2002, № 12) я получил десятки писем от своих коллег, знакомых и незнакомых, в основном библиотекарей, каталогизаторов. Мне же хотелось узнать мнение автоматизаторов, которые, как я предполагал, «или не читают наши журналы и сборники вовсе, или же знакомятся с ними по заглавиям». Теперь уже убежден – не читают. Это у них понятие такое об общей методологии на пути к оригинально понимаемому «прогрессу»: изучать опыт или читать литературу, тем более – старую, они не считают нужным. Мне рассказали, как они все заняты: одни продолжают «со страшной силой» рекламировать и продвигать свои «продукты», в то время как другие, работающие в библиотеках, бесконечно «меняют МАРК на Ирбис» (а кое-где – наоборот: все зависит от того, кому кого удалось убедить).

Во многих полученных мной письмах повторялись одни и те же вопросы. Отвечаю: нет, я не могу и не должен высказывать, тем более в печати, свое мнение о том, кто виноват и что делать. Я – профессиональный библиотекарь, каталогизатор, непосредственно не занимающийся компьютеризацией. У меня есть возможность наблюдать и анализировать, оценивать и делать выводы, предлагать те или иные решения. Готов ответить на другой, прямо поставленный в письмах вопрос, касающийся лично меня: «Где вы были раньше?». «Раньше» – это когда? За десять последних лет моя позиция не изменилась. Попытаюсь это доказать.

Но сначала я должен, наверное, рассказать о том, как я понимаю библиотечную компьютеризацию.

Первую компьютеризованную библиотеку я увидел в 1979 г. в Швеции, куда поехал в качестве докладчика на предсессионный семинар ИФЛА для публичных библиотек в Лунде. До сих пор материалы той поездки остались неопубликованными: мою статью о том, как работают шведские библиотеки, последовательно отказались публиковать все советские профессиональные издания. Рассказывать о том, как работает библиотека в совершенно фантастических условиях полной компьютеризации, мне приходилось только устно. Однажды я даже получил записку, начинающуюся словами: «Кто вам дал право..?».

В Швеции и тогда, и сегодня на всю страну только одна публичная библиотека, все услуги которой бесплатны не только для граждан страны, но и для эмигрантов. Читательский билет выдается один раз и на всю жизнь. Филиалы библиотеки встречаются на каждом шагу. В любом из них небольшое, но хорошо сформированное «ядро», вынести за пределы библиотеки эти издания невозможно. Все остальные можно взять или заказать с доставкой на дом, а в случае отсутствия книги на месте тебя ставят в очередь. Полученные книги и журналы потом сдаются в любой филиал (в любом населенном пункте Швеции!), их можно просто опустить в специальный ящик, стоящий на вокзале или центральной площади. На каждой книге – наклеечка с бар-кодом и что-то такое под ней, что делает невозможным вынос этой книги из библиотеки, если книга не зарегистрирована. Все операции выполняет машина. Более 70 представителей разных стран и народов удивлялись и не верили. Нас возили по Швеции в двух автобусах, предлагая самим выбирать маршрут. Во всех филиалах было одинаковое оборудование, работала одна и та же система. (6,5 тыс. филиалов имели единый фонд, единый электронный каталог, общую регистрацию читателей.)

В помещениях библиотек (многие из них расположены на значительной глубине – под сосновым лесом или стадионом) было уютно, светло и настолько комфортно, что не хотелось уходить.

Больше всего поражал каталог, казалось бы «разговаривающий» с читателем, да еще на двух языках – шведском и английском. На экране монитора ловко исправлялись ошибки в написании фамилий, то и дело появлялись справки и советы. Каталог был алфавитным! Тематический поиск обеспечивал систематический каталог в разных формах: на карточках за последний год, на микрофишах – после того, как год кончился, в кассете микрофильма – за пять полных лет, в печатной форме (толстые тома охватывали период по 15 лет). Мы спросили: «Почему нет поиска?» – «Слишком сложно и дорого, – ответили нам. – Швеция – маленькая и бедная страна, такую задачу ей не осилить. Компьютерный поиск доступен в библиотеках семи шведских университетов, туда может зайти каждый, пользование каталогом – бесплатное. А книгу или журнал он возьмет уже в нашей публичной библиотеке».

Рассказывать о том, что мы тогда там увидели, можно бесконечно. Удивительно одно: и тогда, и сегодня – прошло почти 25 лет – для нашей страны это представляется невозможным, в то время как шведский опыт давно реализован в Скандинавии, во Франции, наверное, во многих странах Африки – ведь вместе со мной его изучали директора национальных библиотек Азии, Африки и Латинской Америки, имеющие, как правило, прекрасное библиотечное образование... Удивительно еще и потому, что наша страна считалась – и считается сегодня – одной из высокоразвитых библиотечных держав. Мне, например, было поручено сделать доклад на семинаре об обслуживании читателей в условиях многонационального общества.

