ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ
УДК 025:65.011.56
Столяров Ю.Н.
Понятие электронный фонд:
дискуссионные вопросы
В 2004 г. мною была предпринята попытка развести понятия
информационный ресурс, электронный ресурс, электронная библиотека,
электронный документный фонд, обосновано дихотомическое деление
документов на нонэлектронные и электронные, среди последних выделены офлайновые
и онлайновые [1]. В итоге рассмотрения этих и связанных с ними вопросов
сделан вывод, что так называемые старые представления о библиотеке
полностью сохраняют силу и в нынешнюю эру, в эпоху информатизации общества.
С появлением электронного документа они лишь существенно расширяют свои
возможности, полностью сохраняя свою сущность [1. С. 55].
Для закрепления нового понятия одной публикации, конечно,
мало. Слуху библиотековедов, а вслед за ними библиотекарей больше привычны
термины электронная библиотека, информационный ресурс. Вот и
монография Т.В. Майстрович [2] называется "Электронный документ как
объект библиотечного дела", хотя, казалось бы, более естественно считать такой
документ объектом, а еще лучше - системообразующим элементом библиотечного
фонда. К чести Татьяны Викторовны, она своевременно восприняла высказанное
соображение и заглавие своей докторской диссертации успела уточнить [3].
Монография Т.В. Майстрович проанализирована в докладе,
представленном на 12-й Международной конференции "Крым" [4]. В отличие от
доклада в этой статье основное внимание уделено соотношению вс¨ ещ¨ спорных
понятий электронный документ и электронный ресурс, а также
обоснованию правомерности понятия электронный библиотечный фонд.
Докторская диссертация и монография - итог многолетней
разработки Т.В. Майстрович данной темы. В прежние годы она опубликовала
несколько статей, каждая из которых была новаторской по содержанию, освещала тот
или иной существенный вопрос, связанный с электронным документом. Т.В.
Майстрович одна из первых поставила вопрос о правомерности включения этого вида
документа в библиотечный фонд, взялась выяснять, меняет ли он статус фонда в
структуре библиотеки.
Еще слишком памятны времена, когда библиотековеды пытались
обойтись без понятия электронный документ. На основании отказа от этого
ключевого понятия они сделали вывод об изменении сущности библиотеки и
соответственно о необходимости либо заменить ее качественно иным социальным
институтом, либо возродить концепцию 1960-х гг. "библиотеки без фонда". На этом
фоне доказательство того, что библиотека гостеприимно относится к электронному
документу, способна столь же органично вобрать его в фонд, как и любые другие
виды документа, вновь укрепило фундаментальные методологические основания теории
библиотеки, библиотечного фондоведения.
Наиболее известные разработчики теории электронных библиотек
- А.И. Земсков и Я.Л. Шрайберг. Весомый вклад в укрепление фундамента
электронного библиотековедения внесла также Т.Л. Лаврик [5]. Но Т.В.
Майстрович начала разработку данных вопросов одной из первых [6]. Она
подошла к обоснованию своих выводов, отталкиваясь от анализа не столько внешней
среды, как это сделали ее коллеги по изучению рассматриваемой проблемы, а
изнутри, опираясь на сущность библиотеки и библиотечного фонда. Ее соображения
базируются на действительных потребностях практики, предложения адресованы
фондоведам и одновременно комплектаторам, рекомендации отличаются конкретностью,
обоснованностью и реальностью исполнения.
Названные обстоятельства придают идеям Т.В. Майстрович особую
достоверность и практическую значимость. Т.В. Майстрович разработала
классификацию электронных документов, обосновала методологический подход к их
библиотечному учету и предложила технологию такого учета. Ее предложения сразу
принимаются либо на общефедеральном уровне, либо, как минимум, в масштабе РГБ.
Они включаются в инструкции по учету библиотечного фонда, Положение о структуре
фонда Российской государственной библиотеки и подобные нормативные документы.
