УДК 651.5
Плешкевич Е.А.
Современные проблемы науки о документе
Освещены история развития теоретических воззрений на документ и
актуальные проблемы науки о документе.
Научное изучение документа, а особенно теоретическое,
сегодня без преувеличения переживает подъем. Известный украинский документовед
Н.Н. Кушнаренко выделяет даже начало нового этапа институализации науки о
документе [1]. В целом поддерживая
предложения Н.Н. Кушнаренко, я хочу остановиться на обсуждении наиболее спорных
или недостаточно разработанных проблем, к которым относятся: определение места
дисциплины в системе наук, изучающих документированную информацию, соотношение
прикладной и теоретической части, структурное развитие дисциплины, объект,
предмет, область исследования документоведения.
Документоведение как научная дисциплина возникло в СССР в
середине ХХ в. в структуре архивоведения. Его основоположник – историк-архивист
К.Г. Митяев [2. С. 52; 3. С. 5]. Социальными предпосылками нового
научного направления стали длительная практика по документированию управленческой,
правовой и технической информации, использование документов в качестве
исторического источника, архивная работа с документами, применение документов в
правовой практике в качестве судебного доказательства и т.д. Успех
практического использования документов зависел от понимания природы документа,
что вело к определенным теоретическим исследованиям в тех дисциплинах, которые
затрагивали указанные области деятельности. Однако исследования сущности
документа носили вспомогательный характер, обеспечивая реализацию основных для
каждого из научных направлений задач. Таким образом, предметом рассмотрения в
данных дисциплинах становился один из аспектов документа, чаще всего
прикладной.
Вопросы подлинности и подложности документов одними из
первых начали изучать в дипломатике и криминологии. В XIX в. в Германии формируется
правовая теория документа, рассматривающая понятия документ и документирование.
Немецкие криминалисты называли составлением документа «то, когда воздействием
человеческого сознания овеществляется определенная мысль для продолжительной
распознаваемости. С этого момента документ существует самостоятельно и не
зависит от изменения воли составителя или другого лица, пока не изменит его
новое воздействие человека или времени» [Цит. по 4. С. 555].
Правовая теория документа была поддержана юристами России.
Особенности правовой теории документа заключались в том, что
юристы имели дело с документом как письменным доказательством, использовавшимся
в судебной практике. Однако очевидно, что не все письменные свидетельства могли
играть роль доказательства. Это привело к разделению понятия документ на два понятия: в узком и
широком смысле. С точки зрения российского права, отмечал А.А. Жижиленко, под
документом, служащим предметом подлога, разумеется лишь документ в узком
смысле, а не всякое вообще письменное доказательство; документ есть письменный
акт, предназначенный служить с момента своего составления доказательством каких-нибудь
обстоятельств [5]. Таким образом, в
рамках правовой теории сформировался подход к пониманию документа как
доказательства. На протяжении первой половины XX в. правовой подход оставался
доминирующим.
Отдельные аспекты документа изучались во вспомогательных
исторических дисциплинах, таких, как палеография, сфрагистика, геральдика и др.
Предметами изучения выступали различные элементы письменных исторических
источников – графика, печати, гербы и т.д. Целью данных дисциплин выступало
повышение информативной отдачи исторических источников в исторических
исследованиях.
Активный импульс к развитию теоретических знаний о документе
исходил от делопроизводственной практики. Развитие капитализма вело к росту
промышленных предприятий, усложнению производства, что в конечном итоге
усложняло процессы управления. Переход к научной организации труда требовал
совершенствования делопроизводственных технологий, обеспечивающих
управленческий процесс. Именно этот факт, на мой взгляд, предопределил
выдвижение административной (управленческой) документации на передний план в
тематике документационных исследований и развитии документационной науки.
Первые исследования начали проводиться в архивоведении [6; 7]
с целью совершенствования процессов отбора управленческих документов на
хранение. Эта дисциплина стала научным «инкубатором», в структуре которого
получила развитие классическая версия документоведения.
Таким образом, предпосылками возникновения документоведения
как научной дисциплины стали потребности совершенствования практической
деятельности по документированию информации, а источником – совокупность
знаний, накопленных в смежных дисциплинах и практической деятельности.
Определение документоведения как науки, объект, предмет и область исследований,
соотношения со смежными дисциплинами уточнялись по ходу развития дисциплины. С
1960 г. «Документоведение» начали преподавать в Московском государственном
историко-архивном институте (МГИАИ), а с 1969 г. дисциплина включена в
номенклатуру научных специальностей.
Основоположник науки – К.Г. Митяев – определил
документоведение так: «Научная дисциплина, изучающая в историческом развитии
способы, отдельные акты и системы документирования явлений объективной действительности
и создаваемые в результате документирования отдельные документы, их комплексы и
системы» [8. С. 35]. Таким образом,
документоведение отнесено к историческим наукам, что предопределило на тот
период проблемы размежевания документоведения с источниковедением, предметом изучения
которого долгое время были только письменные источники. Особенно это коснулось
соотношения между документоведением и одним из разделов источниковедения –
дипломатикой.
