От редакции. В Кабинете библиотековедения
Российской государственной библиотеки в мае этого года была развернута книжная
выставка, посвященная памяти Дугласа Фоскетта (1918-2004),
выдающегося библиотековеда и общественного деятеля Великобритании. Здесь можно
было познакомиться с фотографиями Д. Фоскетта, его монографиями и статьями, в
том числе опубликованными в нашей стране, а также с публикациями отечественных
специалистов, посвященными деятельности Д. Фоскетта. На открытии выставки член
нашей редколлегии Э.Р. Сукиасян рассказал о жизни и деятельности Д. Фоскетта и
поделился личными воспоминаниями о встречах с ученым.
"Слово о Дугласе Фоскетте" публикуется с сокращениями.
УДК 02(410)(092)
Сукиасян Э.Р.
Слово о Дугласе Фоскетте
Очередной номер журнала "Кnowledge
Management" принес печальную весть - 7 мая 2004 г. ушел из жизни
Дуглас Фоскетт - один из крупнейших зарубежных ученых в области классификации.
Сама биография Д. Фоскетта - яркий пример того, что
настоящими библиотекарями становятся задолго до студенческой скамьи. Он родился
в 1918 г., посещал занятия в известной Банкрофтской школе при Лондонском
университете, в 1939 г. получил степень бакалавра по английскому языку. Во время
летних каникул 1938 г. студент Д. Фоскетт пришел подработать в небольшую
публичную библиотеку. Так в 20 лет началась его библиотечная карьера,
протянувшаяся до конца жизни (а прожил он 86 лет!). О том, насколько серьезным
был его выбор, говорят факты: в члены Библиотечной ассоциации (The
Library Association, LA) Д. Фоскетт вступил
уже через два года, не имея никакого специального образования.
В годы Второй мировой войны Д. Фоскетт был призван на
военную службу, затем вернулся в ту же библиотеку помощником библиотекаря. В 30
лет он начал получать профессиональное библиотечное образование и в 1954 г.,
т.е. в 36 лет, получил степень магистра.
О Дугласе Фоскетте рассказывать трудно. Для многих людей,
даже для тех, кто видел его повседневно, раскрывалась только одна сторона его
многогранной жизни.
Это был прежде всего библиотекарь (60 лет библиотечного
стажа!), для которого всё в библиотеке было интересным. Всю свою жизнь он
наблюдал и фиксировал в памяти самые разные библиотечные находки и инициативы -
то, что когда-то мы называли передовым библиотечным опытом. Он объездил всю
Великобританию, побывал во многих странах мира, трижды - в России.
Дуглас Фоскетт считал, что всё в библиотеке начинается с
читателя и зависит от читателя. Эта мысль последовательно прослеживается в его
статьях, например о классификации.
Несколько десятилетий он занимал пост директора библиотеки
Лондонского университета. Административные способности Д. Фоскетта проявлялись в
его высочайшей требовательности к сотрудникам. Новички, на какую бы должность
они ни приглашались, получали первое задание в его кабинете. Его смысл и срок,
данный для выполнения, были стандартными: каждый новый сотрудник входил в
работу, учился, анализировал, но ровно через два месяца в письменном виде должен
был ответить на два вопроса: что следует изменить в библиотеке, что следует
изменить в себе. Приложением к ответу на второй вопрос должен был стать план
"личного развития" (self-development).
Известно, что увольнялись многие, в первую очередь те, которым "всё нравилось",
за ними - считающие себя вполне подходящими... Критическое мышление ценилось. Люди
инициативные продвигались, направлялись на учебу, им доверялись ответственные
участки работы.
В Великобритании имя Дугласа Фоскетта как общественного
деятеля известно многим. Десятилетия его жизни отданы работе в
LA. Фоскетт прошел здесь школу библиотечной
кооперации, продвигаясь по всем выборным должностям, стараясь объединить
библиотеки и библиотекарей. Президентом этой ассоциации он избран в 1967 г. В те
годы LA выдвинулась в число самых известных и
влиятельных общественных организаций Великобритании. Одно время серьезно
обсуждался вопрос о присоединении к названию ассоциации слова
Royal (королевская). С мнением
LA считались в парламенте, её поддержка высоко ценилась на выборах.