Помимо освещения частных, но чрезвычайно важных для практики
формирования библиотечного фонда вопросов, Т.В. Майстрович проявила себя как
идеолог концепции Национальной электронной библиотеки. Эта концепция
неоднократно обсуждалась Ученым советом РГБ, существенно корректировалась с
учетом других принципиальных позиций, исходящих главным образом от РНБ и ГПНТБ
России, и в целом одобрена научным библиотечным сообществом.
Заметен вклад Т.В. Майстрович и в теорию формирования
электронного библиотечного фонда. В ее монографии (и диссертации) - четыре
главы. В первой излагается библиотековедческий подход к понятию электронный
документ. В поле зрения автора находятся труды свыше 50 специалистов,
исследующих сущность документа вообще и электронного в особенности. Это М.И.
Акилина, А.Б. Антопольский, Г.Г. Воробьев, Ф.С. Воройский, Р.С. Гиляревский,
А.И. Земсков, Н.Б. Зиновьева, Н.Н. Кушнаренко, К.Г. Митяев, П. Отле, А.В.
Соколов, Г.Н. Швецова-Водка, Я.Л. Шрайберг и другие. Оценка позиций и вклада
авторов практически всех анализируемых трудов характеризуется объективностью.
В монографии сопоставлены понятия электронный ресурс,
электронный документ и электронное издание. Автор, в частности,
правомерно заключает, что использование первого понятия не только не облегчает
понимание существа электронного документа, но, напротив, вносит дополнительные
сложности [2. С. 42]. Анализируя термин библиоком, предлагаемый
взамен электронной книги, Т.В. Майстрович обращает внимание на то, что в
основу термина библиоком положена все-таки книга [2. С.
69]. Сущностные характеристики электронной книги, как выяснилось в результате
всестороннего анализа, "не находятся в противоречии с базовым определением
книги" [2. С. 73], исходящим от таких авторитетных книговедов, как А.А.
Беловицкая, В.Н. Агеев, Р.С. Гиляревский, И.Е. Баренбаум.
Убедителен анализ понятий медиатека, документотека,
гибридная библиотека и отказ от них в пользу традиционного -
библиотека. Предложение назвать ее фонд полидокументным заслуживает
принятия и одобрения. Фондоведческая теория продвигается вперед детальным
обоснованием правомерности формирования фонда электронными изданиями,
разделенными на два рода - офлайновые и онлайновые (Т.В.
Майстрович применяет другую терминологию). Существенно важен вывод о том, что
формирование фонда первого рода подчиняется общим закономерностям библиотечного
фондоведения и методам работы с другими формами документов, тогда как документам
второго рода присуща столь большая специфика, что работа с ними должна составить
самостоятельное направление фондоведения.
Во второй главе и монографии, и диссертации Т.В. Майстрович
детально рассматривает фондоведческие основы работы библиотек с электронными
изданиями: теорию и практику организации фондов офлайновых и онлайновых
электронных изданий, специфику их учета и сохранения.
В поле зрения Т.В. Майстрович находятся все аспекты
электронного библиотечного фондоведения, начиная с момента моделирования и
кончая моментом сохранения электронных документов. Проработаны эти аспекты столь
детально, что хотелось бы видеть их в качестве самостоятельного
учебно-практического пособия.
Рассматриваются цели, функции, задачи электронного фонда,
источники формирования, включая решение правовых, экономических, технологических
вопросов, аспекты обязательного экземпляра и депозитарного хранения электронных
документов. Проводится сравнительный анализ различных форм организации
электронных фондов и показываются преимущества и недостатки каждого варианта.
Третья глава освещает роль библиотек в формировании
электронного документного пространства России.
Самой значимой является выводная глава - подробное
обоснование концепции Национальной электронной библиотеки.
В итоге проведенного исследования Т.В. Майстрович приходит к
выводу, что включение в фонд библиотеки электронных документов наряду с
неэлектронными или его формирование только электронными изданиями не меняет
сущности библиотеки.