Дипломатика как искусство различения истинных и ложных
дипломов возникла во Франции в XVII в. Один из теоретиков источниковедения А.А.
Введенский связывал дипломатику и документоведение воедино [9. С. 28]. При этом он считал Ж.
Мобильона основоположником дворянского документоведения и относил зарождение
документоведения в Европе к XIV–XV вв., а в России – к XV в., связывая зарождение
науки с началом исследования актов на их подлинность.
Сегодня большинство исследователей относят дипломатику к
разделу источниковедения как вспомогательную историческую дисциплину, изучающую
актовые материалы. Однако понятие актовые
материалы, как отмечал В.В. Фарсобин, достаточно расплывчато и прежде часто
использовалось в качестве синонима термину документ
[10. С. 108–109].
На мой взгляд, размежевание документоведения и дипломатики
путем поиска различий между понятиями документ
и акт – это путь, ведущий в никуда.
Оба понятия полисемантичны. Документоведение и дипломатика могут иметь общий
предмет исследования – тот или иной вид документа, его формуляр, однако объект
и цели исследования у них всегда различны. Дипломатика, как и само
источниковедение, направлена на поиск исторических источников, путей повышения
их информативной отдачи в изучении прошлого,
в то время как задача документоведения – повышение эффективности обеспечения
социальных процессов документированной информацией.
В начале 1970-х гг. в этом споре исследователи, по-моему,
приблизились к истине. В юбилейной статье, посвященной 70-летию К.Г. Митяева,
они отметили, что в теории документов и документирования Митяев ставил на первый
план документирование, а документы рассматривал как результат этого процесса. В
документоведении история развития документов из описания сменяющих друг друга
формуляров превратилась в историю процесса с закономерностями развития и
причинно-следственной связью [2. С.
55]. Таким образом, история делопроизводства и документирования в рамках документоведения
была направлена на осмысление опыта по работе с документами, накопленного за
тысячелетия практической деятельности. Именно поэтому, на мой взгляд, имеются
основания рассматривать дипломатику как первый раздел источниковедения, а не
документоведения.
В начале 1980-х гг., чтобы снять неопределенность в
понимании дипломатики, В.В. Фарсобин предложил определять её как формулярный анализ
памятников [10. С. 118]. В настоящее
время источниковедение и дипломатика изучают делопроизводственную документацию
как исторический источник [11–15]. В этом, по моему мнению,
проявляются междисциплинарные связи исторической части документоведения и
источниковедения.
Особенностью развития документоведения как научной
дисциплины был определенный дисбаланс между теоретической и прикладной частью.
В 1960-х гг. в ряде статей закладываются основы теоретической части документоведения
[8; 16–19], однако
прикладная часть начинает доминировать [20;
21] и ныне продолжает развиваться.
В 1970-х гг. появляются тенденции по переориентированию
самой дисциплины и тематики ее исследований в сторону управления и управленческой
документации. Заведующий кафедрой документоведения МГИАИ Я.З. Лившиц определяет
документоведение как научную дисциплину, рассматривающую проблемы роли и места
делопроизводства в аппарате управления, функций документов в управленческой
деятельности, значения функциональных и отраслевых систем документации, для
рационального построения систем документирования и др. Однако при этом отмечает,
что «зачастую границы документоведения неоправданно сводятся к изучению
управленческой документации. Между тем содержание документируемой деятельности
чрезвычайно многообразно и не ограничивается только управленческой документацией.
Документоведение должно изучать всю совокупность документов, возникающих в
деятельности общества» [22. С. 18,
21].
В середине 1970-х гг. произошел частичный переход
документоведения из исторической науки в науку об управлении. (В научной
классификации документоведение сохранилось в системе исторических наук, что
свидетельствует о частичном характере перехода.) В 1975 г. на конференции во
ВНИИДАД в докладе В.Н. Автократова, В.Д. Банасюкевича и А.Н. Соковой [23. С. 63] предложено рассматривать
документоведение как комплексную интегрированную научную дисциплину, возникшую
в результате развития теории и практики делопроизводства как формы
управленческого труда. Она разрабатывает способы создания документов,
организации документооборота и построения системы документации, а также изучает
закономерности образования документов и документных систем в их историческом
развитии. Предложенное определение дисциплины сместило акценты в сторону методического
и прикладного аспектов в тематике исследований, вынесло управленческую
документацию и работу с ней на первый план, а саму дисциплину отнесло к наукам
об управлении общественными процессами. В тот период получили приоритет
методические вопросы по систематизации, унификации и стандартизации
управленческой документации.