Фоскетт добивался, чтобы библиотеки становились активными
центрами политической жизни общества. В читальных залах проводились различные
мероприятия, политическое и социальное значение которых выходило далеко за
пределы своего округа. Во многом способствовала усилению роли библиотек
периодическая печать: LA издавала журналы, бюллетени,
газеты, тираж которых распространялся и вне библиотек. Английские библиотекари
не испытывали трудностей в том, чтобы рассказывать обществу о своих проблемах в
полный голос.
По традиции, установившейся во многих странах, директор
университетской библиотеки вел преподавательскую работу в университете. Д.
Фоскетт - удивительный лектор, профессор, воспитатель многих поколений
библиотекарей, которые работают и сегодня во всех уголках Великобритании и за её
пределами.
Далеко не всем известно, что Д. Фоскетт - ученый, научное
наследие которого отражено не только в монографиях, но и в десятках докладов на
конференциях, съездах и совещаниях, которых в его жизни было несколько сотен. К
75-летию ученого была опубликована библиография его трудов, объемом в 31
страницу. Отметим, что библиотековедов, избравших областью своих научных
интересов социальные науки, очень мало. Как и везде в зарубежном мире, в
Великобритании к социальным наукам относятся не только общественные, но и
гуманитарные. А это значит, что надо хорошо знать литературу и искусство,
разбираться в проблематике истории и социологии, педагогики и психологии,
военного дела и многих других отраслей. Д. Фоскетт всю жизнь занимался активным
самообразованием: являясь директором университетской библиотеки, находил время
для посещения лекций лучших профессоров разных факультетов.
(Горько сознавать, что в России
остались неизвестными многие его книги - их нет в фондах наших библиотек. Не
имея библиографии его трудов, мы не можем собрать вместе, хотя бы для
мемориальной выставки, многие его статьи, очевидно, опубликованные в имеющихся у
нас журналах.)
Сферу своих специальных
интересов Д. Фоскетт определил в 1948 г., когда в
LA
состоялась его первая встреча с Ш.Р. Ранганатаном, в то время - директором
Университетской библиотеки в Дели. Так началась их многолетняя дружба, которой
совсем не мешали расстояния. Д. Фоскетт стал последовательным пропагандистом
идей Ш.Р. Ранганатана, прежде всего - в области классификации; не только изучил
идеи, принципы, общую методологию фасетных систем, но и пошел значительно дальше
своего духовного учителя.
В 1955 г. по инициативе Д. Фоскетта начала работу
Классификационная исследовательская группа (КИГ), провозгласившая своей задачей
углубленное изучение классификационных идей Ш.Р. Ранганатана с практическим
претворением их в жизнь в виде новой аналитико-синтетической классификационной
системы. Участвовать в работе КИГ Д. Фоскетт пригласил видных специалистов -
теоретиков и практиков.
Крупнейший труд Д. Фоскетта, который, как говорят, знает
каждый уважающий себя систематизатор в англоязычном мире - "Классификация и
индексирование в социальных науках" ("Classification and
indexing in the social sciences", 1961. Переизд. 1974).
Классификационный анализ философии и социологии, экономики и права - сложнейшая
область теории индексирования. (Российским специалистам доступна эта
монография.) Вопросам классификации посвящена также монография "Библиотечная
классификация и область знания" ("Library classification
and the field of knowledge", 1958). Есть у нас возможность почитать в
оригинале и интересные практические пособия Д. Фоскетта: по обслуживанию
читателей на абонементе ("Assistance to readers in lending
libraries", 1952; 2-е изд. - 1974), по информационному обслуживанию в
библиотеках ("Information service in Libraries",
1967; 2-е изд. - 1958).