Дело не в том, что Швеция могла потратить на библиотеки, казалось бы, фантастические средства. Хозяева нам очень просто, на цифрах показали, что вся эта компьютеризация стоит очень дешево. Дороже всего стоит система – так ведь она одна на всю страну! А оборудование – все это знают – тем дешевле, чем его надо больше изготовить. В Швеции всех машин сделали по 7 тыс. штук и они оказались не столь дорогими.

В Швеции умные машины вели регистрацию очень просто: в памяти машины к штрих-коду документа при выдаче приписывался номер читателя на то же место, на котором записан код библиотеки. Если книга возвращалась читателем совсем в другую библиотеку, номер читателя погашался, а на его место записывался код библиотеки, в которой оказывалась книга. Все номера и коды имели контрольный символ, поэтому ошибка исключалась. Определенное поле, приписанное к номеру книги, сигнализировало: на это издание есть очередь, на полку его ставить нельзя. Другое, скрытое до поры поле сопровождало номер читателя. Если он не был должником, то имел право получить издание в любом филиале. Но достаточно было нарушить правила, как машина ловила читателя при входе в любой филиал на территории страны.

Сегодня, как и много лет назад, больше всего поражает мудрость принятых в Швеции решений. Тогда на семинаре я впервые услышал термин стратегическое планирование. Мир еще не знал, что это такое. Мы, участники семинара, увидели его результаты своими глазами. А чего нам показать не смогли? Надо спросить. Кого? Программистов! Оказалось, они работали «по договору», сдали свою работу «под ключ» и занялись другой задачей. Один из шведских администраторов, узнав от меня, что в нашей стране эти специалисты «на ставке», покачал головой из стороны в сторону и сказал: «Так они будут работать долго, пока платить будете. И никогда до конца». Эту фразу я хорошо запомнил.

Так получилось, что к оценке российских реалий я с первых дней подходил с мерой увиденного: планка была слишком высокой. Мне посчастливилось впоследствии побывать в компьютеризованных библиотеках многих стран, поработать с электронными каталогами США, Великобритании, Германии, Дании. Швецию обойти не удалось никому: сегодня там читатель каждого филиала публичной библиотеки может бесплатно войти в OCLC. А это значит, что ему практически доступно все или почти все. Почти, увы, относится к нашей отечественной литературе: не будем забывать, что с OCLC отношения у России так и не сложились.

В нашей богатой стране, в отличие от «бедной» Швеции, все начиналось с решения самой сложной задачи – с электронного каталога, причем обязательно с глубоким, «семантическим» поиском. Оказывается, что абсолютно все задачи привязаны к ЭК. Как, например, можно обеспечить работу модуля Circulation без электронного каталога? Его функции не сводятся только к регистрации выдачи и возврата документов – здесь фиксируется очередь на издание, если оно занято, регулируются сроки, проводится оповещение должников и т.д. Но при чем же тут ЭК? «Дело в том, – писали А.И. Вислый и В.В. Мосягин, – что для того, чтобы знать, какая книга выдана конкретному читателю, необходимо, по крайней мере, ввести в электронный каталог весь фонд». Это положение на многие годы, если не на десятилетия, отодвинуло российские библиотеки, имеющие большие фонды, от возможности компьютеризации учета «движения» фонда. Средние по объему фондов и совсем небольшие библиотеки, которым тоже хочется приобщиться к «прогрессу», оказались вынужденными решать непомерно сложные для них проблемы ЭК.

Давайте подумаем, с чего надо было бы начинать, купив компьютер? Неужели наши читатели не могли в первое время обходиться без ЭК? Конечно, могли. Обходились ведь десятки и даже сотни лет. Слава богу, библиотечное каталоговедение прошло громадный путь в своем развитии. Знания, приобретенные в библиотеках, имеющих карточные каталоги, миллионам людей дали возможность получить образование. Можно подумать, что мировая наука и техника до наступления «электронного прогресса» находились в зачаточном состоянии...

Элементарная логика (и нормы стратегического планирования) требовали: сначала надо решить задачи с программным обеспечением если не в рамках страны, то хотя бы в рамках сети библиотек, например ведомственной или региональной. А дальше проблема решалась просто: каталог вышестоящей библиотеки всегда мог взять на себя функции каталога нижестоящей. И не одной, а целой сети. Достаточно подсоединить их к ЭК «верхнего уровня». Для этого нужен Интернет. А если его пока нет, а компьютер есть?