Переход из одной научной области в другую, искусственное
сужение исследований управленческой тематикой превращало документоведение во
вспомогательную прикладную дисциплину, решающую методические задачи по
организации работы с административной документацией. Это противоречило идеям
К.Г. Митяева и внутренней логике документоведения.
Постепенно начинают проявляться обратные тенденции. В 1980-х
гг. в связи с включением новых носителей в общий документооборот и необходимостью
объединения их в едином цикле фиксации информации, ее перемещения, хранения и
использования в оперативных и исторических целях А.Н. Сокова предложила
расширить границы документоведения. Расширяло границы дисциплины и исследование
В.С. Мингалева, посвященное выявлению тенденций документообразования и
установлению закономерностей в этом процессе [24].
В 1990-е гг. появились отдельные работы, возвращающие нас к
первоначальному, широкому пониманию документоведения и значительно расширяющие
границы дисциплины. В первую очередь это работы К.Б. Гельмана-Виноградова [25]. Он ввел в научный оборот такие
понятия, как документальная память
ноосферы и документальная среда
ноосферы.
Основные характеристики классического документоведения как
науки сформулированы А.Н. Соковой в конце 1980-х гг. [3; 23]. В качестве объекта
документоведения она выделила всю совокупность документов, состоящую из
документальных систем и отдельных документов. Документоведение, по ее мнению,
изучает все виды, жанры и формы документов. Основной задачей дисциплины
выступает обеспечение общества полноценной оперативной информацией в форме
документов [3. С. 20].
В данной трактовке документоведения и его объекта,
безусловно, заложен широкий междисциплинарный потенциал дисциплины, однако, на
мой взгляд, такой подход нуждается в уточнении из-за неопределенности, многозначности
и многоаспектности понятия документ,
которое давно уже стало междисциплинарным. Исходя из этого тезиса, полагаю, что
всестороннее изучение документа в рамках одной дисциплины невозможно. Объектом
документоведения, по моему мнению, выступает документированная информация,
циркулирующая в сфере оперативного управления социальными процессами.
Документированная информация ретроспективного характера или диахронные
документы-книги выступают объектом рассмотрения в архивоведении и
библиотечно-книговедческих дисциплинах [26].
В качестве предмета документоведения А.Н. Сокова предложила
изучение закономерностей документообразования, создание нормативно-методической
базы для повышенияэффективности
управления и уменьшения количества документов. Предмет состоит из практической
и теоретической частей [23. С. 131].
Под предметом документоведения понимаются характерные черты или аспекты
процесса и итогов документообразования. В качестве предмета исследования может
выступать правовой, исторический, прикладной, технический и другие аспекты.
Несмотря на некоторое расширение границ дисциплины,
управленческие тенденции и управленческое понимание документоведения как науки
в целом сохранились до настоящего времени. Подобная отраслевая направленность и
сужение области теоретических исследований не могли не сказаться отрицательно
на развитии дисциплины в целом. Результатом сужения предметной области стало
возникновение в 1990-х гг. альтернативного документоведения, поставившего своей
целью теоретическое изучение всей совокупности документов.
Новая версия документоведения начала разрабатываться
специалистами в области библиотечного дела и книговедения с начала 1990-х гг. [27–31].
Среди разработчиков нет единого мнения по поводу обозначения дисциплины. Они
используют ряд названий: общее
документоведение, нетрадиционное
документоведение, документология,
а в ряде работ используется термин документоведение,
при этом классическое документоведние определяется как управленческое. Для
избежания путаницы в данной статье далее используется термин новая версия документоведения.
В рамках исследования рассматриваемой проблемы логика
авторов новой версии документоведения уже отслежена мною в [32]. Рассмотрение книги в качестве
информации, зафиксированной на материальном носителе, что соответствует понятию
документ, привело к формированию
нового научного направления.
Автором новой версии стал
известный теоретик библиотечного дела Ю.Н. Столяров. В начале 1990-х гг. он
предложил преобразовать курс «Книговедение» в «Документоведение» или
«Документологию» [33. С. 31]. В качестве
источника возникновения новой версии выступает концепция, предложенная Полем
Отле. В конце минувшего века, пишет Ю.Н. Столяров, возникло еще одно
документоведение, параллельное классическому – на методологических основах,
заложенных П. Отле [28. С. 2]. Факт
такого научного оверштага не остался незамеченным. Например, В.В. Добровольский
отметил, что «книговедение и история книги» были заменены на
«документоведение», став его основной составляющей [34. С. 93]. Эта науковедческая трансформация была продавлена Ю.Н. Столяровым и его единомышленниками.
Представители новой концепции заявляют, что классическая
версия, которую они называют управленческой и административной [35. С. 52], рассматривает исключительно
деловой или управленческий документ. Сейчас, отмечает Ю.Н. Столяров, появились
два документоведения – «наше», более широкое, и «их» (классическая версия – Е.П.) – по сути только административное,
или управленческое [36. С. 17]. Н.Н.