Д. Фоскетту принадлежит несколько отраслевых фасетных
классификаций, в основном - по гуманитарным дисциплинам. Ему удалось реализовать
идею тезауро-фасета в интереснейшей "Лондонской классификации по образованию",
имеющей подзаголовок "Тезаурус - классификация британских терминов по
образованию" ("The London Educational classification. A
thesaurus - classification of British educational terms", 2-е изд.
- 1974).
Библиотекарь, директор, президент, профессор, ученый... Можно
было бы закончить на этом. Я был знаком с этим удивительным человеком,
переписывался, встречался, разговаривал и поэтому хочу добавить к этой,
официальной части, другую - менее официальную, порой, быть может, слишком
личную.
Дуглас Фоскетт по сути дела - наш современник, трижды
посетивший Москву, участник обеих генеральных конференций ИФЛА, которые были
проведены в Москве. Мало кто знал о том, как он любил нашу страну и сколько
сделал для нас.
В 1967 г. Д. Фоскетт предложил свою помощь в осуществлении
новаторского проекта - выпуска специального номера известного английского
журнала "The Library World" ("Библиотечный
мир"), посвященного библиотечному делу в нашей стране. Независимый ежемесячный
журнал для библиотекарей под таким названием был известен не только в
Великобритании (в 1968 г. готовился его 69-й том). Редактором журнала был К.
Харрисон (K.C.
Harrison); в те годы он руководил Секцией
публичных библиотек ИФЛА. Предложение нашло понимание в Москве у заместителя
директора Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина (ГБЛ; ныне РГБ) О.С.
Чубарьяна и заместителя начальника Главной библиотечной инспекции Министерства
культуры СССР А.Н. Ефимовой, которая взяла на себя функции координатора. Я узнал
об этом через несколько месяцев, когда меня попросил зайти О.С. Чубарьян. На
столе лежали "чистые листы" - комплект статей и иллюстративного материала,
который только что вернулся из Лондона с замечаниями редактора. Номер открывала
статья
А.Н. Ефимовой "Библиотечное дело в СССР". Следующая статья была подготовлена
О.С. Чубарьяном: "Место библиотек в продвижении научной и технической
информации". Автором статьи "Художественная литература и литературоведение
Великобритании во Всесоюзной библиотеке иностранной литературы" была И.М.
Левидова, переводчик и литературовед, главный библиограф ВГБИЛ. Тема
"Библиотечное образование в России" раскрывалась в статье Н.Р. Скрыпнева,
ректора Ленинградского государственного института культуры им. Н.К. Крупской
(ЛГИК; ныне СПбГУКИ). Интересной по замыслу и исполнению была статья главного
библиотекаря отдела иностранного комплектования и зарубежного книгообмена ГБЛ
Л.А. Моисеевой "Английская литература и её читатели в Государственной библиотеке
им. Ленина". Номер закрывался статьей И.Ю. Багровой, в то время зав. отделом СБО
ГБЛ, на тему "Библиография в СССР". Каждая статья сопровождалась портретом
автора и краткой биографической справкой. Мы с интересом рассматривали
редакторскую правку. Текст каждой статьи был разделен на фрагменты из нескольких
абзацев, каждый такой фрагмент получил своё информативное заглавие. Так у нас
статьи не публиковались.
Как оказалось, были отвергнуты почти все фотографии,
направленные в Лондон. Оставлены лишь две: очень странный, конструктивистский
снимок фрагмента здания книгохранилища ГБЛ и уголок зала каталогов ВГБИЛ.
Редакция журнала сама предложила иллюстрировать статью И.М. Левидовой пятью
портретами упоминаемых ею английских писателей. Было предложено несколько
вариантов оформления обложки. О.С. Чубарьян и А.Н. Ефимова остановились на
обложке красного цвета с фотографией читательского корпуса ("А") ГБЛ.
