УДК 316.344.32
Д. И. Блюменау
К эре постинтеллигенции
или обществу социальной справедливости?
Много вышло за последние годы книг: умных и не очень, добрых
и не совсем, честных и не слишком. Не изобилует наш книжный рынок только
произведениями интеллигентными.
В артистической среде бытует мнение: актер на сцене – голый.
Кого бы он ни играл, как бы ни гримировался, его духовная суть всегда на поверхности.
Так и в научно-литературном мире: о чем бы автор ни писал, к каким бы доводам
ни прибегал, его истинное лицо всегда просвечивает сквозь строчки.
При чтении книги Аркадия
Васильевича Соколова «Диалоги с постсоветской
гуманитарной интеллигенцией»
(СПб.: БАН, 2006. – 584 с.) с первых страниц складывается стойкое
впечатление об авторе как об интеллигентном ученом. Он очень внимателен к
читателю, не категоричен в выводах и не навязывает их, а последовательно
развертывая обильный экспериментальный материал, позволяет читателю самому
сформировать собственный взгляд.
Особый прием автора – сделать читателя соучастником
творческого процесса. В этом ключе он и заканчивает свой многостраничный труд:
«…рано подводить черту, нужно продолжать диалоги с интеллигентной элитой ХХI века, ибо она нуждается в
мудрости предыдущих поколений русской интеллигенции».
Эту мою статью и следует рассматривать как отклик на
предложение автора «продолжать диалоги». Поскольку анализ всех «Диалогов»
требует усилий, далеко выходящих за рамки моих возможностей, выскажу свои
соображения только относительно заключительной части книги – «Квазиэпилога», в
котором сконцентрированы важнейшие положения произведения. Постараюсь вписаться
в «тональность» книги, сформулировать свои замечания и предложения в общем
контексте «Диалогов».
На основе «Квазиэпилога» можно сформулировать основную тему
«Диалогов»: «Прошлое, настоящее и будущее интеллигенции, особенно русской, и ее
место и роль в судьбах России и всего мира».
«Кто виноват в глобальном кризисе, где скрыты его причины?–
задается вопросом автор книги. – Кто поставил стремящееся к благополучию,
свободе и счастью человечество на грань самоуничтожения? Какая сверхъестественная
сила уничтожает леса и пастбища, отравляет атмосферу, питьевую воду и мировой
океан?…». Ответ очевиден: все это сделали демоны-интеллектуалы… Смешно рассчитывать,
что могильщики человечества, услышав апокалипсические увертюры, осознают свои
преступные ошибки, покаются и бросятся их коллективно исправлять. «На наш век
хватит», – подумает большинство из них.
Кто же спасет поставленное на край пропасти человечество?
А. В. Соколов предлагает гипотезу, что спасителями гибнущего человечества
способны стать не нынешние интеллигенты и интеллектуалы, а интеллигенты новой формации – постинтеллигенты. Это будут «новые»
люди, с иным мировоззрением, иными ценностными ориентациями. Об этих ценностных
ориентациях и идет впоследствии разговор.
Однако прежде чем говорить о постинтеллигенции и ее
перспективах, необходимо все-таки разобраться с такими центральными понятиями
книги, как интеллигентность, интеллигенция, интеллектность и интеллектуалы.
От понимания их сущности зависит наше понимание их роли и возможностей в
предлагаемых автором «Диалогов» социальных преобразованиях. Особенно важна, по
мнению А. В. Соколова, правильная трактовка понятия интеллигентность, которое он определяет
с помощью логической формулы. Обратимся к этой формуле – формуле интеллигентности:
I = [C & V] kT,
где I – интеллигентность; C –
интеллектная постоянная: образованность и креативность (способность к духовному
творчеству); V – этическая переменная:
индивидуальное и субкультурное самоопределение; & – оператор конъюнкции; kT
– коэффициент исторического времени, принимающий различные значения в
зависимости от поколения интеллигенции. Читается: интеллигентность – интегральное качество личности, включающее на
уровне, соответствующем определенному поколению интеллигенции, образованность,
креативность, индивидуальное или субкультурное этическое самоопределение.
Формула
интеллигентности может быть преобразована в формулу интеллектуальности,
в которой этическая переменная V
имеет иное содержание, ибо интеллектуалы, согласно определению, руководствуются
разумом, а не эмоциями и чувствами.
Такая формула, по моему мнению, может иметь право на
существование, но только в заранее оговоренных пределах.
При анализе этой формулы буду исходить из следующих посылок.
Каждое определение, особенно если оно дается в виде логической формулы, должно
удовлетворять требованиям необходимости и достаточности образующих данное
определение признаков – не больше и не меньше, чем необходимо для
характеристики объекта.
Если обратиться к элементам указанной выше формулы, то
заметим, что C – интеллектная
постоянная; образованность и креативность
– является очень размытым понятием: какие у нас есть критерии, позволяющие
отнести ту или иную личность к числу образованных? Наличие диплома об
образовании? Но не это главное: каждому из нас нередко приходилось встречать
удивительно интеллигентных людей с очень скромным образованием и «абсолютно»
неинтеллигентных профессоров, артистов и пр. Может ли столь неопределенный
критерий выступать в формуле в качестве необходимой и достаточной величины?
Относительно креативности (разумности и пр.). Попробуйте найти человека,
который считал бы себя неразумным. На то и носит он высокое звание Homo sapiens. Вроде бы все ясно?