Кушнаренко сводит традиционное документоведение к науке о правилах оформления
административных документов и ведения документационного хозяйства, отождествляя
документоведение с делопроизводством и рассматривая его как раздел архивоведения
[29. С. 150]. Приведенные
высказывания свидетельствуют о достаточно агрессивном настрое представителей
новой версии, локтями расчищающими себе путь в большую науку.
В качестве объекта документоведения в новой версии выбран
документ в самом широком смысле, а дисциплина определена как обобщающая и интегрированная
[1. С. 37]. Противопоставление новой
и классической версий, по мнению авторов новой версии, – это противопоставление
широкой и узкой трактовки документа. При этом узкая трактовка документа определяется
как делопроизводственная и управленческая. Полагаю, что данный подход не
раскрывает действительного различия между версиями и поэтому нуждается в
некотором уточнении.
Разделение понятия документ
на узкий и широкий смысл сделано в XIX в. в правовой теории документа. Это
разделение, на мой взгляд, связано с тем, что правоведение имело дело с
понятием документ в двух его
ипостасях. Первый, широкий контекст – это документ как сущность, которая распространялась
не только на документы в их бытовом понимании, но и на объекты, которые в
практике таковыми не считались и могли рассматриваться как доказательства лишь
в ходе судебного разбирательства. Второй, узкий контекст – это документ как
явление объективной действительности, в виде конкретных объектов,
использующихся в повседневной практике. В данном случае это были письменные
свидетельства.
В начале ХХ в. дуализм в
понимании документа сохраняется, но начинает меняться контекст узкого и
широкого понимания. Говоря о книге или документе как объекте теоретических
исследований, П. Отле акцентирует внимание на его максимально широком
понимании; обращаясь к практике, он формулирует определение в узком контексте.
(Книга – используемый здесь условный
термин для обозначения документов любого вида. Наиболее общее определение, которое
можно бы дать книге и документу: носитель определенного
размера из определенного материала, который в случае необходимости может быть
подвергнут сгибанию или свертыванию, на который нанесены знаки, представляющие
некоторые интеллектуальные данные. Как видно из анализа этих определений, в
первом случае подчеркивается условность термина, во втором – термин соответствует
практике книговедения [37. С. 196,
257].)
В начале ХХ в. в России понимание узкого и широкого смысла
также начинает меняться. Узкое понимание сохраняется за документом как доказательством
юридических отношений или событий; в обширном смысле документ рассматривается
как носитель человеческой мысли, т.е. носитель информации [38].
Полагаю, что понятийный дуализм документа использовался
исследователями как научный метод исследования объекта, выступающего одновременно
и как явление, и как сущность. В тех дисциплинах, где термин документ применяется для обозначения
сущности, используется только его широкий контекст; в тех, где документ обозначает и явление, и
сущность, используются оба контекста.
В качестве примера использования только широкого контекста
можно привести информатику, кибернетику и документалистику, где термином документ обозначают объект, содержащий
информацию. Понятие документ в
широком смысле постепенно становится синонимом теоретического понятия
документа, подобно таким теоретическим понятиям, как идеальный газ в физике или точка
в математике. Широкое понимание было направлено на упрощение понятия, на его
размежевание со сложившимся бытовым восприятием. Широта толкования определялась
задачами исследования, поэтому в зависимости от целей исследования могла
меняться.
В документоведении, его теоретической части, также было
предложено несколько определений документа в широком, теоретическом контексте.
В 1960-х гг. под документом в широком смысле К.Г. Митяев понимал результат
сознательного запечатления (документирования) информации о явлениях объективной
действительности различными способами в целях надежной передачи этой информации
во времени и на расстоянии, при обязательной идентификации запечатленного на
языке слов [8. С. 29]. В начале
1990-х гг. К.Б. Гельман-Виноградов под документом предложил понимать
материальный объект, содержащий запись семантической информации [25], что также отражает широкий подход
к пониманию документа.
Узкое понимание в документоведении сохранилось за документом
как явлением, как объектом практической деятельности. В узком смысле под документом
К.Г. Митяев понимал письменные, отвечающие требованиям засвидетельствования,
удостоверяющие факты, права, обязанности и служащие для их доказательства
(например, удостоверения, дипломы, договоры, оправдательные документы и т.д.) [39. С. 19].
Таким образом, разделение документа на широкое и узкое
понимание связано с методами исследования: когда документ рассматривается как
явление, понятие дается в узком или прикладном аспекте; когда исследуются теоретические
вопросы, используется моделирование, понятие документ упрощается и дается в широком, упрощенном контексте.
Поэтому как в классической, так и в новой версии документоведения оба подхода
применяются наравне, в зависимости от целей исследования.
Разница между новым и классическим направлениями, на мой
взгляд, в другом, гораздо более существенном: они базируются на разных подходах
к пониманию сущности информации. В философии существуют две основные концепции
информации: атрибутивная и функционально-кибернетическая. Полагаю, что все
остальные концепции являются производными от них, поскольку раскрывают
отдельные аспекты информации.
