Электронная библиотека ГПНТБ России

Новые подходы, иные решения.
(Современная кадровая ситуация.
Пути выхода из назревающего кризиса)

В основу статьи положен доклад, прочитанный автором на юбилейной научно-практической конференции «Библиотека в культурном пространстве региона», посвященной 170-летию Архангельской ОНБ им. Н.А. Добролюбова (окт. 2003 г.)

Объективный анализ динамики изменений кадровой ситуации в библиотеках страны позволяет выявить ряд тенденций:

1. Персонал стареет с каждым годом. В библиотеках всегда велась работа с резервом на выдвижение, омолаживалось руководство производственными участками. Однако сегодня все руководители стараются максимально сохранить опытные и квалифицированные кадры. Процесс протекает не везде и не всегда безболезненно. Больше всего страдает среднее звено, у которого остается всё меньше перспектив роста. В возрасте 40–45 лет менять профессию уже не хочется. Складывающаяся конфликтная ситуация («Одни работают, а другие командуют, но сами работать уже не могут»)*. воздействует на жизненные планы молодежи. Раньше молодые планировали жизнь лет на 10 вперед, как правило, связывая её с работой. Теперь – не более чем на 2–3 года («До декрета поработаю, а там уйду», «Пока учусь, уходить не собираюсь, потом посмотрим»).

2. Сокращается число профессионалов. Эта тенденция сильно выражена в тех регионах, которые не обеспечены профессиональными учебными заведениями (таких регионов в стране две трети). В вузовских библиотеках сокращение числа профессионалов приближается к критической точке, так как основной приток кадров в них состоит не из библиотечных специалистов, а из собственных выпускников. В ближайшие 10–15 лет из библиотек уйдут сотрудники, окончившие библиотечные факультеты в 1960-х гг. Среди приходящих им на смену – профессионалов окажется в несколько раз меньше, в то время как число библиотечных факультетов выросло раз в пять.

3. Профессиональные учебные заведения не обеспечивают приток молодых кадров. Прием на библиотечные специальности сократился до такой степени, что стало ясно: даже в количественном выражении выпускников уже не хватит. Реально же будет работать «по профилю» лишь небольшая их часть (в зависимости от «географии» – от 10 до 70%).

Лет 30 назад библиотекаря «по диплому» невозможно было встретить в «посторонних организациях», сегодня такие специалисты нужны всем – банкам, туристическим фирмам, коммерческим фирмам. Особо ценятся женщины с нашим дипломом, окончившие в библиотеках компьютерные и языковые курсы, со стажем работы, ребенком школьного возраста. Уход из коллектива одного такого профессионала означает, что библиотека лишилась специалиста на три десятилетия.

В последнее время библиотеки переживают прессинг со стороны средств массовой коммуникации. Печать и телевидение настойчиво внедряют в сознание мысль: мало зарабатываешь – меняй профессию, ищи другие пути в жизни. Пропагандируются успешные карьеры лиц, имеющих, например, медицинское образование и работающих предпринимателями. При этом никто не задает вопроса о том, сколько денег государство потратило на подготовку специалиста, вынужденного стать бизнесменом…

Мы всё ещё надеемся, что повышение зарплаты повернет, наконец, выпускников лицом к библиотекам. Этого не будет никогда! Сколько бы оплату труда ни повышали, нам не выйти из категории «бюджетников», в которой мы занимаем самое низкое и самое неблагодарное место. Повышение квалификации далеко не всегда обеспечивает продвижение по службе: штатное расписание не резиновое. Поэтому ничего особенного обещать молодежи мы не можем – ни в материальном, ни в духовном плане.

Сегодня выдающийся врач или учитель, кандидат или доктор наук, не только пользуется широким общественным признанием, но и хорошо материально обеспечивается. Когда нас, библиотекарей, перечисляют в одном ряду с учителями и медицинскими работниками, забывают, что у тех и других есть свои отраслевые академии наук, свои издательства, десятки периодических изданий. Есть и самостоятельно функционирующая сеть коммерческих организаций – медицинских центров и поликлиник, гимназий и лицеев, налаженная система платных услуг в государственных учреждениях, не выдерживающая сравнения с теми копейками, которые зарабатывают библиотеки.

