Столяров Ю.Н.
МГУКИ
О дисциплинах
общепрофессионального
и специального блока в проекте учебного
направления
«Библиотечно-информационная
деятельность»
Документально-коммуникационная
профессия вбирает в себя библиотековедение,
библиографоведение, архивоведение,
книговедение, музееведение и иные
родственные специальности. Поэтому учебный
курс «Общее библиотековедение» должен
входить в блок не общепрофессиональных, а
специальных дисциплин.
Общепрофессиональный курс, посвященный
изучению документа, целесообразно назвать
«Документология».
В тезисах
Седьмой международной научной конференции
«Библиотечное дело – 2002» опубликованы мои
соображения о структуре
общепрофессионального и специального
блоков в образовательном стандарте по
нашему направлению. Однако в тезисах по не
зависящим от меня причинам оказалось
столько опечаток, начиная с заглавия, что
понять ход моих рассуждений весьма
затруднительно.
Приношу
извинения читателям за редакционное
качество своей публикации и повторяю ее. Но
это не чисто механическое воспроизведение
исправленного текста. На высказанные
предложения поступил ряд откликов, в
основном критического свойства.
Выражаю
признательность своим критикам за внимание
к этой идее и попытку в ней разобраться.
Одновременно пользуюсь случаем, чтобы дать
ответ по существу высказанных моими
коллегами суждений.
Суть идеи
При обсуждении концепции
учебной специальности «Библиотечно-информационная
деятельность» учебно-методическое
объединение сочло целесообразным включить
в блок общепрофессиональных дисциплин
среди прочих общее библиотековедение. Это
соображение мало обосновано. Оно исходит из
размытого представления о соотношении
понятий профессия и специальность.
Требование Минобразования
разводить в учебных планах блоки
общепрофессиональных и специальных
дисциплин предполагает, что один блок имеет
существенные отличия от другого.
Библиотековеды и библиографоведы
затрудняются внятно охарактеризовать эти
различия, в частности из-за в значительной
мере туманного представления о месте
библиотековедения и библиографоведения в
системе наук и соответственно об отнесении
библиотечной специальности (ее точное
наименование дать затруднительно, оно
постоянно меняется) к этой или иной
профессии.
Логическое обоснование
соотношения понятий профессия
и специальность дает О.П. Коршунов. Он
полагает, что эти понятия соотносятся как
целое и часть. Тогда следующий вопрос
состоит в том, чтобы установить, в какую же
профессию вписывается обсуждаемая
специальность. Это определяется местом
библиотековедения в системе наук, а
предмета библиотековедения – в структуре
родственных аспектов реальности. И опять О.П.
Коршунов прав: если исходным пунктом
библиографической информации являются
отношения документ-потребитель,
то – разовьем эту мысль дальше –
аналогичная структура (документ-пользователь)
является исходным пунктом возникновения и
объектов библиотековедения, а также
музееведения, книговедения, архивоведения,
словом, всех дисциплин, исследующих (каждая
со своей стороны) эти исходные элементы и
отношения между ними. Профессию,
охватывающую практиков – представителей
всех перечисленных и иных дисциплин,
которые имеются в данном случае
в виду, можно назвать документатор
или документаризатор
– эти слова в данном значении пока что
неологизмы.
В свете такого представления
становится ясно, что «Общее
библиотековедение» не вписывается в блок
общепрофессиональных предметов. Оно должно
открывать собою ряд специальных дисциплин.
В этом же блоке место предмета «Библиотечная
история». Из остальных специальных
библиотековедческих дисциплин в этот блок
должны быть включены как минимум те, что в
своих главных частях образуют
библиотековедение как науку –
библиотечное фондоведение, библиотечное
каталоговедение, библиотечное
пользователеведение (громоздкий термин, но
суть – в наполнении курса, а более удачное
название пусть предложат желающие),
библиотечное материально-техническое
ресурсоведение, библиотечное
персоналоведение. Этот набор дисциплин –
для преподавания необходимый, минимальный.
Его можно дополнить курсом «Библиотечная
технология».
При согласии с данным подходом
предложенные курсы полностью вберут в себя
материал из существующих сегодня
эмпирически сложившихся курсов, обогатят
преподавание рядом новых актуальных тем,
позволят сократить до минимума имеющееся
ныне дублирование в обучении.
То, что в блоке
общепрофессиональных дисциплин
представлено документоведение, с
объективной точки зрения правильно.