Весьма убедительны завершающие слова о преждевременности
пессимистических выводов относительно будущего библиотеки как социального
института. Свойство гостеприимности фонда в полной мере относится и к
электронным документам. Более того, именно библиотеки могут и должны внести
основной вклад в структуризацию электронного информационно-документного
пространства. Этот вывод существенно укрепляет положение современной библиотеки,
а с ним и библиотековедения как научной дисциплины, открывает новые крупные
перспективы.
Вместе с тем работы Т.В. Майстрович и отклики, последовавшие
на ее монографию [11, 12], отчасти дискуссионны.
Нуждается в большей ясности раскрытие вопроса о статусе
документа [3. С. 35-37]. Картине статус документа Т.В. Майстрович
придает, а дверной ручке в этом статусе отказывает. Основанием служит то,
что картина создавалась с целью передачи сообщения, а дверная ручка - с
утилитарной целью. Вместе с тем за дверной ручкой Т.В. Майстрович
признает наличие множества признаков, делающих ее объектом таких документивных
дисциплин, как история, археология, музееведение.
Думается, что более права Т.В. Майстрович в следующем
рассуждении, когда обозначает линию отграничения библиотечных документов от
небиблиотечных. Но тогда ее тезис о дверной ручке должен выглядеть иначе:
дверная ручка, равно как и другие объекты, в которых передача сообщения
выступает как включенная, т.е. неосновная функция (автор причисляет к этому
классу автобусные билеты, товарные чеки и т.д.), имеет право рассматриваться как
документ, однако не библиотечный, поскольку не имеет отношения к библиотечным
информационным коммуникациям.
А почему чеки, билеты и т.д. не включают в библиотечные
коммуникации - этот самый интересный вопрос объяснен слабо. Утверждать, что у
товарного чека или автобусного билета отсутствует сообщение [3. С 37] -
явно поспешно. Соответственно неприемлема и попытка исключить из элементов
библиотечного фонда документы, обладающие эмоциональным воздействием. Во-первых,
к таким документам относятся художественные, особенно стихотворные произведения,
альбомы по искусству и т.д. Во-вторых, существуют библиотеки, которые
комплектуются и картинами (репродукциями), выдают их на дом. Принципиальные
ограничения по этому признаку отсутствуют. Характерны в этом отношении
рекомендации ИФЛА в "Руководстве для школьных библиотек". Подчеркивая, что
"важнейшим приоритетом является комплектование значительного по размеру книжного
фонда" [7. С. 206], "Руководство" настаивает вместе с тем на присутствии
в фонде своеобразных видов документа, среди которых "Модели, масштабные модели,
диорамы, скульптуры и их копии, артефакты, образцы, игрушки и игры", которые
"могут варьироваться в размерах от большого (макет города) до маленького
(образец семян или меха)" [7. С. 213].
Библиотечный фонд гостеприимен к любому виду документа и
потенциально способен включить в себя большинство видов документов, вплоть до
самых экзотических. Вопрос о критерии отграничения нуждается в более глубокой
проработке.
Частично это Т.В. Майстрович сделала. Она считает, что
элементом библиотечного фонда может считаться только диахронный документ,
поскольку его можно учесть, обработать, сохранить по библиотечным правилам. На
такой же позиции стоит еще один известный фондовед - В.В. Шилов [8. С.
19]. Соответственно то, что Т.В. Майстрович определяет субстанционально как
матрицу, для фондовика является документом.
Вызывает возражение термин технотронный документ в
интерпретации Т.В. Майстрович [3. С. 53]. По нормам русского языка
технотронный объект - это объект, который напрямую связан с электроникой [9.
С. 1322; 10. С. 640]. Технотроника имеет дело только с электронными
объектами. Расширять значение определения технотронный - значит
искусственно запутывать терминологию. В более широком смысле было бы уместно
вести речь о технодокументе, противопоставляя ему хомодокумент,
или антроподокумент - как документ, воспринимаемый человеком
непосредственно, без использования сложных технических устройств.
Один из наименее ясных вопросов - соотношение между понятиями
документ и электронный ресурс. В защиту последнего еще в 2001 г.