Для классической версии ближе функционально-кибернетическая
концепция природы информации, согласно которой информация возникает лишь в
самоорганизующейся системе в качестве управляющего сигнала. Согласно
функциональному подходу в классическом документоведении объектом исследования
выступает документированная информация, возникающая и существующая только в
документационном процессе. Документ рассматривается как сигнал, не как атрибут.
Процесс выработки сигнала определяется как документирование. Нет процесса
документирования – нет документа. Обязательным элементом документирования
выступает целенаправленность записи информации для передачи ее во времени и
пространстве. Этот аспект позволяет относить к документам лишь те объекты,
которые изначально создавались как документы. Другим важным элементом документа
является его системный характер, документ – это всегда элемент какой-либо
документной системы, информация о которой содержится в специальных информационных
элементах – реквизитах [40–42].
В рамках классической версии мною разработаны основы общей
теории документа [42], где основной
гипотезой выступает расширительная трактовка понятия документирования
информации. Согласно ей документирование включает два основных этапа. Первый –
запись информации на носителе, результатом чего выступает сообщение. Второй –
включение сообщения в информационно-документационную систему, после чего сообщение
принимает статус документа.
Новая версия стоит ближе к атрибутивному подходу,
рассматривающему информацию как неотъемлемое внутреннее свойство всех материальных
объектов. Ближе к истине, полагает Ю.Н. Столяров, определение информации как
семантической составляющей результата отражения материальной реальности [43. С. 4]. Информация – это сторона
материи, которая постоянно продуцируется в результате всех многочисленных
взаимодействий физических объектов, отмечает Н.Б. Зиновьева [44. С. 5].
Этот подход к пониманию информации лег в основу
конструирования термина документ и
понимания сущности документационного процесса. В новой версии под документом
понимают объект, позволяющий извлечь из него требуемую информацию [45. С. 17], причем информация может
содержаться в любом виде и в любом элементе объекта. Полемизируя с К.Б. Гельманом-Виноградовым,
Ю.Н. Столяров отмечает, что горная порода как объект материального мира несет
информацию о самой себе, следовательно, горная порода – документ, аутентичный,
информирующий о своей собственной форме, структуре, о своем весе и т.п. [45. С. 13].
Данный подход можно условно назвать статичным. Документом
становится любой объект, вовлеченный в документационное исследование, причем в
одном исследовании объект может обладать статусом документа, а в другом – нет.
«Одно и то же издание, – отмечает Ю.Н. Столяров, – в зависимости от
обстоятельств может документом быть или не быть; быть одним или несколькими,
или даже многими. Например, непрофильный журнал библиотека документом не
посчитает и от его приобретения откажется» [46. С. 71]. Непосредственно сам документационный процесс
рассматривается как процесс фондирования, т.е. как образование фондов и
коллекций. Условность в понимании документа, исключение из документационного процесса
этапа документирования информации, определение процесса создания документов как
документопроизводство, а движение
документов как документопользование [47. С. 28], соответствуют в целом этому
библиотечному подходу. (В подходе, предлагаемом Столяровым, понятия документирование информации, документированная и документальная информация рассматриваются как тавтологические и
неуместные [46. С. 7, 8, 73].)
На тех же позициях стоит Н.Н. Кушнаренко [29]. Единственным признаком документа
выступает сочетание информации и материального носителя. Причем сочетание этих
элементов может быть любым. Информация может наноситься на поверхность
материального объекта (записываться) или содержаться в его структуре – разницы
нет.
Примером чрезвычайно расширительной трактовки в новой версии
может служить включение в состав документов не только традиционных письменных
документов и книг, но и объектов архитектуры, скульптуры, а также шахмат,
шашек, механических часов и механических музыкальных инструментов [48. С. 13; 49. С. 12–13].
Методология изучения документов в новой версии строится на
методе сужения понятия документ: от
максимально широкого, по выражению Ю.Н. Столярова, космического до узкого, прикладного.
В целом данный подход можно рассматривать как классификационный, где основанием
может служить неограниченное количество признаков.
Методологические основы новой версии ведут к расширительному
пониманию документоведения как научной дисциплины. Дисциплина подразделяется на
общую и особенную части. Общее документоведение, или документология,
рассматривается как теоретическая дисциплина. К «особенному» документоведению
предлагается отнести «науки, отрасли деятельности, которые имеют своим
предметом те или иные виды записи, т.е. виды документов» [47. С. 26]. При этом сам Столяров замечает, что основоположники и
приверженцы этих дисциплин о том, возможно, нимало не подозревают. Таким
образом, границы «особенного» документоведения установить практически невозможно.