О.С. Чубарьян прочел мне одну фразу из письма, с которым
пришли материалы. В ней говорилось: "Мы очень ждали, что в этом номере будет
статья о классификации в СССР". Заказывать статью, объяснил О.С. Чубарьян,
времени не остается. "Стрелочником" оказался я (в тот момент - сотрудник ГБЛ,
аспирант с назначенной датой защиты, уже получивший назначение в Краснодар),
срок - одна неделя.
Через неделю в Лондон ушел комплект, пополненный моей
статьей "Проблемы классификации в советских библиотеках". Скажу честно: не так
трудно было написать статью, как перевести её на английский язык. Меня
познакомили с удивительным переводчиком - Ниной Яковлевной Рыбак. Мы работали
вместе несколько дней. Оказалось, например, что перевести основной ряд таблиц
классификации - фантастически сложное дело... Понимая, что мою статью английский
редактор будет "расчленять" на фрагменты, я решил это сделать сам и предложил
семь заголовков (все они были приняты). Статья получилась огромной и богатой
фактическим материалом. О.С. Чубарьян решил: пошлем всё, пусть там решают.
Этот номер журнала (The Llibrary
World. - 1968. - Vol. LXIX, No 815,
May) получился красивым. Нас тронуло обращение
издателя и редактора на первой странице, в котором выражались слова
благодарности. Все авторы, так, наверное, принято у англичан, обнаружили в
адресованных им пакетах по 10 экземпляров журнала и 25 оттисков своей статьи.
Понятно, с какими чувствами я открывал журнал, но то, что я увидел, поразило:
моя статья была помещена второй, между статьями А.Н. Ефимовой и О.С. Чубарьяна.
На месте оказалась и наспех сделанная фотография, и биографическая справка... Это
была моя первая зарубежная публикация.
В моем пакете лежал конверт с письмом Д. Фоскетта. Меня похвалил
человек, монография которого была "на слуху". Я ответил. Так началась переписка,
продолжавшаяся почти три десятилетия. Н. И. Тюлина, знавшая о нашей переписке,
поручила мне попросить Д. Фоскетта написать статью для журнала
"Библиотековедение и библиография за рубежом" (БИБИЗР). Вскоре статья пришла и
была опубликована (Д. Фоскетт. Информационная служба в Университетской
библиотеке // БИБИЗР. - 1969. - Вып. 31. -
С. 23-32). Перевела статью Александра Яковлевна Кушуль, а редакция сборника в
подстрочном примечании выразила благодарность автору, написавшему статью
специально для сборника.
В 1970 г. Дуглас Фоскетт с супругой приехали в Москву для
участия в 36-й Генеральной конференции ИФЛА - первой в истории этих форумов ИФЛА
в Москве. Штаб-квартира конференции находилась во ВГБИЛ, здесь же проходило
большинство заседаний. Пленарное заседание состоялось в Колонном зале Дома
Союзов, здесь мы с Д. Фоскеттом не увиделись, но мне удалось узнать номер его
телефона в гостинице, и вечером в тот же день А.Я. Кушуль и я договорились с Д.
Фоскеттом встретиться в вестибюле ВГБИЛ (здесь проходили заседания).
Мы "заняли позиции" заранее. Казалось, что все "великие
ученые" прошли мимо нас... А в это время Фоскетт рисовал нас карандашом на обложке
тетради. Он давно увидел нас, но был уверен, что мы к нему не подойдем. Однако
мы почему-то не могли предположить, что Дуглас Фоскетт окажется человеком
небольшого роста, худенького телосложения, совершенно не запоминающейся
внешности (А.Я. Кушуль сказала: "По улицам таких ходят десятки"), что он придет
на открытие Генеральной конференции ИФЛА в рыжевато-сером пиджаке, и ко всему
этому будет и сам рыжим. А через несколько минут мы сидели в зале и
разговаривали так, будто знали друг друга всю жизнь...