выступила Т.А. Бахтурина [13]. Она сообщила, что предыдущий эквивалент
электронного ресурса - компьютерный файл - отвергнут международной
профессиональной общественностью в 1999 г., и рабочая группа ISBD (ER)
поддержала термин электронный ресурс, хотя в статьях о нем встречаются и
словосочетания electronic document, electronic publication [13. С.
102]. Термин электронный документ Т.А. Бахтурина считает неполным
синонимом, однако, каких именно признаков не хватает электронному документу,
чтобы получить достойный статус - это осталось "за кадром".
Сообщается также, что специалисты НТЦ "Информрегистр" считают
выражение электронный ресурс неудачным: "Во-первых, русское слово
ресурс отражает собирательное понятие, и индивидуальное его употребление ...
может привести к возникновению фраз: Информационный ресурс предприятия состоит
из 156 электронных ресурсов... Во-вторых, использование термина ЭР как основного
объекта описания не имеет конструктивного характера". Оказывается, что
"возражение вызвал не только термин в целом, но и составляющие его слова" [3.
С. 102].
Какие же контраргументы в защиту электронного ресурса
выдвигает Т.А. Бахтурина? По существу - никаких. Она лишь вновь повторяет, что
этот термин широко используется за рубежом (в США) и что его начали использовать
российские специалисты.
Т.А. Бахтуриной представляется, что электронные ресурсы
органично входят в информационные ресурсы. А информационные ресурсы -
это, как известно, "отдельные документы и отдельные массивы документов в
информационных системах (библиотеках, архивах, фондах, банках данных, других
информационных системах)" [13. С. 104].
Обратим внимание: в определении информационного
ресурса используется всего одно - и только одно - слово, и это слово -
документы! И слово документы повторяется в определении четыре раза!
Оказывается, информационные ресурсы состоят только и исключительно из документов
и массивов документов. Казалось бы, из этого следует, что ресурсы следует
именовать документными, а один из их частных видов - электронными
документными.
Этот простой и естественный ход мысли странным образом упорно
отвергается некоторыми специалистами.
Очередную попытку отстоять термин электронный ресурс,
противопоставить его термину электронный документ предприняла Н.Н.
Литвинова [12], автор, отличающийся тонким чутьем к языковым нюансам, и
ее аргументы заслуживают самого внимательного отношения.
Отмечая, что для практики библиографирования существенно
различать разные ипостаси одного и того же объекта - произведение,
выражение, воплощение, физическая единица - Н.Н. Литвинова
упрекает Т.В. Майстрович в том, что в ее монографии все эти ипостаси обойдены
вниманием, вопрос о разнице между ними не только не решен, но и не поставлен.
Для целей монографии Т.В. Майстрович такой разбор был бы
излишен, вопрос о термине документ решается в ней ровно в том объеме,
который нужен фондовику.
Между прочим, сама Н.Н. Литвинова оперирует понятием копия
электронного документа, хотя к электронному документу книжное понятие
копия неприложимо в принципе.
Главное, для чего Н.Н. Литвинова написала рецензию -
продемонстрировать более богатые возможности понятия электронный ресурс
по сравнению с понятием документ [11. С. 61-62]. Вот в чем они
видятся рецензенту:
электронный ресурс - обобщающий термин, и как таковой
он продолжает развиваться; его можно применять по отношению и к отдельным
документам, и к их коллекциям (т. е. фондам - Ю.С.);
помимо документа и коллекции документов
электронный ресурс вбирает в себя компьютерные программы;
компонентом электронного ресурса считаются "так называемые
сервисы, т.е. продукты, в которых программное обеспечение работает на базе
некоторого набора исходных документов" [12. С. 61]. Благодаря включению
сервисов появляется возможность "на лету" создавать множество новых документов,
являющихся неотъемлемой составляющей электронного
ресурса.
Рассмотрим эти аргументы.
Документ - понятие обобщающее и относительное. Его
можно распространить и на отдельный объект, и на их набор, или сумму. Пример: в
отдельно взятом CD-ROMе может содержаться довольно приличный по объему фонд
документов. Его позволительно учитывать и как одну физическую единицу, и как
несколько сотен единиц - в зависимости от целей такого учета. В литературе
встречаются определения всего сайта как отдельно взятого документа, и такие
определения правомерны. Значит, первый аргумент отведен.
