Электронная библиотека ГПНТБ России

Специальное библиотековедение:
силуэт на фоне отечественной библиотечной науки

На уровне представлений раскрыта сущность специального библиотековедения: его объект, предмет, задачи; сделана попытка выделить актуальные проблемы, требующие решения на современном этапе.

Тенденция дифференциации (идущая одновременно с интеграцией), характерная для развития и становления любой науки, нашла свое проявление в генезисе отечественного библиотековедения как научной и учебной дисциплины, что выражается в разработке проблем частного библиотековедения. Как констатируется в статье «Библиотековедение» (автор Ю.Н. Столяров), помещенной в энциклопедии «Книга», оно образуется либо теоретическим воспроизведением составных частей библиотеки как системы: библиотечного фонда, контингента пользователей, библиотечного персонала и т.д. (отпочковываются, например, такие разделы, как библиотечное фондоведение, библиотечная профессиология и др.), либо раскрытием особенностей библиотеки того или иного типа. Так, «если предметом исследования являются специальные библиотеки, появляется, так называемое специальное библиотековедение» (Книга: Энциклопедия / Редкол.: И.Е. Баренбаум, А.А. Беловицкая, А.А. Говоров и др. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – С. 94).

По аналогии с наполнением приведенного в указанном источнике определения библиотековедения в целом, дефиниция специальное библиотековедение (возьмем это определение как чисто рабочее и условно предварительное) подразумевает научную (учебную) дисциплину, изучающую специальную библиотеку как социальную систему во времени и пространстве, во всем многообразии связей и взаимодействий, её структуру, функции, организацию деятельности.

Высвечивание силуэта специального библиотековедения и его последующая вырисовка на фоне российской библиотечной теории до начала советского периода отечественной истории связаны с зарождением и становлением системы государственных органов управления народным хозяйством, в недрах основных структурных звеньев которой и возникает получающий затем всё большее типологическое оформление (неизвестный российской практике до конца ХVII в.) новый тип библиотечного учреждения – специальная библиотека, рассматриваемая в качестве одной из главных составляющих успешного роста научно-технического потенциала нации.

Объективная необходимость наилучшей организации работы этих библиотек, с одной стороны, инициировала научное осмысление осуществляемого ими библиотечно-информационного обслуживания с целью его рационализации. С другой – побудила специальные библиотеки именно собственную практику рассматривать в качестве главной категории проверки действенности научных библиотечных изысканий.

Согласно мнениям М.И. Слуховского и К.И. Абрамова среди родоначальников специальных библиотек России можно назвать библиотеки таких первых государственных органов управления (далёких прародителей современных министерств), созданных при царе Алексее Михайловиче, как Пушкарский, Аптекарский и Посольский приказы. Правда, в тот период данные библиотеки специальными не назывались. Впервые этот термин прозвучал только в 1877 г. на Британской библиотечной конференции – тогда под специальной библиотекой понималось собрание литературы определенного профиля, определенных видов изданий или предназначенное для определенного типа потребителей. Позднее значительную роль в установлении этого понятия сыграл Джон Коттон Дана (1856–1929 гг.), основатель и президент Ассоциации специальных библиотек США, пионер создания деловых – специальных библиотек Америки, призванных удовлетворять прикладные требования информационно-библиографического характера промышленников, коммерсантов, бизнесменов, инженеров, техников. В дальнейшем, уже в ХVIII в. появились библиотеки горных школ, училищ, научных обществ; созданы библиотеки Академии наук и Московского университета. Активизация этого процесса шла по мере развития капитализма в России.

К документам, фиксирующим библиотековедческую мысль, могут быть отнесены правила внутреннего устройства и деятельности библиотек, всякого рода очерки и записки, обращения (как бы мы сказали теперь – в вышестоящие инстанции), акцентирующие внимание на необходимости служения библиотек отечественным науке и образованию. Как это имело место в Англии и США, в известной мере толчком для активизации создания библиотек, обслуживающих науку и народное хозяйство, явилась Первая мировая война, поставившая все страны перед необходимостью укреплять промышленный потенциал и широко использовать синтетическую (фактографическую и библиографическую) информацию.