Сложность состоит в том, как этот курс
именовать. С названием курса и
соответственно учебника Н.Н. Кушнаренко и
учебного пособия Н.Б. Зиновьевой «Документоведение»
можно было бы согласиться, если бы этот
термин не был занят другим содержанием: в
федеральных законах, в высшей школе, в
государственном стандарте документом
считается только административный,
делопроизводственный документ. Такой
подход можно и нужно оспаривать, но с фактом
узаконенного содержания понятия впредь до
исправления ситуации приходится считаться.
Без ущерба для действительно
общепрофессиональной университетской
дисциплины, имеющей предметом документ
в самом широком смысле этого слова, надо
найти адекватный термин. По ряду
соображений документалистику,
документацию
приходится отклонить. Альтернативой
термину (не содержанию) документоведение
предлагается сделать документологию.
Этот термин поддержан УМО по
документоведению и документационному
обеспечению управления при Российском
государственном гуманитарном университете,
утвердившем по нему соответствующую
программу (правда, по своей учебной
специальности). «Документология» оправдала
себя и пятилетним опытом преподавания в
Московском государственном университете
культуры и искусств, и на Высших
библиотечных курсах Российской
государственной библиотеки.
То, что государственный
образовательный стандарт надо выстроить
именно таким образом, было ясно еще 15–20 лет
назад. Хотелось бы надеяться, что по мере
признания четырехкомпонентной структурной
модели библиотеки коллеги рано или поздно
примут и соответствующий этой модели набор
учебных дисциплин.
Возражения
и их анализ
Предложение назвать
общепрофессиональный курс «Документологией»
вызвало возражения*. Они
сводятся к следующему.
-
Вопрос
о наименовании курса относится к области
конвенциональных: как договоримся, так и
назовем, принципиально же новое название в
прежнее содержание ничего не вносит.
-
Окончание
–логия присуще
теоретическим дисциплинам, а в этом курсе
студентов знакомят с описанием свойств
конкретных видов документов, излишней же
затеоретизированности допускать нельзя.
-
Объем
понятия документоведение
шире, чем документологии,
они соотносятся между собой как целое и
часть. При этом документология
представляет собой теоретическую часть
документоведения.
-
Введение
термина с окончанием –логия
нарушает сложившийся в нашей науке
терминологический ряд с окончанием –ведение (библиотековедение,
библиографоведение, книговедение и иные),
чем вызывает отторжение.
Последовательно рассмотрим эти
возражения.
1. По
большому счету автор прав: суть не в
наименовании курса. Главное, чтобы в это
наименование все вкладывали одно и то же
содержание.
Собственно говоря, долгое время
так и было, и с заглавием «Документоведение»
вышли четыре издания учебника Н.Н.
Кушнаренко (4-е в 2003 г.) и учебное пособие Н.Б.
Зиновьевой.
С этим можно было бы
благополучно жить и дальше, если бы наше (библиотековедческо-библиографоведческо-книговедческое)
понимание не входило бы во все большее
рассогласование с тем, какое содержание
вкладывают в документоведение сами
документоведы. Документом они считают
зафиксированную информацию с реквизитами,
т.е. сводят документ к одному из его
многочисленных (в нашем понимании) видов –
административному, делопроизводственному,
архивному. Документоведению, с их точки
зрения, надо заниматься именно и только
этим документом.
И следует признать их право на
такое понимание: они первыми назвали свою
науку документоведением, и когда они
вводили все семейство терминов на базе
такого узкого дефинирования документа (в 1970
г.), мы (библиотековеды-библиографоведы-книговеды)
не возражали. Теперь документоведы в
пределах своей науки обо всем договорились
и наименование дисциплины приходится
корректировать нам. Сейчас появилось два
документоведения – «наше», более широкое, и
«их» – по сути дела только
административное, или управленческое.
И опять в этом не было бы особой
беды, если бы два эти документоведения не
столкнулись в одной аудитории на
библиотечно-информационном факультете –
при подготовке студентов по специальности
«документоведение и документационное
обеспечение управления», с одной стороны, и
по специальности «библиотечно-информационная
деятельность» – с другой.
Как ни удивительно, но с «чистыми»
документоведами мы быстро нашли общий язык.
УМО по документоведению признало нашу
правоту и согласилось на сосуществование
документологии и документоведения.
Осталось убедить в правомерности внедрения
нового понятия наших ближайших коллег –
библиотековедов, библиографоведов,
книговедов.