Врачи и учителя, если опыт и квалификация позволяют, могут параллельно работать как в бюджетной, так и в коммерческой сфере. Библиотекари этого себе позволить не могут. Мы работаем в отрасли, где предпринимательство не поощряется. В социальном плане нам до среднего класса еще очень далеко.

Часть чиновников и, к сожалению, определенная часть библиотечных работников пришли «от бедности бытия» к выводу: надо зарабатывать самим. Номенклатура платных услуг расширяется, при этом нарушается закон. Всё больше появляется «ночных» абонементов, коммерческих фондов в государственных библиотеках. На видном месте висят не правила пользования, а прейскуранты. Финансовые органы «вошли во вкус» и стали требовать «выполнения достигнутых показателей», как это было при советской власти.

Библиотечное дело, оказалось, развращается: никогда и нигде в истории человечества оно не было платным… Всем в мире известно, что библиотеки принадлежат пользователям; они организованы и функционируют на средства, которые выделены бюджетом, собранным за счет налогоплательщиков, оплачивающих деятельность библиотек, формирование их фондов, нанимающих на службу библиотечных работников. Нельзя платить дважды! Поэтому во всем мире библиотеки общедоступны, а библиотечное обслуживание бесплатно. Платная услуга в библиотеке – явление чрезвычайно редкое, по сути невозможное. У нас понемногу она стала естественным приложением к «дозированной» бесплатной. Войти еще пока можно, порыться в книгах дадут не всегда (закрыт доступ к фонду), а вот уже спрашивать надо, зная перечень платных услуг.

Если с профессионалами плохо, то как же мы работаем? Выручают учителя, широким потоком вливающиеся в ряды библиотечных работников. И не только они. Даже если мы исключим из анализа должности библиографов и систематизаторов, занимать которые желательно отраслевикам-специалистам, все равно найдем в библиотеках людей самых разных специальностей. В дипломах слушателей Высших библиотечных курсов (ВБК) РГБ, где я преподавал 30 лет, можно найти специальности: добыча цветных металлов, хоровое дирижирование, производство стройматериалов, режиссура народного театра, журналистика. Среди филологов – специалисты со знанием суахили, урду, японского, венгерского и многих других языков – никто из них не собирается работать по специальности. Они уже работают в библиотеках, и им эта работа нравится. Одна из моих слушательниц откровенно сказала: «Удивительно – никто ничего не требует знать»! Конечно, такая работа по душе.

А ведь на ВБК принимаются только люди, проверенные практикой, работающие в библиотеках не один год. Психологов, социологов почти не бывает. Если они и приходят в библиотеки, то профессиональная подготовка для них не считается необходимой. Можно предполагать, что через год-другой в библиотеки пойдет поток экономистов и юристов – их сегодня готовят в сотнях вузов, нисколько не задумываясь, нужно ли это стране в таком количестве.

Библиотеки России (как нигде в мире) готовы принять на работу кого угодно: у нас кадровый вакуум заполняется за счет «всех желающих». Работа в библиотеке обычно нравится: профессиональных требований к знаниям или умениям мы не предъявляем (не знаешь – научим «по ходу дела»), профессиональная переподготовка желательна, но совсем не обязательна. Уровень квалификации сотрудников учитывается руководителями в третью очередь (на первом месте – стаж работы, на втором – «лишь бы человек был хороший»). В сфере образования и здравоохранения в качестве обязательного условия нужен профессиональный диплом. Никого из перечисленных специалистов ни в школу, ни в больницу не возьмут. В библиотеку – пожалуйста.

Там, где профессионалы руководят профессионалами, коллектив библиотеки функционально эффективен. Все мы хорошо знаем, что происходит в обратной ситуации. Вопрос: как в нынешней ситуации сохранить профессионализм?