Существенным различием между двумя
направлениями выступает то, что классическая версия по сути изучает динамику
документационного процесса, начиная с документирования информации, движения
документа в оперативном информационном поле, и заканчивает изучение с утратой документом
его оперативных функций и подготовкой к последующему архивному хранению. Целью
классического документоведения выступают, с одной стороны, вопросы максимально
эффективного обеспечения общества оперативной информацией, с другой – вопросы
наиболее полной реализации функций, возлагаемых на документ его автором.
Непосредственно сам документ в классической версии рассматривается не как
единица, вовлеченная исследователем в документационный процесс, а как сам
процесс.
Важной проблемой документоведения выступает определение его
структуры, соотношения между прикладной и теоретической частью. В структуре
классического документоведения с самого начала были определены теоретическая,
или общая, и практическая (прикладная) части. Некоторые исследования относят
возникновение практической, или делопроизводственной, части еще к XIX и первой
половине XX в. и связывают это с разработкой руководств по делопроизводству [50. С. 6, 8]. Прежде всего это работы
Н.В. Варадинова, В. Вельдбрехта и др. [51–53]. Полагаю, что разработка образцов
документов и правил работы с ними выступала прикладной областью правоведения,
регулирующей в тот момент делопроизводство нотариата, судебных органов и
государственных учреждений. В начале ХХ в. прикладные аспекты рассматривались в
рамках научной организации труда – отечественной версии менеджмента. После
формирования документоведения как научной дисциплины эти вопросы включены в его
структуру в качестве прикладной части.
Признаком развития научной дисциплины выступает сегментация
ее различных областей, которые впоследствии могут выделиться в самостоятельные
научные направления. Если проанализировать динамику развития структуры
документоведения, то в ней можно увидеть ряд активно развивающихся составных
частей. В первую очередь хотелось бы остановиться на прикладной части, которая
за прошедшее время претерпела значительные институциональные изменения.
К 1970-м гг. делопроизводство как техническая функция
обеспечения документированной информацией административного характера не могло
уже в полной мере обеспечивать органы управления качественной оперативной
информацией административного и производственного характера, необходимой для
выработки управленческого решения. На смену делопроизводству как технической
функции управления постепенно приходит документационное обеспечение управления,
не только расширяющее информационное поле всей документации организации, но и
включающее новые эффективные технологии ее обработки. Переход к информационному
обществу, повышение объемов циркулирующей в обществе информации повлекли за
собой дальнейшее развитие, при котором документационное обеспечение управления
стало замещаться управлением документацией.
Таким образом, прикладной
аспект за последнее время прошел путь от делопроизводства к документационному
обеспечению управления, а затем к управлению документацией, или
документационному менеджменту. Под управлением
документацией понимается полноценная функция, реализация которой
распространяется на все стадии жизненного цикла бытования документов (от
возникновения – до их уничтожения или передачи на хранение в архив), на все
виды документов и системы документации организации [54. С. 156].
Подводя итоги, можно отметить, что документоведение как
научная дисциплина, созданная более полувека назад, лишь отчасти реализовала заложенный
в ней исследовательский потенциал. Прикладная часть документоведения
развивалась более интенсивно, чем теоретическая, и оставалась доминирующей,
решая задачи методического обеспечения общества документированной информацией.
В условиях превращения информации в основной ресурс развития
общества происходят рост числа документов, совершенствование документных форм и
документальных институтов. Использование новых технологий ведет к созданию
единого информационно-документационного пространства с новыми информационными
технологиями и документными формами. Переход к управлению документацией по сути
есть переход к управлению информационными ресурсами, включающими все формы и
виды документированной информации. Осмысление этих изменений, разработка новых
эффективных технологий документирования информации невозможны без глубоких и всесторонних
теоретических исследований.
Сегодня этот факт в научном сообществе не вызывает
возражений. Большинство дискуссий затрагивают вопрос отнесения теории документа
к той или иной дисциплине. По-моему, на этот вопрос нет однозначного ответа.
Общее документоведение, о котором так много говорят представители новой версии,
нельзя создать декларативно. Оно возникнет само по ходу развития теоретических
знаний, создания теорий, установления закономерностей и т.д. После накопления
некоторого критического объема теоретических знаний формирование общего, или
теоретического, документоведения произойдет само собой, как произошло
формирование теоретической экономики и механики, теории и методологии истории и
т.д.
Что касается предлагаемого метанаучного характера
документоведения, то вряд ли это под силу одной дисциплине. К каким научным
отраслям отнести документоведение? Очевидно, что ни историческая, ни управленческая,
ни педагогическая наука в полной мере не отвечают специфике информационных,
коммуникационных и документационных исследований, их прикладным направлениям.
Поэтому выделение нового этапа следует связать с началом формирования новой
(условно назову ее информационно-документологической) научной отрасли,
изучающей феномен информации во всем ее многообразии.
Список использованных источников
1. Кушнаренко Н.Н. Новый этап
институализации науки о документе // Науч. и техн. б-ки. – 2005. – № 11. – С.
35–42.