Если бы наши автоматизаторы читали литературу, то узнали бы, что компьютеризацию можно начинать совсем с другого конца. Первым делом стоило бы заменить читательские билеты пластиковыми (или ламинированными, что гораздо дешевле) карточками. На карточке номер (цифрами и штрих-кодом), фамилия, имя и отчество читателя. Фотографии может и не быть: в умных зарубежных системах портрет читателя появляется на экране в тот момент, когда читатель подходит к библиотекарю зарегистрировать книги, взятые на дом, и карточка попадает в устройство, считывающее номер читателя. Библиотекарь может увидеть на экране все данные о читателе (возраст, образование, специальность, место работы или учебы и др.), а если библиотека обслуживает всю семью, то и семейную фотографию.

Пластиковый билет, выдаваемый в одной, отдельно взятой библиотеке – первый шаг на пути к единому читательскому билету, о котором сегодня мы можем только мечтать. Не секрет, что суммарное число читателей в некоторых городах приближается к числу жителей. Потом мы эти показатели суммируем и обманываем сами себя. Если, предположим, я записан в трех библиотеках, то это уже три читателя. А школьники у нас читают все уже потому, что в школьную библиотеку их записывают по классному журналу.

Машиночитаемый файл читателей – важнейший инструмент библиотекаря. Надо только научить машину выдавать нужную информацию, систематизируя ее соответствующим образом (эта задача решается программистами просто в том случае, если с самого начала библиотекарь перечислит все параметры). Конечно, можно искать номер по фамилии, но эту задачу мы успешно решали раньше и без компьютера, с помощью картотеки. Машина может дать, например, список читателей, сгруппированный по улицам, номерам домов и квартирам. Тогда библиотекарь получит возможность подумать о том, кого он обслуживает – посещающих лично библиотеку или жителей своего района. Публичная библиотека, например, должна обслуживать жителей. Машина укажет квартиры, в которых нет читателей библиотеки. Но в этом же доме, подъезде есть и постоянные читатели! Надо попросить их разнести приглашения с адресом и телефоном библиотеки.

Жители, которые в силу тех или иных причин не могут сами посещать библиотеку – слепые, глухие и немые, инвалиды, привязанные к коляске (далеко не везде есть пандус) – тоже наши читатели, но в большинстве библиотек работают лишь с «приходящими».

Как проще получить информацию об этих людях? Она имеется в машиночитаемом виде в органах социальной защиты. Технически перебросить файл для сверки со списком читателей можно просто, сложнее договориться. Часто бывает, что в семье просто не знают о библиотеке. Машина наведет библиотекаря на мысль об адресной рекламе библиотечных услуг.

Машина может сделать с файлом читателей и много других операций. Например, получив список читателей по другому признаку, можно оформить стенд "Поздравляем наших постоянных читателей с Днем рождения". Поздравлять, между прочим, стоит и с рождением ребенка, и с окончанием школы или вуза. Чем чаще библиотека вспомнит о читателе, тем ближе она будет к читателю, меньше будет должников, больше – помощников.

Машина не должна бороться с должниками, эта задача доступна только библиотекарю. Но она может во время выдавать список, для которого тоже стоит оформить соответствующий постоянный стенд. В одной из библиотек ФРГ введен такой порядок: после двух предупреждений (это примерно полтора месяца) в библиотеке на специальном стенде вывешивается фотография читателя с номером телефона и перечнем задержанных книг. Таким образом, к операции возврата книг в библиотеку подключаются все те читатели, которым эти книги нужны. И результаты, как мне рассказали, бывают такими: утром вывесили фотографию, днем – звонок по телефону с извинениями, вечером – книги со штрафом. Когда я рассказывал об этом, наши библиотекари возмущались: «Какое право имеет библиотекарь раскрывать такие сведения!». Да, профессиональная этика существует и в Германии и строго соблюдается. Но читатели под расписку предупреждаются, что нормы библиотечной этики распространяются на законопослушных пользователей.

Во многих странах задержку книг читателями библиотекари воспринимают как сигнал о неблагополучии: читатели не забыли о библиотеке, они просто не приучены к регулярному ее посещению. Чаще приглашайте читателей по телефону за книгами, которые они мечтают достать. Это просто: неделю или две новинки лежат на выставке и каждый может записать свой номер (и увидеть при этом свою очередь) на формуляре. Сделайте нормой выдачу новинок всем записавшимся на нее читателям, а не только "своим", и они привыкнут посещать библиотеку...

