Электронная библиотека ГПНТБ России

Дрешер Ю.Н.
Республиканский медицинский
библиотечно-информационный центр
Минздрава Республики Татарстан,
Казань

Проблемы потребностей, мотиваций
и ценностных ориентаций личности в библиотерапии

Роль мотиваций и ценностных ориентаций личности при формировании потребности в библиотерапевтическом воздействии.
Основополагающие принципы организации библиотерапевтического процесса.

Существенным стимулом для развития личности являются ее материальные и духовные потребности, которые определяют мотивацию при осуществлении различных видов деятельности. Это весьма важный момент и для выбора профессии библиотерапевта.

Чтобы эффективно управлять деятельностью (в том числе и библиотерапевтической), требуются формирование и обработка огромных массивов информации, циркулирующей в обществе.

Исследование информационных аспектов проблем библиотерапии не может быть успешно осуществлено без анализа их связи с человеческой деятельностью. На формирование потребности в библиотерапевтическом воздействии влияют уровень развития общества, содержание предметно-преобразующей деятельности субъекта, а также особенности мотивационной сферы человеческой психики. При этом существенное значение приобретают прямая и обратная связи между потребностью и ситуацией ее удовлетворения в процессе библиотерапии.

Особая значимость исследования информационного аспекта проблемы потребности в библиотерапевтическом воздействии на субъекта связана с изучением мотивационного механизма творческого мышления. Эта потребность характеризуется тем, что человек испытывает необходимость в некоторых отсутствующих, неизвестных ему знаниях и способах действия. Она определяет ту интеллектуальную активность, которая обеспечивает открытие человеком этих знаний. Освоение циркулирующей в обществе информации способствует выработке новых знаний, новых линий поведения и т. д.

Вероятность и степень удовлетворения потребности в библиотерапевтическом воздействии на субъекта отражаются в эмоциях. Потребность придает эмоциям качественную специфику. Понимание типа, характера мышления человека, его эмоций предполагает анализ потребностей. Потребность относится к интегральным свойствам психики.

В процессе психической деятельности под влиянием как внешних воздействий, так и внутренней активности, вызываемой потребностями, формируется информация. Единство информации и потребности обусловливает синтетический характер такого психического процесса, как, например, восприятие. Ключевой момент целостного акта восприятия — синтез двух видов информации: сенсорной и информации, связанной с мотивационной сферой (потребностями, мотивами, интересами, целями, установками и т.п.).

Очевидно, что центральный вопрос в изучении мотивационной сферы – это вопрос о потребностях, поскольку они лежат в основе мотивации. В свою очередь формирование представления о психической составляющей социальной информации приводит к необходимости выделения мотивационных факторов.

Рассматривая взаимосвязь информационных компонентов перцептивного акта, Б.Ф. Ломов и А.М. Иваницкий отмечают: «Сенсорная информация ответственна за отражение некоторых «объективных» свойств стимула. Информация, связанная с мотивацией и установками личности, придает восприятию… «субъективную, чувственную окраску». Потребности человека в конечном счете определяют его поведение в окружающем мире, выступают как способ опережающего отражения объективной необходимости. Все живое в отличие от неживого испытывает потребность в информации.

Потребность выражает избирательное отражение живыми организмами факторов внешней среды, имеющих существенное значение для их самосохранения и саморазвития. Потребности побуждают человека к целенаправленной деятельности, приводят к формированию «системы с результатом». О «системе с результатом» можно говорить, по-видимому, тогда, когда в ней соотносятся последствия предыдущего действия с началом следующего, т. е. реализуется обратная связь, выступающая той формой восприятия (использования) сигнала внешнего воздействия, вне которого формируемая из этого сигнального воздействия информация (как сущностная сторона отражения) лишена значимости для субъекта.

В частности, это выражается в том, что структура результата библиотерапевтической деятельности органически взаимодействует со структурой, постоянно получаемой и накапливаемой субъектом информации, на основе которой формируются логика познания и логика социально ценных действий в соответствии с особенностями жизненной ситуации и поставленной субъектом целью. Субъект интерпретирует как жизненную ситуацию, так и полученное знание (соответственно своим потребностям), корректируя результаты библиотерапевтической деятельности с помощью механизма обратной связи. В сущностном аспекте это ставит проблему взаимосвязи потребностей и информации, овеществляемой в «ходах» воздействия и используемой в управлении человеческой деятельностью.