2. Кузин А.А., Кузнецова Т.В., Лившиц Я.З.,
Рудельсон К.И. Вопросы документоведения и архивоведения в трудах К.Г.
Митяева (к 70-летию со дня рождения) // Сов. архивы. – 1972. – № 2. – С. 51–55.
3. Сокова А.Н. Документоведение как
научная дисциплина: объект, предмет, основные задачи // Документирование
управленческой деятельности: Сб. науч. тр. – М., 1986. – С. 5–30.
4. Жижиленко А.А. Подлог документов.
Историко-догматическое исследование. – СПб., 1900. – 746 с.
5. Жижиленко А.А. Подлог документов.
[речь, произнесенная перед диспутом в СПб университете 19 ноября 1900] //
Право: еженедельная юридическая газета. – СПб., 1900. – № 49 (3 декабря).
6. Лебедев А.И. Делопроизводство в
учреждениях как базис архивной работы // Морск. сб. – 1913. – № 2. – С. 41–80.
7. Митяев К.Г. Теория и практика архивного
дела. – М., 1946.
8. Митяев К.Г. Документоведение, его
задачи и перспективы развития // Вопр. архивоведения. – 1964. – № 2. – С.
27–37.
9. Введенский А.А. Лекции по
документальному источниковедению истории СССР. (Дипломатика). – Киев, 1963.
10. Фарсобин В.В. Источниковедение и его
метод: опыт анализа понятий и терминологии. – М.: Наука, 1983.
11. Шепелев Л.Е. Проблемы
источниковедческого и историко-вспомогательного изучения делопроизводственных
документов ХIХ – начала ХХ в. // Вспомогательные исторические дисциплины. – Л.,
1983. – Т. 15. – С. 31–62.
12. Литвак Б.Г. Очерки источниковедения
массовой документации XIX – начала ХХ в. – М., 1979.
13. Шепелев Л.Е. Проблемы дипломатического
изучения делопроизводственных документов государственных учреждений XIX– начала
XX в. // Источниковедение отечественной истории. Сб. статей 1975. – М., 1976. –
С. 248–271.
14. Медведев И.П. Очерки византийской
дипломатики (частноправовой акт). – Л.: Наука, 1988.
15. Фихман И.Ф. Введение в документальную
папирологию. – М., 1987.
16. Митяев К.Г. Документы и их назначение
// Вопр. архивоведения. – 1960. – № 5. – С. 88–102.
17. Митяев К.Г. Классификация документов в
делопроизводстве советских учреждений // Вестник архивиста. – 1961. – № 1. – С.
59–61.
18. Митяев К.Г. Классификационные схемы
(классификаторы) документов в делопроизводстве // Вестник архивоведения. –
1963. – № 4. – С. 81–83.
19. Митяев К.Г. К методологии классификации
и экспертизы документов // Тр. МГИАИ. – М., 1967. – Т. 25. – С. 118–138.
20. Митяев К.Г. Вопросы улучшения
документации (делопроизводства) в аппарате управления // Научные основы
государственного управления в СССР. – М., 1968. – С. 384 –395.
21. Митяев К.Г., Митяева Е.К. Административная
документация (делопроизводство) в советских учреждениях. 2-е изд., доп. / Под
ред. М.Л. Вайса. – Ташкент: Узбекистан, 1968.
22. Лившиц Я.З. Документоведение как
научная дисциплина // Сов. архивы. – 1973. – № 6. – С. 17–21.
23. Сокова А.Н. Развитие советского
документоведения в условиях научно-технической революции (1960–1980 гг.): Дис.
… д-ра ист. наук. 05.25.02 / МГИАИ. – М., 1987.
24. Мингалев В.С. Общие закономерности и
тенденции документообразования в социально-экономических системах управления
(проблемы изучения): Учеб. пособие. – М., 1983.
25. Гельман-Виноградов К.Б. Документальная
память ноосферы как новый объект познания (к постановке проблемы) // Междунар.
форум по информации и документации. – 1992. – Т. 17. – № 1. – С. 8–16; Пространственная одиссея документов как
глобальное явление // Отеч. архивы. – 1992. – № 6. – С. 24–30; Некоторые вопросы научной трактовки
понятия «документ» // Документация в информационном обществе: административная
реформа и управление документацией: докл. и сообщения на 11-й Междунар.
науч.-практ. конф. 23–25 нояб. 2004 г. / Федерал. архив. агентство. ВНИИДАД. –
М., 2005. – С. 84–87; О сложностях
трактовки понятия «документ» и способах их преодоления // Делопроизводство. –
2005. – № 2. – С. 16–24.
26. Плешкевич Е.А. Новый подход к
определению понятия «документ» в книговедческих дисциплинах // НТИ. – Сер. 1. –
2005. – № 3. – С. 4–7.
27. Зиновьева Н.Б. Документоведение:
учебно-методическое пособие. – М.: Профиздат, 2001.