Два эпизода, связанные с Д. Фоскеттом в тот приезд в
Москву. В один из вечеров все участники конференции должны были пойти на
спектакль в Большой театр. Заранее договорился с супругами Фоскеттами
встретиться у входа. С утра во ВГБИЛ я посетил несколько заседаний. Освободился
только к шести часам вечера. Надо было бежать в Большой театр. И тут я вдруг
осознал, что сегодня ни Фоскетта, ни его супруги, обычно посещающих все
положенные заседания, в библиотеке не было. Ужас! Что могло случиться? С этими
мыслями я и приехал в театр, естественно - в чем был (мы, советские люди, всегда
были в черном) и стал ждать в назначенном месте. Увидев Дугласа, я с трудом
сдержал свои эмоции: он не шел - он плыл, на нем был черный смокинг,
галстук-бабочка, под руку он вел красавицу в длинном вечернем платье. Увидев их
лакированные туфли, я сразу понял, как неудобно подходить к ним в своих
запыленных ботинках... Но пришлось.
- Где же вы были сегодня, я не видел вас в библиотеке, -
начал было я разговор.
- О чем Вы говорите, Эдуард? Сначала мы спали до
одиннадцати, потом принимали ванну, отдыхали, готовились - это ведь Большой
(последнее слово Дуглас сказал по-русски), Вы представляете, что это для нас?
Следующий эпизод: мы решили поехать в Брюсов переулок
получить в издательстве гонорар за опубликованную в БИБИЗР статью. С нами была
переводчица Элла Моисеевна Шапиро. Я попросил у А.Н. Ефимовой машину и мы
довольно быстро добрались до издательства. Ощутив в руках
глянцевые рубли, Фоскетт смутился. "Это ведь
не наша валюта, - сказал он. - Хотелось бы привезти, показать коллегам.
Но на границе меня не пропустят". "Это очень просто, - сказал я, - сейчас же
сделаем справку".
Аркадий Эммануилович Мильчин, главный редактор
издательства, распорядился. Пришла машинистка с бланком и очень быстро, спросив
у нас фамилию автора, напечатала справочку, которую довольный Фоскетт тут же
убрал в папку. На обратном пути во ВГБИЛ мы попали в пробку. И тут Дуглас
подумал: "Надо эту справку перевести для английских пограничников. Давайте
посмотрим, что тут напечатано". Извлеченная из папки справка перешла ко мне, я
её громко зачитываю, Элла Моисеевна переводит: "Выдана товарищу Дугласу Фоскетту
в том, что им получено в качестве гонорара...", - и тут мы замечаем, как Дуглас
начинает сначала краснеть, а потом смеяться... "Замечательная справка, - сказал
он. - Если сразу не посадят "товарища Фоскетта", то на учет возьмут уж во всяком
случае...". Не пришлось показывать своим лондонским друзьям хрустящие рубли: мы их
в Москве потратили.
В июне 1975 г. Д. Фоскетт вновь оказался в Москве, в ГБЛ и
в тот самый день, когда после завершения работы Совещания по таблицам ББК для
массовых библиотек подводились его итоги, решался вопрос об альтернативной,
цифровой индексации ББК. Были приглашены представители из разных республик, зал
был полон. Вел заседание Николай Михайлович Сикорский. Он вызывал друг за другом
представителей Литвы, Латвии, Эстонии - все они ратовали "за цифры" (против были
только республики Средней Азии).
- А как же вы, у вас же совсем другой алфавит, - обратился
председательствующий к Николаю Георгиевичу Лордкипанидзе, профессору из Тбилиси.
- Мы - люди дисциплинированные, как скажут, так и будем
делать, - ответил он. В зале воцарилось молчание, было только слышно, как
переводчица работает с Д. Фоскеттом. Н.М. Сикорский посмотрел список, обнаружил
в нем английскую фамилию и обратился к Д. Фоскетту.
- Вы - человек из-за рубежа, видный специалист. Скажите,
как Вы поступили бы у себя в Англии, если бы завтра вышел приказ перейти на ББК?