Прогрессивной тенденцией в дореволюционной истории российских специальных библиотек, преобретающей свежее звучание в наши дни – в условиях вхождения России в мировое информационное сообщество, было стремление обеспечить взаимодействие фондов библиотек как отдельной территории, так и целого государства. Зародившаяся еще в ХVIII в. (связана с основанием Барнаульской казенной библиотеки в 1764 г.) и продолженная в 1890-е гг. (создание сети библиотек Сибирской железной дороги и сети библиотек Русского технического общества) эта тенденция впервые получила свое особенно яркое выражение в деятельности библиотек общества содействия успехам опытных наук и их практических применений им. Х.С. Леденцова (1909–1918 гг.) и общества «Московская техническая библиотека» (1912–1918 гг.). Устроители этих библиотек на теоретическом и практическом уровнях пытались решить вопрос об объединении всех специальных библиотек в единую стройную организацию, чтобы дать возможность инженерно-техническим работникам беспрепятственно (на основе взаимоиспользования) иметь доступ не только к российским книжным богатствам по технике, но и к фондам зарубежных библиотек.

В силу политических и экономических условий, а также организационных предпосылок названные новшества не могли быть тогда полностью реализованы. Накопленный опыт учтен после октябрьского переворота, когда специальные библиотеки консолидировались в целостные библиотечные подсистемы с общностью структур как в горизонтали, так и в вертикали, что стало залогом установления их взаимодействия и осуществления входа в библиотечно-информационную систему в глобальном масштабе.

Что касается судьбы термина специальная библиотека в советский период, то приблизительно с 1930-х гг. он не только широко употребляется в отечественной профессиональной печати при обсуждении практических и теоретических вопросов, но и фиксируется в названиях ряда учреждений и обществ.

Дальнейшая активизация вхождения в обращение этого термина связана с динамичным ростом удельного веса специальных библиотек в общегосударственной библиотечной системе СССР. Это обстоятельство обусловлено как объективными процессами дифференциации и интеграции науки, ведущими к возникновению новых научных направлений, так и созданием и становлением (вплоть до 1990-х гг.) в плановом централизованном порядке соответствующих организационных структур управления наукой и народным хозяйством. К моменту рождения новой России специальные библиотеки, составлявшие тогда одну треть от общего количества библиотек СССР, владели двумя третями общегосударственного библиотечного фонда.

Проблематика научных исследований, осуществлявшихся этими библиотеками под руководством соответствующих ведущих специальных библиотек, определялась тем обстоятельством, что, являясь частью общегосударственной системы библиотек, они одновременно были и неотъемлемым звеном НТИ. Отсюда – определенная прагматичность деятельности специальных библиотек, почти полное отсутствие политической ангажированности и предпочтительная нацеленность на удовлетворение профессиональных информационных потребностей не только и не столько уже записанных в библиотеку читателей, сколько всех занятых в науке и народном хозяйстве.

Тематику НИР, связанную с совершенствованием деятельности специальных библиотек, отражают диссертационные исследования, выполненные в ведущих вузах культуры СССР (России) и охватывающие такие темы, как типология специальных библиотек, их социальные функции, направления взаимодействия между собой, с библиотеками других систем и ведомств и органами НТИ, особенности работы с различными опубликованными и неопубликованными материалами (нормативно-технической документацией, отчетами, промышленными каталогами, иностранной технической литературой), математизация, компьютеризация библиотечного труда, использование достижений индустрии высоких технологий и др. Среди этих исследований первостепенное место занимают посвященные техническим библиотекам, ставших своеобразным эталоном для построения сетей других специальных библиотек.

Подлинный пик этой деятельности приходится на 1960–1970-е гг. и связан с работой кафедры технической библиографии и технических библиотек МГИК, давшей жизнь просуществовавшему в названном вузе до конца 1970-х гг. факультету технических (специальных) библиотек, которому удалось установить творческие деловые связи с такими ведущими специальными библиотеками страны, как ГПНТБ СССР, ВГБИЛ, ЦНСХБ, НБ МГУ и др. Благодаря всему этому образовался целый пласт научных работ, подтверждающих продуктивность нового направления библиотековедческих изысканий, влияющего на оптимизацию библиотечно-информационного обслуживания специальными библиотеками всех, кто занят в народном хозяйстве, промышленности, науке, культуре, народном образовании.