Можно было бы долго рассказывать о машиночитаемом файле читателей и его возможностях. В вузовской библиотеке просто получить, например, «рапортичку» о должниках по группам. Полезно выделить призывников и прослеживать регулярность их появления в библиотеке. Иначе они уйдут служить на два года, оставив библиотечные книги за собой (таких должников иногда 30%). По спискам, полученным из милиции, полезно отметить подростков, состоящих на учете. С ними надо работать, не жалея сил и времени: библиотека может сделать больше любого другого учреждения.

Следующий шаг – приобретение и установка устройства "вход – выход", гарантирующего от несанкционированного выноса книг и журналов. Казалось бы, такая святая задача – открыть фонды для читателей, но как мы боимся это сделать! За рубежом трудно найти библиотеку, где эта задача не была бы решена. Считается, что о том, как это делается, библиотекарю знать совсем не обязательно. В дверях устанавливается "калитка", иногда практически невидимая для читателей. Она не реагирует, если читатель выносит записанные на него документы, но мгновенно отзывается, если это необходимо. На все книги, журналы, грампластинки, кассеты и прочие носители информации, находящиеся под охраной, наклеивается пластиковый ярлык с предварительно нанесенным штрих-кодом (он может быть, например, инвентарным номером). Оторвать его можно только вместе со страницей, но если ярлык прикреплен к корешку, то оторвать придется весь корешок.

Наклеить ярлыки на весь фонд библиотеки – дело дорогое и трудоемкое, особенно в тех случаях, когда этот процесс привязывается к созданию ЭК. Но за рубежом есть много библиотек, где никакого ЭК нет, а фонд охраняется. Сама по себе задача открытия фонда столь важна, что ее стоило бы решать в первую очередь. Пока мы этого не сделали, в нас сохраняется внутреннее предубеждение: все читатели – потенциальные воры! Психологическая перестройка - дело настолько важное, что очевидность затраты средств на введение охранной системы практически везде, кроме нашей страны, выстроила целесообразную очередность процессов компьютеризации. Библиотек, в которых фонд не охраняется автоматизированными системами, вы не найдете.

А как у нас? Могу твердо сказать: если и найдете на нашей территории, то эти библиотеки будут не наши. Например, охраняются фонды библиотек – культурных центров зарубежных стран. Эту традицию они привезли «оттуда». У нас – свои традиции: закрывать и не пускать! Правда, охранные системы существуют, и даже презентации проводятся. На одной из них я поинтересовался: «Почему так дорого?» «'Гак берут же единицы», – ответили мне. Больше бы брали – дешевле бы стоило. Сегодня эти системы мы можем встретить в книжных магазинах, в больших продуктовых универсамах, и т.п.

Итак, с помощью компьютеров мы могли бы избавиться от читательских формуляров и всех ручных операций при приеме и возврате книг, от очередей, в значительной мере – от должников. Незаметно мы избавились бы и от ведения учета и статистики, так как необходимые цифры нам распечатает машина. Например, если при выходе читатель вставляет в контрольное устройство свою карточку, система "пропустит" вместе с ним все записанные на него документы и просчитает все необходимые данные о нем. Если же читатель ничего не выносит, то зафиксирует в статистике лишь единицу посещаемости.

Вот теперь, когда первые шаги на пути к компьютеризации сделаны, можно бы подумать об ЭК. Если фонды открыты и удобно размещены в естественном для читательского спроса систематическом порядке, имеются каталоги и указатели к ним, нужен ли каждой библиотеке ЭК на свой фонд? Не выгоднее ли решать эту задачу сообща – в рамках системы, объединившись с другими библиотеками? Ведь в этом случае в любой библиотеке читатель получит информацию о совокупном фонде и будет знать, куда обратиться в поисках нужного издания.

Распространено мнение, что объединению должно предшествовать создание ЭК во всех библиотеках. Мнение ошибочное: если каталог организуют несколько библиотек, библиографическая запись на каждое издание вводится один раз. Приобретение компьютерной техники, ее освоение значительно облегчаются, если задача решается корпоративными усилиями объединенного коллектива. Легче обеспечить квалифицированный ввод и редактирование каталога, ведение колоссального справочного и вспомогательного аппарата в машиночитаемой форме. Хороший ЭК – дорогостоящее мероприятие, эту проблему легче решать сообща.

Если библиотека компьютеризована по-человечески, ее читателю не всегда нужен библиотекарь: вошел, поздоровался и начал работать, сам выбрал книгу или журнал, удобное место среди стеллажей или за столом. А библиотекарь перестанет выполнять функции охранника при книгах и компьютерах, задающего всем входящим такие странные для читателей вопросы: "Вы зачем пришли? Что вам нужно?" (Действительно, не спрашивают же у нас "Что вам нужно?" при входе в магазин или на вокзал.)