В складывающихся предкризисных условиях мы рано или поздно придем к той системе отбора и обучения кадров, которая образовалась в США в результате многих десятилетий динамического развития традиционной системы. У нас и у них начиналось одинаково. Но если там система многократно пересматривалась, у нас её принципы оставались без изменений.

Главной проблемой высшего библиотечного образования в России было и остается содержание учебных планов. Бесконечное на протяжении десятков лет реформирование специальностей и специализаций привело к вымыванию из учебных планов принципиальных основ профессии библиотекаря. Как оказалось, сегодня можно готовить библиотечных работников, не владеющих, например основами каталогизации. Обязан сообщить библиотечной общественности: наша многолетняя борьба за возвращение курса «Библиотечные каталоги» окончилась полным провалом. «Обломки» классической дисциплины трудно обнаружить, хотя, говорят, что-то осталось…

Почему мы вновь призываем обратиться к опыту США? Работа американских библиотек отличается глубоким профессионализмом. Только после окончания библиотечной школы и защиты магистерского диплома библиотекарь переходит в категорию профессионалов. На обучение в библиотечные школы направляются лишь те работники, которые показали на практической работе на должностях непрофессионального уровня свои способности быть библиотекарем-профессионалом.

Библиотечные школы работают в тесном контакте с библиотеками. Основная масса студентов (это, как правило, взрослые люди, имеющие степени бакалавров или магистров и стаж практической работы в библиотеке) получает образование по системе part-time, без отрыва от производства: еженедельно утром и днем 20 часов занимает учеба, 20 часов во второй половине дня – работа. Лекционные занятия сведены до минимума. Главное место занимает самостоятельная работа, которая более индивидуальна, чем консультации. Основная форма контроля – письменный реферат с последующим обсуждением в группе.

Знаю, что часть читателей сейчас подумает: «Снова об Америке! Да если бы нам платили, как там, и мы бы лучше работали». Не будем обманывать себя! Бывая в библиотеках, я часто задаю коллегам вопрос, который ставит их в тупик: допустим, что завтра вы будете получать в 3–5–10 раз больше. Что изменится в вашей работе?

Многие годы казалось: всё дело в оплате труда. Это всего лишь красивый миф. Наши американские коллеги, несмотря на колоссальное уважение в обществе к профессии библиотекаря, живут не так легко, как нам кажется. Как правило, почти половина реально заработанных денег уходит «по счетам» – в оплату за жилье, обязательное страхование движимого и недвижимого имущества, в пенсионный фонд. Значительная часть денежных средств ежемесячно уходит на налоги – как по счетам, так и наличными: в любом городе США к цене покупаемого товара будет добавлен налог в бюджет штата и города (многие из россиян не понимают, что именно из-за этого цены в США никогда не округляются). Американец тем не менее не считает, что эти «кровные» уходят неизвестно куда. Местные налоги обеспечивают высокий уровень содержания инфраструктуры, в том числе развитие библиотечного обслуживания.

Мы привыкли к месячному отпуску и оплачиваемым больничным листам. В США нормой для всех является отпуск в десять рабочих дней, а оплачивается в случае болезни лишь одна рабочая неделя. По сравнению с «оседлым» населением России, американцы – мигрирующая нация. Поскольку у них главным в жизни является работа (у нас – жилье), американцы с легкостью покидают насиженные места, стараясь найти работу, на которой они в полной мере раскроют свои возможности. Очень часто предлагаемая оплата труда обозначена «вилкой», но все понимают, что рост её зависит от того, как ты будешь работать. У нас, к сожалению, «вилки» не бывает, а фиксированная ставка гарантирована каждому, кто «отсидит от и до». В США многие библиотеки открыты для посетителей с утра и до позднего вечера, в том числе и по выходным дням. И библиотекари не ропщут, не считают читателей, чтобы пораньше закрыть библиотеку. Все привыкли к этому, такая работа.