Весьма перспективным можно назвать такое явление, как выпуск в разные годы книг, монографий, посвященных раскрытию деятельности какой-либо одной крупной специальной библиотеки, блестящим примером которых являются книги В.П. Леонова о возглавляемой им Библиотеке РАН и прежде всего «Пространство библиотеки: Библиотечная симфония» (М., Наука, 2003).

Впервые же вопрос о правомерности выделения (признании существования) специального библиотековедения в СССР масштабно поставлен 25 лет назад на страницах ежемесячного сборника по вопросам теории и практики библиотечного дела «Научные и технические библиотеки СССР» в статье Д.Е. Шехурина, кандидата педагогических наук, доцента ЛГИК им. Н.К. Крупской – «Вопросы теории и практики специальных библиотек» (1979, № 8).

В статье, напечатанной редакцией в порядке обсуждения, Шехурин, опираясь на богатый личный практический опыт работы в органах НТИ и специальных библиотеках, а также используя публикации отечественных и зарубежных авторов по этой теме, рассмотрел и опроверг доводы библиотековедов, отрицающих необходимость создания специального библиотековедения, аргументировал свои позиции в пользу положительного решения этого вопроса, предпринял попытку обозначить объект, предмет, целевую направленность, методы и организационные формы теории специальных библиотек. Представляется, что общетеоретические воззрения на эти вопросы, инициировавшие очень бурную и драматическую дискуссию, проведенную весной 1980 г. с участием автора и крупнейших авторитетов Москвы, Ленинграда и других городов на факультете повышения квалификации МГИК (Науч. и техн. б-ки СССР, 1980, № 7), не потеряли актуальности и поныне.

Как отметила доктор педагогических наук О. Воверене, «ни одна статья в библиотековедении не вызывала столь бурной дискуссии и столь острой критики со стороны библиотековедов, как случилось тогда… Без неё и без вызванного ею потока публикаций современное библиотековедение не было бы тем, чем оно стало теперь, и в том, что в настоящее время библиотековедение приобрело теоретическую фундаментальность, основательность и глубину – значительная доля вклада Д.Е. Шехурина» (Воверене О. Диодор Ефремович Шехурин (1925–1992). Краткий очерк жизни и деятельности // Науч. и техн. б-ки. 2001, № 7).

Попытаюсь подробнее рассмотреть основные положения Д.Е. Шехурина в контексте нынешних реалий.

Квалифицируя специальное библиотековедение (основная цель которого состоит в «разработке теоретических и методических основ максимального использования библиотечных ресурсов для достижения текущих и перспективных целей социального и экономического развития профессионального (трудового) коллектива») как прикладной раздел общей библиотечной теории, и опираясь на формулировку её объекта как системы элементов, учёный конструирует (несколько отличный от того, как было принято тогда, да и теперь) системный объект специального библиотековедения, представляющий собой триаду: документ – специальная библиотека – трудовой коллектив.

Думается, что изменения, произошедшие за два с половиной десятилетия, отделяющие нас от времени написания статьи (перемены политического, социального, технико-технологического характера, связанные с развитием индустрии высоких технологий, созданием всякого рода сетей и систем, позволяющих в идеале обеспечить возможность каждому жителю земного шара оперативно пользоваться всеми существующими в природе сведениями и информационными источниками вне зависимости от того, где они находятся; широкое введение в жизнь электронных ресурсов и прочие новации, обусловленные вхождением мирового сообщества в эпоху информационной цивилизации), не только не внесли сколько-нибудь существенных корректив в рисунок объекта специального библиотековедения, предложенный Д.Е. Шехуриным, но – напротив – позволили глубже оценить перспективность и жизненность его триады.