28. Столяров Ю.Н. О месте документоведения
в системе наук // НТИ. – Сер. 1. – 2004. – № 6. – С. 1–3.
29. Кушнаренко Н.Н. Документоведение. –
Киев: Знание, 2001.
30. Кулешов С.Г. Документознавство:
История. Теоретичнi основи. – Киiв., 2000.
31. Швецова-Водка Г.Н. Документ i книга в
системi соцiальных коммунiкацiи. – Рiвне., 2001.
32. Плешкевич Е.А. Традиционное и
нетрадиционное документоведение: о чистоте идей, а может быть, и рядов // Науч.
и техн. б-ки. – 2005. – № 6. – С. 65–70.
33. Столяров Ю.Н. Назвался груздем –
полезай в кузов, или комментарий к дискуссии об информатике // Там же. – 1991.
– № 4. – C. 28–32.
34. Добровольский В.В. Грустные результаты
беспредметной дискуссии (По поводу публикаций Ю.Н. Столярова в сборнике
«Научные и технические библиотеки», 2004, № 4) // Там же. – 2005. – № 4. – С.
92–98.
35. Матяш И.Б., Кулешов С.Г. Архивное дело
и документоведение Украины на современном этапе // Отечеств. архивы. – 2002. –
№ 6. – С. 46–55.
36. Столяров Ю.Н. О дисциплинах
общепрофессионального блока в проекте учебного направления
«Библиотечно-информационная деятельность» // Науч. и техн. б-ки. – 2004. – № 4.
– С. 13–19.
37. Отле П. Трактат о документации // Отле
П. Библиотека, библиография, документация: Избранные труды пионера информатики
/ Рос. гос. б-ка; Пер. с англ. и фр. Р.С. Гиляревского и др.; Предисл., сост.,
коммент. Р.С. Гиляревского. – М.: ФАИР-ПРЕСС, Пашков дом, 2004.
38. Гойхбарг А.Г. Документ // Новый
энциклопедический словарь Брокгауза – Ефрона / Под общ. ред. К.К. Арсеньева. –
Т. XVI. [б.г., б.м.] С. 532–533.
39. Рудельсон К.И. Современные
документальные классификации. – М.: Наука, 1973.
40. Плешкевич Е.А. Формирование документной
парадигмы // НТИ. – Сер. 1. – 2005. – № 10. – С. 19–22.
41. Плешкевич Е.А. Понятие реквизит
документа: к постановке вопроса // НТИ. – Сер. 1. – 2004. – № 10. – С. 1–7.
42. Плешкевич Е.А. Основы общей теории
документа. – Саратов: Науч. книга, 2005.
43. Соколов А.В. О Ю.Н. Столярове и
«Сущности информации»: Предисловие // Столяров Ю.Н. Сущность информации. – М.,
2000. – С. 3–4.
44. Зиновьева Н.Б. Новый взгляд на природу
информации // НТИ. Сер. 1. – 2003. – № 11. – С. 1–9.
45. Столяров Ю.Н Документ – понятие
конвенциональное (в порядке дискуссии) // Делопроизводство. – 2005. – № 3. – С.
11–18.
46. Столяров Ю.Н. Сущность информации. –
М., 2000.
47. Столяров Ю.Н. Номинационная
составляющая документа // Делопроизводство. – 2005. – № 2. – С. 25–28.
48. Документология: Программа для
студентов, обучающихся по специальности «Документоведение и ДОУ» / Сост. Ю.Н.
Столяров. – М.: МГУКИ, 2004.
49. Специальность 05.25.02.
Документалистика, документоведение, архивоведение. Типовая и дополнительная
программы кандидатского экзамена / автор-сост. Ю.Н. Столяров. – М.: МГУКИ,
2004.
50. Сокова А.Н. Современные системы
документации в аспекте документоведения: современные документальные системы //
Вопр. кибернетики. – М., 1979. – Вып. 27. – С.3–23.
51. Варадинов Н.В. Делопроизводство или
теоретическое и практическое руководство к гражданскому и уголовному,
коллегиальному и одноличному письмоводству, к составлению всех
правительственных и частных деловых бумаг и к ведению самых дел, с приложением
к оным образцов и форм. – СПб., 1857; Делопроизводство.
Руководство к составлению всех родов деловых бумаг и актов, по данным формам и
образцам. Второе, по современному законодательству измененное издание. – СПб.,
1873.
52. Вельдбрехт В. Общие основания русского
делопроизводства с приложением основных его форм. – СПб., 1854.
53. Мартынов Н. Образцы и формы деловых
бумаг (письма, прошения, судопроизводственные бумаги, коммерческая
корреспонденция, договоры, обязательства, справочные сведения). – 2-е изд. доп.
и перераб. – СПб., 1898.
54. Ларин М.В. Управление документацией в
организациях. – М.: Науч. книга, 2002.
|