В сравнении с другими служащими библиотекари в США зарабатываюточень и очень мало. Смотрим, например, объявления в журнале American Libraries. Вакансия директора публичной библиотеки, население города – 45 тыс. жителей (в США оплата зависит в первую очередь от этого показателя, казалось бы, никак не связанного с библиотекой, которой придется руководить). Обещают от 33 до 38 тыс. долларов в год. Правда, добавляют benefit: отпуск – 21 день, 17 оплачиваемых дней в случае болезни. Если попадется инициативный, нужный городу человек, то льгот для него окажется много больше – от медицинской страховки до бесплатной стоянки машины. Помощнику директора другой библиотеки, ответственному за обслуживание детей и юношества (120 тыс. потенциальных читателей, главная библиотека и 5 филиалов, библиобус) могут предложить от 35 до 43 тыс. долларов.

Обязательными условиями для претендентов являются степень магистра, полученная в аккредитованной библиотечной школе, стаж работы не менее 5 лет, хорошие организаторские и педагогические способности, умение писать и говорить (понятно, что имеется в виду), конечно – полный набор всех компьютерных умений. Примерно столько же получают специалисты, но их часто найти труднее. Сотрудникам отдела искусств, например, надо иметь, кроме «библиотечного» магистра, базовое образование на уровне бакалавра или магистра. Иногда требуется свободное владение языком (на юге США, например, надо знать испанский). О том, какие специальные требования предъявляются к работникам в сфере каталогизации и классификации, даже говорить не буду. Часто нужны каталогизаторы со знанием русского языка (если специалиста приглашают, то green card – право работы в США – ему предоставляется). Но с нашими знаниями и умениями в США никто работать не сможет.

А вот принимают в библиотеки всех желающих, но на должности, которые не требуют профессиональных знаний (это 12–18 тыс. долларов в год вне зависимости от предшествующего стажа и уровня образования). Жесткий профотбор лишь для немногих завершается переходом в профессионалы после получения степени магистра в библиотечной школе (рост зарплаты, как правило, сразу на 40%). Высоко ценятся не просто знания и навыки, а умение их применить на практике. 50–80 тыс. долларов в год могут получать библиотекари, имеющие серьезный опыт, несколько магистерских дипломов и сертификатов – те, которые всю жизнь учатся и проверяются работой.

Нам кажется – огромные деньги. Это далеко не так. Мы живем в другом измерении, в ином масштабе цен. По мнению американцев, практически за гроши мы ездим на транспорте, покупаем книги, ходим в кино и театр. Мы странно забывчивы: на следующий день после возвращения из США уже не помним, что за чашечку кофе позавчера платили доллар…

Зато библиотеки в нашей стране сегодня – и на далекую перспективу – стоят на ногах прочно, заработную плату не задерживают. Молодежь уже знает: банки, биржи, туристические агентства и даже «почтовые ящики», НИИ и КБ иногда закрываются. А библиотека – хорошее место для трудовой книжки. Работаем ведь мы все, хотя каждый из нас мог бы уйти и зарабатывать в несколько раз больше. Так почему же мы не уходим?

Многие годы я пытаюсь разгадать этот феномен. Почему мы, как и американцы, работаем с такой самоотдачей? Ведь в отличие от нас, они удовлетворены тем, что имеют. Американцы часто объясняют: «Это моя работа», «Вижу, что я здесь на месте». Почти никто не говорит, что работа ему нравится, так как предполагается: он сам должен нравиться, быть полезным, нужным библиотеке.

Сказать о себе такое, находясь вне библиотеки, очень и очень трудно, сначала надо попробовать поработать. Поэтому мне и непонятно, чем руководствуются вчерашние школьники, желающие сначала получить диплом. Серьезных исследований не проводилось, а жаль. Мы не знаем, чем вызвано поступление в наши учебные заведения. Примитивные формулы – «люблю книги», «люблю людей» и даже «люблю литературу» – не должны восприниматься серьезно: от таких «любителей» до настоящего библиотекаря слишком далеко. Никто ведь не пишет в анкетах правду («ближе к дому», «поступала подруга, и я пошла» и, наконец, «не надо сдавать математику»). Думается, что многие из них потому и уходят из профессии, получив образование: они пришли учиться, не проверив себя, не зная, на что идут, по «читательскому» восприятию образа библиотеки. Это ведь так легко проверить: спросите, какие отделы есть в библиотеках, и вам перечислят только те, которые обслуживают читателей… Если попросить подумать, отвечают – гардероб.