- Мы - люди дисциплинированные, - начал Фоскетт, и весь зал
рассмеялся.
- Я не вижу проблемы. Дадите буквы - будем использовать
буквы, дадите цифры - примем цифры.
В разговор вступила Нина Платоновна Журжалина:
- Как же вы можете использовать буквы? Их у вас 26, а в ББК
- 28?
- Очень просто, - ответил Фоскетт, - две буквы нам не нужны
совсем:
А - Марксизм-ленинизм и Ф - Политические партии. Мы их применять не будем. Всё
остальное нам вполне подходит.
Весь зал разразился хохотом...
Несколько раз мы встречались с Д. Фоскеттом на конференциях
ИСКО, а в декабре 1994 г. (во время моей поездки в Великобританию на ежегодную
конференцию и выставку "Online Information")
беседовали в штаб-квартире LA в Лондоне. Он рассказал
мне, что перед официальными проводами на пенсию его вызвал директор Британской
библиотеки, чтобы посоветоваться о подарке. "Мы можем предложить Вам на выбор
одно из двух: дорогую комфортабельную машину или квартиру в центре Лондона".
Фоскетт смутился и объяснил, что такие подарки принять не может: в Британской
библиотеке он не работает, к тому же у него есть машина, правда старая и
потрепанная, "но до конца моих дней протянет". Есть и где жить: он много
десятилетий живет в пригороде Лондона, в одном и том же двухэтажном доме, старом
и порядком изношенном, но "я хотел бы умереть там, где прожил большую часть
жизни". Впрочем, тут же оживился и сказал: "Я хотел бы от Британской библиотеки
получить один подарок, если это возможно. Подарите мне подключенный компьютер (online
PC) и пожизненное право "входить" в автоматизированную систему Британской
библиотеки".
Вскоре в старом доме появился полный комплект компьютерного
оборудования, которому, по сути дела, цены не было. "Войдя в Британскую
библиотеку", можно было читать не только книги, журналы, но и ежедневные газеты,
вести в них поиск в электронных каталогах и базах данных, пользоваться
рождающимся Интернетом. В те годы представить себе такую услугу дома не мог
никто. Никто, кроме Дугласа Фоскетта.
В следующем году, на очередной Конференции ИФЛА мы снова
встретились, и здесь он, наконец, решился спросить у меня, почему я не благодарю
его за посланные мне книги? Выяснилось, что на протяжении лет десяти Дуглас
почти постоянно высылал мне английскую научную литературу. В его записной книжке
оказались даты, всего было послано 18 книг. Ни одной я не получил... Несколько
названий он вспомнил. В тот же день я нашел две из тех книг в фонде Кабинета
библиотековедения ГБЛ. Из одной из них выпала записка, написанная знакомым
почерком. Мне стало понятно, куда девались книги. Цензор Главлита, работающий в
нашей библиотеке, по долгу службы был немногословен, но случившееся объяснил
сразу: "Альбом, быть может, Вы и получили бы по домашнему адресу. Но для того,
чтобы проверить научную литературу "на входе" в страну, у цензуры времени нет.
Поэтому научная литература распределяется по библиотекам; часть, конечно,
остается в спецхранах"... Тяжелый случай: какими словами можно было объяснить это
зарубежным коллегам?
А.Я. Кушуль занималась изучением зарубежных
классификационных систем. При первой встрече с Д. Фоскеттом в 1970 г., она
попросила его рассказать о работе Классификационной исследовательской группы
(КИГ) Великобритании, зная, что Д. Фоскетт был одним из ее основателей, а в
первые годы и секретарем. Еще в 1967 г. она опубликовала статью, используя все
найденные источники (Английская "Классификационная исследовательская группа" и
ее трактовка некоторых проблем универсальной классификации / А. Я. Кушуль //
НТИ, Сер. 2. - 1967. - № 4. - С. 7-12.). Сначала Фоскетту хотелось сменить тему,
он пытался рассказать о Лондоне, о своей преподавательской работе, но от
вопросов А.Я. Кушуль уйти было невозможно. И тогда на нас обрушилась лавина
встречных вопросов: что знаем мы о том, что делается в Великобритании, да и
вообще - что мы понимаем в теории классификации и в том, что творится в
зарубежном мире? Нами были даны исчерпывающие ответы, после чего "раскрылся" и
Д. Фоскетт.