Информационная концепция потребностей в библиотерапевтическом воздействии на субъекта базируется на том, что именно в феномене информации обнаруживается и проявляется неразрывная связь между мотивационной средой сознания и деятельностью человека. Эта взаимосвязь проявляется в последовательности действий индивидуума, удовлетворяющего свои потребности в библиотерапевтическом воздействии и движущегося к определенному результату. Информационный механизм овладения способами деятельности состоит из следующих компонентов: потребность в информации – поиск информации – ее обнаружение и селекция – выбор существенной информации – ее осмысление – включение информации в связь с наличным знанием – выработка алгоритмов действия – принятие решения – реализация решения в действии.

Если в естественных системах информационные процессы включены в структуру взаимодействий и связей самих объектов, то в человеческом
сознании они получают «выделенного агента». Информация становится своеобразным средством библиотерапевтической деятельности, в ходе которой удовлетворяются человеческие потребности.

Г.П. Щедровицкий в своей концепции мышления рассматривает активность как вычленение определенного содержания из «общего фона» действительности и движение по этому содержанию. В соответствии с этой концепцией предполагается психологический аспект рассмотрения мышления. Здесь отмечу только, что выделение содержания из «общего фона» действительности – лишь момент мышления. Информационные процессы в мышлении – это прежде всего выделение существенных в некотором отношении сторон объекта, которое ведет к адекватному отражению действительности (в данном случае – жизненной ситуации). Сходство объекта и предмета базируется на инвариантном содержании информации. Вычленение при этом осуществляется посредством механизмов не только рационального, но и чувственного восприятия, носящего операциональный характер.

Важнейшим условием формирования мысленных образований является то обстоятельство, что чувственные образы человека осмыслены и вербализованы. Разумеется, ценность образа состоит не в количестве входящих в него характеристик, а в наличии существенных в определенном отношении связей между ними. Обобщенное в интегральном образе знание об объекте дает возможность в любой момент исключить одни связи и мысленно включить объект в новую связь. Это значит, что мозг не есть хранилище готовых образов, фрагментов информации, накапливаемых сознанием впрок. Формирование образов сопровождается анализом отражения, выделением полезных сигналов из шума, синтезированием доставляемой информации в целостную систему. Последующее движение информации в сознании также происходит упорядоченно в соответствии с решаемой задачей, заключающейся в опережающем отражении жизненной ситуации.

На движение информации оказывает влияние внутренняя активность субъекта познания. «Информация о предмете может нейтрализоваться или превратиться в шум не потому, что изменилось объективное содержание информации, а потому, что произошла перенастройка приемника информации – субъекта восприятия. Изменение целей, задач, установок, эмоций и т. п. приводит к перестройкам в процессах формирования и структуре чувственного образа». Хорошей иллюстрацией к сказанному может служить понятие смысл жизни. Его содержание характеризует отношение человека к той ситуации, в которой он пребывает в каждое данное время. Например, представьте себе довольно распространенную жизненную ситуацию, когда приходится ухаживать за больным человеком. Как сильно меняется смысл в зависимости от движущих индивидуумом мотивов (любовь, долг, заработок, расчет на наследство, милосердие, искупление вины, оглядка на мнение окружающих и т. п.)!

Одно и то же (по объективному содержанию) действие, входя в разномотивированные структуры, психологически меняется, приобретая разный жизненный смысл для действующего субъекта, да и для общественной оценки. Поэтому-то для формирования представления о смысле жизни психологически исходным моментом всегда является мотивация. В этой связи надо еще раз подчеркнуть необходимость оценивать действия человека (особенно в его «движении» к обретению смысла жизни) не только по объективно достигнутому результату, но и по их мотивировке и по значению данного результата для самой действующей личности.

Это обстоятельство особенно важно в свете того, что смысл жизни не существует в сознании человека в готовом виде, а является продуктом внутренней активности субъекта, в результате которой он определяет, каким мотивом обусловлено предпринимаемое им действие и действительно ли оно оптимально с точки зрения его соответствия мотиву и нормативным требованиям. Далее очевидно, что смыслом обладает не только действие, предпринятое человеком, но и те объективные обстоятельства, те условия, в рамках которых эти действия совершаются, т. е. конкретная ситуация.