Трудно представить себе электронный документ без относящихся
к нему метаданных, как трудно представить книгу без титульного листа и
оглавления. И в этом отношении электронный документ и электронный
ресурс - синонимы. Так что второй аргумент тоже снимаем.
Общепринятое определение позволяет рассматривать в роли
документов помимо "готовых" и создаваемые "на лету". Вопрос лишь в том, как их
зафиксировать, описать и сохранить. Но сложность этого вопроса не зависит от
того, как назвать рассматриваемые объекты - электронным ресурсом или электронным
документом. Ф.С. Воройский, например, определяет электронный документ так:
"Совокупность данных в памяти вычислительной системы, предназначенная для
восприятия человеком с помощью соответствующих программных и аппаратных средств"
[14. С. 26]. Для разновидности электронного документа, "который
идентифицируется и передается как единое целое", он предлагает термин title.
Жаль, конечно, что Ф.С. Воройский поскупился на русское слово, но важнее другое:
1) он демонстрирует возможность дробно классифицировать электронный документ
(более 10 видов); 2) эта классификация обходится без термина электронный
ресурс - оказывается, информатике, систематизированная терминология которой
изложена на 755 страницах, вполне достаточно понятия электронный документ.
Противоречива позиция А.Б. Антопольского, специально
исследовавшего понятия информационные ресурсы [15. С. 12-20],
информационные массивы [Там же. С. 20-26]. Он резонно отмечает, что с
точки зрения языковых норм понятие ресурс является неисчисляемым: нельзя
сказать "пять ресурсов". Поэтому он заявляет, что использует это понятие в
общем, собирательном значении, а когда речь идет об идентификации исчисляемых
объектов, применяет термины информационный объект или цифровой объект
[Там же. С. 12-13]. А.Б. Антопольский полагает, что существует много
информационных объектов, которые затруднительно определить как документы или
массивы документов. В качестве примеров он приводит чаты, массивы непрерывно
поступающих телеметрических данных, электронные игры, правила преобразования и
обработки массивов данных.
Как можно отреагировать на эти соображения? Конечно, если под
документом понимать информацию с реквизитами, позволяющими эту же самую
информацию идентифицировать - при том, что реквизиты сами представляют собой
информацию, а информация - один из тридцати стандартизованных реквизитов, - то
чат - не документ. Но достаточно изменить представление о документе - например
как об информации, зафиксированной искусственным способом в виде знаков на
материальном носителе, - как чат подпад¨т под определение документа. В отличие
от класса документов корпускулярных, квантифицированных, чат предстанет в классе
континуальных (протяженных во времени) документов.
Иными словами, вместо того чтобы предложить более корректную
дефиницию документа как собирательного понятия для всевозможных источников
информации, А.Б. Антопольский пытается приспособиться к некорректной
терминологии, засоряя терминологический аппарат. Он обходит существующие в
литературе возражения против "информационных ресурсов" и трактовку документа как
сложного, но вс¨ же конвенционального понятия (см., напр. [16. С. 17-21;
17]). К тому же, правильно обратив внимание на то, что выражение
"информационный ресурс" является "интернет-сленгом" [15. С. 12], он тем
не менее по всему тексту монографии пользуется этим жаргонизмом и даже вынес его
в заглавие.
Еще в 1999 г. я выступил на конференции "Крым" с докладом
"Документу альтернативы нет" [18]. Минувшие с той поры годы убеждают меня
в правильности этого утверждения.
Думается, наша задача - не культивировать профессиональный
жаргон, а - совсем напротив - бороться против него. Будем же пользоваться
научными терминами - электронный документ, электронный документный
ресурс.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Столяров Ю.Н. Электронный библиотечный фонд / Ю.Н. Столяров //
Библиотечная жизнь Кузбасса: Период. сб. - Кемерово, 2004. - Вып.1 (43). - С.
53-59.