Данное утверждение касается прежде всего первого элемента – объекта специального библиотековедения – документа, массива документов, сосредоточенных как непосредственно в самих специальных библиотеках, так и отслеживаемых и предоставляемых потребителю из других источников, в том числе и виртуально. Этот массив имеет свою специфику в библиотеках рассматриваемого типа, выражающуюся в определенной (обусловленной конкретными направлениями деятельности, задачами того или иного учебного, научного, производственного и т.п. звена системы народного хозяйства, науки, образования и культуры) тематической направленности подбора и широте ассортимента имеющихся публикаций, условно говоря – гибридности фонда.

На нынешнем этапе развития страны потребуются новые подходы к формированию библиотечных фондов: установление и регулирование рациональных соотношений и стимулирование позитивных тенденций создания, собирания и использования печатных и электронных коллекций; а также совершенствование подходов и технологий межбиблиотечного взаимодействия.

Специфика второго (центрального) элемента структуры объекта специального библиотековедения – специальная библиотека – с точки зрения Шехурина заключается не только в том, что тут сосредоточивается комплектование и использование (как собственных, так и существующих в природе вообще) массивов специальной литературы (документов), а также сведений и данных; не только в том, что специальная библиотека принадлежит определенному учреждению, ведомству; а (и это самое главное) в том, что она прежде всего ориентирована на содействие в организации профессионального чтения, способствующего успешной трудовой, учебной, организаторской деятельности, определяемой стратегией развития отрасли, учреждения, их плановым заданиям.

Специальные библиотеки, структура сетей и систем которых претерпит изменения в связи с реформированием кабинета министров и нижестоящих отраслевых и региональных звеньев управления (осуществленным в начале нового президентского срока), нуждаются в многоаспектном теоретическом осмыслении при реализации на практике основополагающих принципов библиотековедения. Современная действительность значительно повышает требования и к сотруднику специальной библиотеки, который, как никто другой из представителей профессионального сообщества, должен хорошо знать не только библиотечное дело в целом и специфику специальной библиотеки в частности, но и социально-психологические характеристики обслуживаемого коллектива, проблематику и перспективы развития соответствующей области науки, техники, народно-хозяйственные ориентиры территории во всём многообразии взаимодействий межрегионального и межотраслевого характера.

Появление новых информационных технологий в библиотеках, создание электронных коллекций, внедрение Интернета вызвали объективную необходимость подготовки в вузах культуры специалистов в области разработки, внедрения и эксплуатации новых технологических процессов, связанных с формированием и использованием совокупного массива документов. В этой связи заслуживает внимания опыт МГУКИ, создавшего кафедру информационных технологий и электронных библиотек, базовой организацией которой стала ГПНТБ России.

Не должен быть забыт и накопленный в СССР в 1960–1980 гг. богатый опыт МГИК и других вузов культуры по подготовке кадров для специальных библиотек.

Естественно, что проработка этих направлений – сфера деятельности специального библиотековедения. Добавим к этому, что сегодня происходит усиление социальной значимости библиотек, повышение их статуса как информационных и общественных институтов, увеличивается их вклад в развитие образования за счет внедрения образовательных технологий, а также возрастает их роль в развитии науки и культуры, формировании общественного согласия и политической стабильности. Этим же обстоятельством определяются и направления изучения общеобразовательных и общественных дисциплин в ходе подготовки и переподготовки кадров для специальных библиотек.

Наконец нельзя не согласиться с Шехуриным и в отношении трактовки им последнего (третьего) элемента объекта специального библиотековедения, в качестве которого у него фигурируют не просто читатели (потребители, абоненты), а представители конкретной профессии, образующие трудовой коллектив, который в своей организационной и функциональной структуре выступает как коллективный читатель. Выделение трудового коллектива в качестве третьего элемента структуры объекта имеет не только формальное (отличительное) значение. Это значит, каждый член коллектива – это читатель (потребитель) информации в соответствии с тем местом, которое он занимает в системе науки, производства.

Вместе с тем необходимо учитывать появление новых тенденций и форм обслуживания пользователей библиотек, сопровождающееся расширением возможностей библиотечного сервиса на безвозмездной основе. Возникли специальные формы обслуживания для онлайновых пользователей. В профессиональный обиход вошли такие понятия (пока на уровне представлений), как виртуальные и реальные читатели. Увеличилась роль информационного компонента в библиотечной системе. Активизировались дифференциация и интеграция в библиотечной сфере, способствующие позитивному сосуществованию и раздельному осуществлению обслуживания потребителей традиционно библиотечными и электронными документами как собственно из фондов библиотек, так и в онлайновом режиме.