Справедливости ради надо признать: примерно пятая часть выпускников находит себя и навсегда связывает свою судьбу с библиотечным делом. Но настоящий библиотекарь рождается не в училище или вузе, а на практической работе. Тогда и только тогда созревает в человеке потребность в получении профессиональных знаний, их приобретение становится осознанным. Обучение не сводится к сдаче контрольных работ, зачетов и экзаменов. Не ради диплома должен учиться библиотекарь. Только практик может понять всю глубину идеи непрерывного образования, продолжающегося всю жизнь.

Библиотеки могут уже сегодня начать массовый профотбор с тем, чтобы в средние и высшие учебные заведения поступала молодежь, проявившая себя на практической работе. Надо вести постоянную работу в школах, умело рассказывать о нашей удивительной профессии, привлекать школьников в крупные библиотеки (здесь больше подразделений, видов работ, шире выбор). Приглашать на работу – сначала на летние каникулы, а после окончания – на штатные должности. Продолжать отбор, в необходимых случаях вести целевую ориентацию на работу с последующим приобретением образования. Растить кадры из года в год.

Не надо бояться отсева. В ряде библиотек США до 80% клерков и помощников библиотекарей уходят навсегда, но оставшиеся становятся профессионалами. Система обучения работает с высокой эффективностью: магистр, выпускник библиотечной школы, уходит из отрасли лишь в единичных случаях.

Сегодня библиотеки не уверены, что за год–два смогут закрепить вчерашних школьников, привить им любовь к профессии. Нет пока соответствующей методики: надо больше внимания уделять молодежи, проверять возможности и способности каждого. Нужно бороться за судьбы тех, которые на деле показывают себя настоящими библиотекарями: добиваться их целевого приема в вузы, требовать, чтобы их учили так, как это нужно библиотеке.

Оказывается, нужно умело вести работу с родителями: многим из них хочется видеть своих детей заслуженными врачами или педагогами, но они в жизни не слышали о том, что есть заслуженные библиотекари… Да и не представляет никто из них нашу работу, так как в библиотеке между нами и читателями – непреодолимая граница. Например, в библиотеках можно встретить: «Не входить. Служебное помещение». В школах такого вы не увидите, в больницах тоже (а кажется, что там это было бы уместнее). Годы идут, но положение не изменяется: мы остаемся для общества «закрытой» профессией, мало кто понимает, чем мы занимаемся… С чего бы это к нам пошла молодежь?

У нас нет ни программы, ни концепции профориентационной работы «на себя». В целом профориентацией занимаются юношеские, иногда – детские библиотеки. Заинтересовать школьника работой в этих библиотеках сложно. Проще в крупных библиотеках – больше участков и направлений. Но в наши областные библиотеки, да и во многие ЦБС дети не ходят. Нам придется преодолеть этот барьер. За рубежом, где нет разделения на библиотеки, обслуживающие взрослых и детей, это делается уже сотню лет.

Многие, наверное, согласятся со мной: библиотечная работа увлекает, а хорошие библиотекари, библиографы могут просто заразить своим энтузиазмом. Нигде, кроме как в библиотеке, человек не чувствует себя таким пигмеем в универсуме знаний. Но нигде нет и таких возможностей для самообразования и самоусовершенствования. Наконец, нигде и никогда нет столь глубокого удовлетворения от работы. Добавлю: причинно-следственная связь эффективности практической работы с накопленными знаниями и предшествующим опытом осознается в библиотеке непосредственно и становится важнейшим стимулом профессионального роста. Держат нас в библиотеке благодарные читатели.