Сколько же ЭК нужно иметь в нашей стране? Сегодня ситуация складывается так: ЭК – основной критерий «продвинутости» библиотеки (на пути к тому самому «прогрессу»). Директор каждой библиотеки «успокаивается», запустив ценой колоссальных материальных затрат свой собственный ЭК.

Хорошо ли нашему читателю работать с таким множеством ЭК? Ведь даже внешне – по «картинкам» на экране, не говоря уже о тонкостях поиска, правилах, как сказал один читатель, «нажимания и выбирания», систем очень много – и все они такие разные! Вспомним, что каталогов было всего три: алфавитный, систематический и предметный (не везде). Общим правилам их составления учили библиотекарей, а методам использования – всех студентов на первом курсе.

Если проанализировать публикации в нашей печати, станет ясно, что в библиотеках страны наблюдается бурный рост электронных каталогов. Часто программа покупается без глубокого предварительного анализа: эту работу поручают приглашенному на работу инженеру, математику, не имеющему никакого отношения к библиотечной практике. Директора объясняют ему задачу и удовлетворяются тем, что новоявленному "автоматизатору" она показалась простой и легкой.

Неужели никто не обращал внимания на то, что поставленные перед инженерами задачи поначалу кажутся им такими доступными и разрешимыми? Стоило бы об этом подумать. Зарубежные специалисты, с которыми мне удалось побеседовать, считают, что библиотека – сложнейший объект для автоматизации. И объясняют свою точку зрения так: огромное число параметров, взаимодействующих друг с другом; многие из процессов не формализованы, а часто и не описаны в технологическом плане; далеко не всегда разработаны алгоритмы даже для типовых процессов; часто решения являются функциями многих переменных, пределы которых непредсказуемы. Готов добавить еще один аргумент: все дело в библиотекарях – они не могут технически грамотно поставить задачу, а если и берутся за дело, то представляют библиотеку слишком примитивно, в то время как в реальности далеко не все так просто, как кажется. Не только многие из нас, библиотекарей, но и наши читатели уверены: какие уж тут сложности – выдать книгу? Как вы думаете, что отвечают на вопрос: «Чем заняты в библиотеке сотрудники, когда читатели не обслуживаются?». Большинство читателей наивно полагает, что мы читаем книги и журналы…

Нет, наверное, необходимости говорить о том, что результаты нашей компьютеризации мало кого устраивают. Слишком часто встречаются разочарованные руководители: купили не то, программу меняем, устанавливаем новую. Что значит для библиотеки поменять программу? Не буду говорить о том, что наша страна, вероятно, единственная в мире, использующая три формата – МАRС21, UNIМАRС, RUSМАRС. Очень часто записи из "старого" каталога не могут быть экспортированы в "новый" без дополнительного вложения сил и труда. Так получается, что реальная стоимость компьютеризации возрастает, а отдача снижается. Впрочем, какая отдача, если в большинстве случаев компьютеризация проводится с целью создания ЭК для одного фонда, одной библиотеки, а не системы. Сначала создаем каталог, затем начинаем думать о следующей проблеме, очень модной сегодня - конверсии каталогов. (Мнение директора: «Надо же, в конце концов, освободиться от этой рухляди в каталожных ящиках».) И вот в электронную форму переводятся карточки на тысячи книг, многие из которых десятки лет пролежали в библиотечных хранилищах нетронутыми. И судьба их не изменится.

А читатель между тем тоже не очень доволен появившимся в библиотеке компьютером, с которым еще надо научиться работать. Многим разработчикам будто бы неизвестно понятие дружественный интерфейс: общаться с ЭК читателю не очень приятно, каждая ошибка обходится потерей времени. А самое главное и совсем непонятное: зачем надо обращаться к ЭК, если книгу так просто найти на полке – был бы к полкам открыт доступ. Результат поиска по ЭК иногда сводится к списку "недоступных книг" – одни "на дом не выдаются", другие "заняты", третьих "нет на месте" (последнее совсем не означает, что книги потеряны – часто оказывается, что их читают сами библиотекари, которые не привыкли записывать "на себя" книги, взятые в своей библиотеке).

Чем вызвана столь великая наша любовь к ЭК? Не попали ли мы в некий компьютерный тупик: дело это ведь бесконечное - каталог придется вести всегда и всегда что-то в нем будет нас беспокоить. А в библиотечной компьютеризации много других страниц, оставшихся пока непрочитанными. Куда мы идем и к чему придем по проторенной дорожке компьютеризации одного только каталога?