Вполне резонно поэтому вести речь о проблеме оценки тех или иных условий с точки зрения их воздействия на результативность поиска смысла жизни. Не случайно в ряде современных психологических исследований разрабатывается проблема препятствий, возникающих перед человеком в процессе такого поиска.

В каждом препятствии можно видеть два аспекта: его объективную составляющую, заданную реально-объективными, не зависящими от субъекта причинами, и субъективную, определяющуюся особенностями именно данного субъекта. Столкнется ли то или иное смыслопоисковое действие с внутренними, субъективными причинами, зависит во многом от структуры личности, от содержания ее внутреннего, духовного мира.

Можно выделить четыре класса внутренних, субъективных препятствий, от характера которых зависит содержательное различие жизненных смыслов.

Первый класс. Одни и те же объективные обстоятельства, способствующие реализации того или иного действия, интериоризуясь субъектом, могут препятствовать реализации других действий, соответствующих не менее значимым для человека смыслам. Разнообразие отношений, множественность мотивов и соответствующих им форм деятельности порождает внутренние препятствия и конфликтные смыслы. От человека, осуществляющего поиск смысла жизни, требуются при этом особое напряжение воли, целеустремленность, настойчивость и последовательность.

Второй класс препятствий составляют не просто личностные черты действующего человека, но и его субъективные представления и оценки этих черт (самооценка, рефлексия второго уровня). Понятно, что подобная самооценка требует от субъекта действия некоторых дополнительных психологических и моральных усилий. Характерный пример такой ситуации: если обстоятельства требуют от решительного, энергичного и нетерпеливого по характеру человека неторопливых, скрупулезных, тщательно рассчитанных действий, то он может воспринимать и оценивать свои личностные черты как препятствия к совершению соответствующего обстоятельствам действия. В результате субъект может не посчитаться с требованиями обстоятельств и, как говорят, «наломать дров» или же отказаться от совершения необходимого действия, посчитав себя неспособным добиться желаемого результата. С психологической точки зрения этот вид препятствий порожден особенностями самого действующего субъекта, а не объективной ситуацией, так как для другого человека – аккуратного, неторопливого в принятии решения, педантичного – те же самые обстоятельства покажутся скорее благоприятными для совершения соответствующего поиска смысла, нежели препятствующими.

Третий класс препятствий составляют высшие ценностные образования личности, ее идеалы, интериоризованные нормы, которые могут вступать в противоречие как с особенностями объективной ситуации, так и с особенностями внутреннего мира личности, ее желаниями, интересами, целевыми ориентациями и т. п. Преодоление этих препятствий связано со способностью личности к самоограничению, с умением и готовностью правильно соотносить личные и общественные интересы, с ее общекультурным уровнем, воспитанием, волевыми качествами.

Четвертый класс препятствий связан со структурой и интенсивностью негативных ожиданий личности при оценке предполагаемого действия. К ним относятся ожидание негативных санкций со стороны неких формальных структур, да и просто неблагоприятного отношения окружающих (общественного мнения), неуверенность в успехе предпринимаемого действия и т. п. Все это связано с рядом внутренних психических черт личности, особенностей ее характера – неуверенностью в себе, уже испытанным (и ставшим достоянием характера) опытом неудач, отсутствием должных волевых качеств. Как видим, смысл жизни есть единство объективного и субъективного.

Пониманию смысла жизни нельзя научить; его тем более нельзя насильственно навязывать человеку. Он должен быть найден человеком самостоятельно, обретен своим собственным путем в каждой конкретной жизненной ситуации. Поэтому человек должен быть воспитан в духе поиска и уверенности в возможности обретения им смысла жизни. А ценности, знания, идеалы, цели – это помощники (ориентиры) поиска смысла жизни.