Кто уже профессионально сориентирован и проверил свою преданность профессии, сам захочет получить специальное образование. Лучшей системой обучения для таких библиотекарей (и для библиотек, в которых они работают) будет в перспективе дистанционное обучение. Пока его нет, придется использовать традиционные вечернее и заочное. Учебным заведениям надо, наверное, подумать, почему в Америке обучающиеся по системе part-time библиотекари учатся не вечером, как в России, а утром. Высшие библиотечные курсы, например, давно уже – более 50 лет – используют американскую систему. И эффективность обучения очень высока.

Зарубежная практика показывает высокую эффективность некоторых методов воспитания кадров, которые у нас пока не находят применения. Мы боимся, например, передвигать персонал внутри библиотеки, знакомить сотрудников с работой различных отделов. Аргументация противников: «Понравится – будет перебегать, пусть работает на месте». Но в результате сопротивления передвижению сотрудников в пределах своего коллектива, мы часто лишаемся их вообще – они всё равно уходят, хорошо, если в другие библиотеки. А ведь известно: 5–7 лет на одном месте – предел, за которым рост прекращается. В библиотеках богатые возможности ротации кадров, которые мы часто не используем.

Мы боимся делегирования полномочий, считая, что обучение функциям руководителя при «живом» руководителе может его обидеть… И часто пожинаем плоды: смена руководства оказывается порой слишком резкой, нарушаются не только проверенные практикой традиции, но и нормальный технологический ритм деятельности подразделения. Эффективность управления персоналом выявляется именно в тех случаях, когда персоналом, казалось бы, никто не управляет – некому: «шеф» заболел, внезапно вынужден выехать, просто отсутствует. В любом коллективе и на любом уровне должен в такой ситуации «выдвигаться» на позиции отсутствующего тот сотрудник, которому эта функция поручена в его должностной инструкции.

Переход на новые позиции потребует серьезной помощи со стороны органов руководства библиотечным делом. Пока всем работникам с высшим образованием, независимо от того – профессионал он или нет, платят равную заработную плату, никакого уважения в обществе, да и в нашей собственной среде не будет. Стаж – это стаж, а не образование. И за стаж работы, иначе говоря – приобретенный опыт, надо платить надбавку. Но теорию и историю на работе не изучают – тот, кто её не «сдавал», так и не узнает никогда. Посмотрите на библиографов с университетскими дипломами, но без библиотечной подготовки. Посмотрите на филологов, лингвистов – их у нас осталось не так много. Все они библиотекари «по должности», но далеко не все становятся библиотекарями, проработав десятки лет.

Не все профессиональные знания и навыки приобретаются опытом. Надо учиться, получать библиотечное образование, повышать свою квалификацию. Библиотеки должны иметь средства для оплаты непрерывного образования кадров. Давно пора ввести систему ежегодной оценки работы, предоставить руководителям право устанавливать уровень оплаты труда по итогам и реальному вкладу каждого в общее дело.

Трудно предполагать, что уже завтра крайне неповоротливая система образования повернется лицом к библиотекам. Мы, библиотекари, виноваты в том, что отдали профессорам и преподавателям права строить учебные планы и программы. В США профессорами и преподавателями являются, как правило, лучшие библиотекари, руководители, часто сочетающие преподавательскую и практическую библиотечную работу. В нашей стране такие примеры носят, к сожалению, единичный характер.

И последнее. Чтобы работать лучше, нам надо очиститься – попрощаться с теми, которые ненавидят читателей, не знают и не умеют работать, а учиться не хотят. У нас такие есть, они хорошо устроились. Пока мы миримся с этим, о престиже библиотечной профессии говорить преждевременно.

Надо серьезно менять систему наших представлений о том, как решать в перспективе проблему кадров. Чтобы изменить что-то в нашей жизни, нам надо думать о радикальных решениях. Думать сегодня, а не откладывать на завтра.

* Здесь и далее приведены реальные высказывания, записанные в библиотеках.