2. Майстрович Т.В. Электронный документ как объект библиотечного дела
/ Т.В. Майстрович. - М.: Пашков дом, 2004. - 247 с.
3. Майстрович Т.В. Электронный документ как компонент библиотечного
фонда: Дис. ... д-ра пед. наук (05.25.03 Библиотековедение, библиографоведение и
книговедение) / Т.В. Майстрович. - М., 2005. - 437 с.; То же, автореферат. - М.,
2005. - 48 с.
4. Столяров Ю.Н. Развитие электронного фондоведения / Ю.Н. Столяров //
Библиотеки и информационные ресурсы в современном мире науки, культуры,
образования и бизнеса: 12-я Междунар. конф. "Крым-2005": Материалы конф. - М.:
ГПНТБ России, 2005. -
File://E:\datai\C2005\HTML\59\index.htm.
5. Лаврик Т.Л. Академическая библиотека в современной информационной
среде / Т.Л. Лаврик. - Новосибирск, 2003. - 214 с.
6. Майстрович Т.В. Оптические компакт-диски как составная часть фонда
центральной справочной библиотеки / Т.В. Майстрович // Румянцевские чтения: К
240-летию со дня рождения Н.П. Румянцева: Тез. докл. и сообщений науч.-практ.
конф. - М., 1994. - Ч.I. -
С. 66-68.
7. Руководство для школьных библиотек [ИФЛА]. 1998: Выдержки //
Библиотечный фонд для детей: Учеб. пособие / Ю.Н. Столяров, А.В. Маркина, Т.Н.
Сомова, О.Р. Старовойтова. - М.: Школ. б-ка, 2005. - С. 204-217.
8. Шилов В.В. О типологии библиотечных фондов. Терминологический
анализ / Шилов В.В. // Науч. и техн. б-ки. - 2005. - No 8. - С.18-23.
9. Большой толковый словарь русского языка. - СПб.: Норинт, 1998. -
1535 с.
10. Захаренко Е.Н. Новый словарь иностранных слов / Е.Н. Захаренко,
Л.Н. Комарова, И.В. Нечаева. - М.: Азбуковник, 2003. - 784 с.
11. Борисова О.О. Новый шаг к созданию системы знаний об электронном
документе / О.О. Борисова, Я.В. Радищевский // Библиотековедение. - 2005. - No
5. - С. 126-130.
12. Литвинова Н.Н. Еще раз об электронном документе (Размышления по
поводу монографии Т.В. Майстрович "Электронный документ как объект библиотечного
дела") / Литвинова Н.Н. // Науч. и техн. б-ки. - 2005. - No 11. - С. 57-62.
13. Бахтурина Т.А. Проблемы взаимосвязи международной и национальной
терминосистем в области электронных ресурсов / Бахтурина Т.А. // Там же. - 2001.
- No6. - С. 99-106.
14. Воройский Ф.С. Информатика: Новый систематизированный толковый
словарь-справочник. Введение в современные информационные и телекоммуникационные
технологии в терминах и фактах / Ф.С. Воройский. - Изд. 3-е, перераб. и доп. -
М.: Физматлит, 2003. - 755 с.
15. Антопольский А.Б. Информационные ресурсы России: Науч.-метод.
пособие / А.Б. Антопольский. - М.: "Либерея", 2004. - 423 с.
16. Столяров Ю.Н. Документный ресурс: Учеб. пособие для студентов
вузов / Ю.Н. Столяров. - М.: "Либерея", 2001. - 149 с.
17. Столяров Ю.Н. Закон документного оснащения социальных коммуникаций
/ Ю.Н. Столяров // Библиотековедение. - 2002. - No6. - С. 22-30.
18. Столяров Ю.Н. Документу альтернативы нет / Ю.Н. Столяров //
Библиотеки и ассоциации в меняющемся мире: новые технологии и новые формы
сотрудничества: Материалы Шестой междунар. конф. "Крым-99". - Судак, 1999. - С.
282-284; Перепеч.: Науч. и техн. б-ки. - 2000. - No 3. - С. 41-47.
|