И тем не менее индивидуальность смысла жизни отнюдь не означает отрицание неких общих черт и характеристик, присущих различным ситуациям, в которые попадают разные люди. Эта общность связана с эпохальными, национальными, государственными и иными социальными детерминантами ситуаций, а также общеродовой дифференциацией людей. Иными словами, есть нечто общее, что характеризует отношение разных людей к жизненным ситуациям. Несмотря на всю индивидуальность человека, он всегда связан с бытием других людей тысячами экономических, социальных, духовных связей. Поэтому есть общие черты и сугубо индивидуальных смыслов, т. е. смыслы, которые присущи многим людям определенного общества, смыслы, которые разделяются множествами людей на протяжении истории человечества.

У многих людей, находящихся в сходных жизненных ситуациях, возникает некое общее содержание их смыслов жизни. Это общее и называется ценностью. Ценность есть универсализация смысла. Будучи нормативно закрепленным обобщением смыслов, ценности затем выступают в качестве средств унификации поиска людьми своего индивидуального смысла в индивидуальной ситуации. Ценности известным образом стандартизуют, унифицируют, сокращают и облегчают поиск смысла жизни, предупреждают от ошибок и просчетов.

Правильно понятые и принятые человеком ценности не подменяют и не заменяют собой индивидуальные смыслы жизни. Они соотносят множество индивидуальных смыслов друг с другом, связывают их, объединяют в некое единство. Благодаря ценностным ориентирам индивидуальный поиск смысла жизни сопрягается с аналогичными усилиями других индивидов – членов общества; учитывается и принимается во внимание смысловое содержание жизни других людей, их опыт и их проблемы. Поэтому ценность выступает как общественно значимая «путеводная звезда» индивидуального поиска смысла жизни. Только тогда она обретает и индивидуальную значимость для человека, включается в систему его личных интересов и ценностей, а следовательно, в систему мотивации его поиска смысла жизни.

Эта проблема всегда была необычайно значимой для русской философии и культуры в целом, библиотерапии в частности. Выражая свое отношение к ней, замечательный русский философ и ученый-медиевист Г.П. Федотов в статье «Песнь века (Carmen saeculare)» отметил, что свобода при утрате высшего смысла становится свободой сомнения: свободой выбора при бессилии сделать выбор, свободой добра и зла при безразличии к добру и злу, т. е. свободой не освобождающей, призрачной.

Именно мотивация выбора ценностей может послужить, на мой взгляд, руководством для понимания, принятия решений и вмешательства в библиотерапевтический процесс. Акцентировать внимание на этих проблемах приходится, поскольку, как свидетельствуют анализ специальной литературы и результаты проводимых исследований, у практикующих специалистов очень часто возникает соблазн отказаться от использования теории в повседневной работе. Порой же оказывается, что теоретические знания являются решающим фактором с точки зрения природы взаимоотношений в процессе оказания библиотерапевтической помощи, выбора адекватных методов и т. д.

Психоз, стресс, неприкаянность, шок, ощущение бессмысленности происходящего, сомнение – вот далеко не полный перечень состояний, которые испытывает человек в современных условиях. Практикующим специалистам приходится решать, на чем должно быть сосредоточено их внимание при оказании помощи в конкретном случае: либо на деятельности, способствующей развитию личности, на профилактической работе, либо на реабилитационно-лечебном направлении. Естественно, фундаментальные теоретические знания относительно понимания места и роли человека в познании и практическом преобразовании социальной действительности оказывают здесь существенную помощь.

Каждая жизненная ситуация может содержать в своей основе личностный, академический и поведенческий компоненты. Основная задача практикующего специалиста – правильно определить соотношение этих компонентов при установлении диагноза и выборе методов библиотерапии. Было бы большой ошибкой не использовать накопленный медициной опыт в практике библиотерапии, где также приходится ставить диагноз.

Анализ специальной литературы позволяет увидеть некоторое сходство функций педагога и врача с точки зрения организации профилактики заболеваний, влияния на физическое, психическое развитие и лечение. Вопрос о том, следует ли учителю или преподавателю вуза обращать внимание на проблемы улучшения психического здоровья при работе с учащимися или студентами, должен ли он владеть библиотерапевтическими методами при их решении, остается дискуссионным, что, впрочем, не лишает его актуальности. Этот тезис подтверждается большим количеством психологических исследований в направлении изучения запросов молодежи.