Документология равно
распространяется на весь блок
специальностей, базирующихся на документе
и потому должна рассматриваться как
общепрофессиональная дисциплина. Выход за
рамки традиционного документоведения на
уровень обобщения позволил увидеть, что документоведений
существует столько, сколько существует
родов и видов документов. И в зависимости от
наименования конкретного класса документа
каждый раз возникает и разрабатывается
собственное документоведение со своим
собственным наименованием. Если,
например, один из классов документа (наиболее
почитаемый) называется книга – то получите книговедение
как наименование одного из многих документоведений,
как частный случай документологии.
Короче говоря, введение
неологизма с окончанием –логия
обусловлено стремлением устранить
появившуюся синонимию. Не в наших силах
понудить классических документоведов из
РГГУ, ГАФ, ВНИИДАД уточнить название их
базовой дисциплины, так давайте пойдем иным
путем, при котором будут и волки сыты, и овцы
целы.
2. Курс
представляет собой высший уровень
обобщения всего, что связано с документом, и
поэтому окончание -логия в принципе уместно. Как раз
исходя из этого соображения оно и
предложено. Можно было бы назвать иначе: документознание,
документономия, документика
(есть такие термины во Франции) и т.п., но
суть, думается, не в звучности неологизма, а
в сущности решаемой проблемы.
Настораживает признание, что
нынешнее документоведение в использовании
кафедры книговедения МГУКИ представляет
собой, по признанию заведующего этой
кафедрой, описательную дисциплину
фрагментарного характера (ее содержание
сводится «к описанию свойств конкретных
документов»). В этом случае оно не имеет
оснований оканчиваться и на -ведение,
потому что это окончание свойственно
наименованиям теоретических наук.
В.В. Добровольский предлагает
снизить научный уровень данного предмета,
назвав его «Документография». Согласиться
с этим – значит низвести вузовский курс до
уровня учебного предмета колледжа.
Возражения против усиления
фундаментальности университетского
образования, стремление культивировать его
убожество – более чем странные.
3. Считать
документологию теоретической частью
документоведения было бы можно – при
отсутствии возникшей коллизии. Как
известно, наука конвенциональна и
терминология – это вопрос договоренности
между учеными. Я и сам начал оперировать
термином документология
именно в таком контексте. Вскоре от этого
пришлось отказаться – с сожалением.
Отказался потому, что понадобилось найти
термин более широкий, чем документоведение.
И теперь флексию -логия
я предлагаю использовать для устранения
полисемии в дисциплине, только-только
начавшей осмысливать свой научный статус.
Нарушение стройного
терминологического ряда, содержащего
наименования предметов с окончанием -ведение
действительно нежелательно. Но идти на
такое нарушение тем не менее приходится –
вынужденно, за неимением лучшего варианта.
Если В.В. Добровольскому или кому-либо иному
удастся сохранить в наименовании
дисциплины и документ, и -ведение
и при этом устранить полисемичность либо
убедить «классических» документоведов
отказаться от их базового понятия – я буду
первым, кто это одобрит.
Думать над сложившейся
коллизией, предлагать пути ее разрешения
должны бы в первую очередь те, кто отвечает
на библиотечном факультете за все, что
связано с общей теорией документа, т.е.
кафедра книговедения. Пока же сложилась
противоестественная ситуация: тот, кто
должен критиковать, предлагает, а тот, кто
должен думать, разрабатывать и предлагать (т.е.
книговеды), критикует. Наша смежная кафедра
сначала протестовала против расширения
своего профиля, теперь продолжает
существовать с названием, не
соответствующем наименованию читаемой
дисциплины. Решение своей главнейшей
задачи она добровольно отдает на откуп
смежникам, а на себя возлагает роль не
партнера (хотя бы), а оппонента.
Но
документологи – народ не гордый, мы и на это
согласны. Все контрдоводы против документологии обстоятельно, как
видите, рассмотрены и отведены. Ждем либо
следующих контраргументов, либо согласия с
нами, либо собственных конструктивных
предложений. В наших общих интересах решить
возникшую альтернативу разумно.
* Добровольский В.В. К вопросу
о новом названии курса «Документоведение»
// Библиотечное дело–2002. Библиотечное
образование и практика: поиски
взаимопонимания: Тез. докл. Седьмой
междунар. науч. конф. (Москва 24–25 апр. 2002 г.).
М., 2002. С. 88.
|