Завершив анализ шехуринской структуры объекта специального библиотековедения, отмечу далее также и определенную созвучность сегодняшнему дню его подходов к трактовке предмета специального библиотековедения как «прикладного раздела…библиотековедения, изучающего особенности развития, свойств, характера и структуры библиотечных процессов по использованию документов в профессиональных и воспитательных целях развития трудовых коллективов».

Соответствие взглядов Шехурина реалиям наших дней состоит и в том, что он, во-первых, охарактеризовал специальное библиотековедение как особое направление библиотековедения в целом, рожденное на стыке теоретической библиотековедческой мысли и информатики; во-вторых, осветил предназначение, процессы, формы и методы деятельности специальных библиотек (кстати, в трактовке отличительных черт этих учреждений он солидаризировался с мнением автора этого доклада, высказанным в период развернувшейся в 1979–1981 гг. на страницах сборника «Научные и технические библиотеки СССР» и дискуссии на тему «Что такое специальная библиотека?»), исходя из того, что первичным для построения алгоритма деятельности специальной библиотеки являются информационные потребности общества, содействие решению воспитательных, образовательных, научно-вспомогательных и производственных задач, исходя из конкретной исторической обстановки. Именно актуальные требования общества и диктуют направления деятельности библиотеки.

Сформулированные Шехуриным положения косвенно подтверждаются теми современными теоретиками и практиками библиотечного дела, которые (в противовес своим оппонентам) считают, что именно степень соответствия этим приоритетам (а не наоборот) и определяет значение библиотек как:

В заключение необходимо отметить плодотворность разработки вопросов специального библиотековедения на международных конференциях «Крым», где основной тон задает председатель Оргкомитета, первый заместитель директора ГПНТБ России, доктор технических наук, профессор Я.Л. Шрайберг, являющийся одновременно и президентом Международной ассоциации пользователей и разработчиков электронных библиотек и новых информационных технологий, президентом Международного библиотечного, информационного и аналитического центра.

В своих ежегодных пленарных докладах, определяющих ключевые проблемы, пристально рассматриваемые затем на секциях, семинарах и «круглых столах» Крымского форума, Я.Л. Шрайберг всякий раз обозначает концептуальные подходы к библиотеке как не только к информационному, но и образовательному центру, как к одной из опор современной демократии. Притягательность её имиджа в сохранении традиций и ценностей прошлого, а не в представлении о ней как о радикально трансформируемом институте.

Я.Л. Шрайберг неизменно подчеркивает, что возрастание роли Интернета как единой коммуникационной среды информационного обмена, межбиблиотечного взаимодействия и связи библиотек с другими субъектами книжного рынка, различными организациями и пользователями, влекущее переоценку абсолютного доминирования документа как единой субстанции; возрастание потока электронной информации; увеличение числа электронных коллекций затрагивают многие аспекты деятельности библиотек, но тем не менее не ведут к изменению сущности библиотеки, её статуса.

Дав ответ на многие спорные вопросы специального библиотековедения (в частности относительно того, существует ли электронное библиотековедение, правомерен ли термин гибридная библиотека; показав равнозначность понятий оцифрованная и виртуальная библиотека, указав, что электронная библиотека – не новый тип библиотечного учреждения, а – всего лишь новая форма его бытования), Я.Л. Шрайберг особо акцентирует внимание на необходимости налаживания плановой согласованной научно-исследовательской работы, широкой взаимной информации о делах, свершениях и проектах ГПНТБ России, ГПНТБ СО РАН, БАН, БЕН РАН, ЦНСХБ, огромной сети школьных, научно-технических и других специальных библиотек. По его мнению, организационно-ведомственное единство может быть достигнуто лишь при выработке скоординированной государственной политики в области библиотек, осуществляемой не от имени отдельного министерства или ведомства, а по решению правительства.