Среди них наиболее успешным, на мой взгляд, является исследование Комитета по проблемам образования (США). Его конечным результатом стал сводный документ под названием «Насущные потребности молодежи в образовании». Эти потребности таковы:

Обобщив результаты проведенного исследования, Комитет по проблемам образования подготовил рекомендации «Цели образования в условиях американской демократии», где выделены такие комплексы образовательных аспектов, как самореализация личности, человеческие взаимоотношения, экономическая эффективность, гражданская ответственность. Анализ этого документа убеждает в том, что для достижения поставленных в нем целей библиотерапевтические навыки у учителей общеобразовательных школ и преподавателей вузов становятся необходимым и важным инструментом формирования общественно полезной и здоровой личности.

Иными словами, действительная (общественная, социальная) сущность ценности – это: 1) общественные отношения как обмен деятельностью (и именно творческой деятельностью) в процессе ее производства (возникновения); 2) общественные отношения, опредмеченные в ценностном объекте в процессе ее потребления (присвоения). А чем же, как не «опредмеченными» в ценностном объекте общественными отношениями является сфера библиотечной деятельности?

Следует также различать понятия ценность и значимость, ибо значимое отношение в широком смысле – более универсальное, существующее вообще в живой природе. Ценностные же отношения – особая группа отношений значимости, реализующаяся только в человеческом обществе и лишь благодаря этому существующая как социальный феномен.

К сфере библиотечной деятельности как нельзя более приложимы эти понятия. По этому поводу Манифест ЮНЕСКО о публичных библиотеках, принятый в ноябре 1994 г. (это последний из наиболее важных документов – последний по времени принятия – определяющий идеальную модель публичной библиотеки на ближайшие 20 лет для большинства стран на нашей планете), гласит следующее: «Свобода, процветание и развитие общества и личности являются основными человеческими ценностями. Но их можно обрести лишь при условии, что хорошо информированные граждане будут способны пользоваться своими демократическими правами и играть активную роль в обществе». Конструктивное участие и развитие демократии зависит от достаточного уровня образования и неограниченного доступа к знаниям, идеям, культуре и информации.

Манифест провозгласил веру в публичную библиотеку как активную силу, содействующую распространению просвещения, культуры и информации, и как важнейший фактор, способствующий поддержанию идеи мира и духовности в умах мужчин и женщин.

Что же касается российского законодательства, то Федеральный закон о библиотечном деле, принятый Государственной Думой 13.11.1994 г., декларирует принципы деятельности библиотек, гарантирующие права человека, общественных объединений, народов и этнических общностей на свободный доступ к информации, свободное духовное развитие, приобщение к ценностям национальной и мировой культуры.

Независимо от ситуации и контингента читателей/пациентов библиотерапевт в своей деятельности должен руководствоваться следующими мотивами:

Значимость мотивационных ориентаций личности в библиотерапевтической практике делает актуальным вопрос о принципах построения самого библиотерапевтического процесса.

Принцип I. Понимание характера библиотерапии и последовательности ее этапов.

Принцип II. Обязательное предварительное ознакомление практикующего специалиста с рекомендуемой литературой.

Помня о динамике психических реакций и переживаний индивидуума в ходе библиотерапевтического процесса (идентификация – проецирование – катарсис – проникновение в суть – обобщение), следует применять дифференцированный подход при подборе необходимой литературы.

Принцип III. Профессиональный подход должен служить основным критерием при организации чтения с целью достижения библиотерапевтического эффекта.

Принцип IV. Перед непосредственным осуществлением библиотерапии необходим подготовительный этап.

Достижение ощутимого эффекта возможно лишь при соблюдении следующих условий: а) установлении взаимного доверия; б) конкретности решаемой проблемы; в) предварительном изучении данной проблемы; г) отсутствии сопротивления со стороны пациента.

Принцип V. Книги следует рекомендовать, а не назначать, прибегая при этом к предварительному тестированию.

Принцип VI. Краткий литературный материал, относящийся к конкретной ситуации, более предпочтителен, чем длинные произведения.

Принцип VII. Практикующий специалист должен быть чутким к людям, испытывающим чувство беспокойства, и лицам с физическими недостатками.

Принцип VIII. Библиотерапия наиболее эффективна для лиц со средними и повышенными способностями к чтению.

Принцип IX. Чтение литературы в процессе библиотерапевтической практики должно сопровождаться (заканчиваться) обсуждением или дискуссией.