Он рассказал нам кое-что о работе КИГ. Группа ученых
встречается в определенном месте по выходным дням на несколько часов, обычно с
обедом, и разговаривает, обсуждает какую-нибудь проблему. Никаких задач или
плановых заданий не было и нет. Темы определяют члены КИГ. Исследования они
проводят сами или в своих коллективах, не получая за это никаких денег: это
свободное творчество. Спонсор оплачивает аренду помещения, питание, кофе, табак
для трубок и сигары, бумагу, услуги машинистки. Протоколы поступают в
распоряжение спонсора; на заседаниях почти всегда присутствует наблюдатель, судя
по выправке - человек военный. Но он молчит, только записывает.
"КИГ работает благодаря поддержке оборонного ведомства?" -
прямо спросили мы. "НАТО, - уточнил Д. Фоскетт. - Поэтому в печати публикуется
только хроника: когда собирались, кто присутствовал, что обсуждали. И больше
ничего". Мы задумались... А Фоскетт, обратившись к Александре Яковлевне, сказал:
"Вы хотели бы написать статью о КИГ? Я пришлю Вам протоколы - и буду высылать их
впредь. Надо только подумать, как технически это сделать"...
Не буду раскрывать детали. Спустя три месяца А.Я. Кушуль
получила брошюру о некоторых результатах работы КИГ (Classification
for a general index language : a review of recent
research by the Classification research group / D.J.
Foskett. - London, 1970.
- 48 p.), затем первый пакет (всего было прислано пять
пакетов). Это позволило А.Я. Кушуль написать огромную статью (почти полтора
печатных листа), для публикации в БИБИЗР её пришлось разделить (Развитие
взглядов британской "Классификационной исследовательской группы" на принципы
построения универсальной классификации / А. Я. Кушуль // Библиотековедение и
библиогр. за рубежом. - 1972. - Вып. 41. - С. 15-42; Вып. 41. - С. 12-35.).
Через несколько лет была опубликована еще одна статья, посвященная деятельности
КИГ (Основные предметы (классы) библиотечной классификации в трактовке
Ранганатана и его учеников / А.Я. Кушуль // Библиотековедение и библиогр. за
рубежом. - 1975. - Вып. 53. - С. 24-45), но в ней не было прямых ссылок на
полученные документы.
Статьи, которые написала А.Я. Кушуль о работе КИГ, носят
монографический характер и широко известны. Достаточно сказать, что они в полном
виде переведены и опубликованы на немецком языке. Ни в одной стране мира
деятельность этой группы ученых не изучалась с такой глубиной и
последовательностью, как в нашей стране. А.Я. Кушуль была удивительным
человеком, в ее характере отразились лучшие черты маленького, но трудолюбивого
народа - караимов, дочерью которого она была - и этим гордилась. Я рад, что
успел написать статью об Александре Яковлевне (А.Я. Кушуль / Э.Р. Сукиасян //
Сов. библиотековедение. - 1987. - № 4. -
С. 81-84), моем учителе, дружба с которой сохранилась у меня до последних её
дней.
Тесен мир, в котором мы живем. Возможно, прочитав в
зарубежном журнале сообщение о смерти Дугласа Фоскетта, кто-нибудь примет это
спокойно, как рядовую информацию. Это от того, что мы мало знаем. Поэтому я
рассказываю о нем: тот, кто помнит, должен сказать слово. Жизнь каждого
человека когда-нибудь кончается. Но в памяти должны сохраняться образы и дела
тех, которых уже нет с нами.
|