Теперь об этической переменной, этическом самоопределении,
включающем целый комплекс духовных качеств. Они (качества) – самое важное для
характеристики интеллигентности. Но их цепочка столь длинная и, главное, столь
«разнокалиберная», что включать их все в формулу в качестве необходимых и
достаточных совершенно недопустимо, поскольку отсутствие некоторых из этих
качеств у какой-либо персоны автоматически переведет ее в разряд интеллектуалов
или еще хуже – заставит прозябать в обществе полуинтеллигентов, а то и вообще –
маргиналов.
Наконец, последняя составляющая формулы – коэффициент исторического
времени kT, принимающий различные значения в зависимости от поколения
интеллигенции. Для А. В. Соколова этот элемент формулы достаточно
важен, поскольку он считает, что интеллигенция – это историческая общность,
характеризующаяся в зависимости от эпохи типичными для нее мировоззрением,
интеллектуально-этическими идеалами, ценностными ориентирами и
социально-психологическим складом. Все это, безусловно, правильно, но
относительно интеллигенции, а в
формуле речь идет об интеллигентности…
Как бы ни показалось это странным исторически подкованным людям,
но интеллигентность как качество, свойство личности не подчиняется «закону»
историчности. Эти качества (о них речь пойдет ниже) сохранялись неизменными на
всем протяжении истории человеческой цивилизации, по крайней мере в рамках
«эпохи» Homo sapiens. И во времена Шумера, Вед и Упанишад, Будды и Конфуция,
Древнего Рима и античной Греции, в средние века и век Просвещения
интеллигентность сохранялась практически неизменной. Об этом свидетельствуют
литературные памятники. Интересный факт: еще в VIII в. до н. э. признаки
интеллигентности достаточно четко сформулировал пророк Исайя. Пророчествуя о
грядущем Мессии, он проповедовал, что в результате прихода Мессии люди, живущие
во тьме, увидят свет жизни, и тот, кто принесет этот свет, не совершит никакого
насилия и не причинит вреда людям, что он кроток и смирен, что громкого голоса
его не услышать… Все эти пророчества полностью осуществились с появлением
Иисуса Христа – величайшего интеллигента.
Вернемся, однако, к формуле
интеллигентности автора «Диалогов». Анализ показал, что ни один ее
компонент не выдерживает критики, если рассматривать ее как формулу интеллигентности. Если же
придать ей статус формулы интеллигенции, то она вполне работоспособна.
В формуле
интеллигентности А. В. Соколова нет главных – необходимых и
достаточных качеств – порядочности и тактичности. Наполните личность «доверху»
перечисляемыми автором «Диалогов» чудесными свойствами, но исключите из них
порядочность и тактичность – и интеллигентной личности вы не получите. Однако и
самые высокие человеческие качества, доведенные до абсурда, превращаются в свою
противоположность, поскольку лишают личность человечности. Поэтому даже порядочность и тактичность хороши в
меру.
Предлагаю иную формулу интеллигентности:
И = V[П&Т]&Чм,
которая читается: интеллигентность –
это логическое произведение некоторых этических качеств (порядочности и
тактичности), помноженное на чувство меры. Для квалификации интеллигентности
это необходимо и достаточно. Все остальные интеллектуально-этические качества,
присущие той или иной личности, могут вызывать восхищение (а отсутствие их –
сожаление), но к интеллигентности отношения не имеют.
Итак, формула
интеллигентности, предложенная А. В. Соколовым, прекрасно
работает, но для интеллигенции, а не интеллигентности. Действительно, для
этой социальной группы весьма желательна хоть какая-то образованность (чем
больше, тем лучше), совершенно не будет лишней креативность и очень похвальны
приводимые автором составляющие этической самоопределенности, но не нужно в
один класс эквивалентности включать понятия, относящиеся к различным
семантическим полям. Несмотря на наличие единого корня, эти понятия не
относятся к одному синонимичному ряду, а находятся в отношении полисемии.
Где-то в туманных далях психосоциологии они пересекаются, но только «где-то». И
та огромная литература, «не поддающаяся даже библиографическому учету», которая порождена специалистами в области
интеллектоведения, и рассматриваемая здесь прекрасная работа
А. В. Соколова относятся к познанию именно «чуда и чудовища» –
русской интеллигенции, но не интеллигентности.
Весь «пафос» этого отступления за рамки основной темы статьи
состоит в том, чтобы обратить внимание на неэквивалентность понятий интеллигентность и интеллигенция, показать, что нравственная категория интеллигентность не связана
непосредственно с социальной группой интеллигенция
и что в статье идет спор не «о словах», а о разном понимании духовности –
важнейшего компонента национальной нравственности. Однако оставим эти
расхождения на суд читателей и перейдем к куда более существенному вопросу – о
месте и роли интеллигенции в решении важнейших проблем современного мира.
Обращение к сущности понятий интеллигентности и русской
интеллигенции не является для А. В. Соколова самоцелью. Прошлое,
настоящее и особенно будущее интеллигенции он рассматривает в контексте более общей,
глобальной для нашего времени проблемы: выживания человечества в современных
условиях. В связи с этим продолжим наш разговор о постинтеллигенции как силе,
способной совершить так называемую антропологическую революцию. «В результате
антропологических революций прошлого, – пишет А. В. Соколов, – появлялись
то непрактичные интеллигенты-гуманисты, то чересчур практичные
прагматики-интеллектуалы, то фанатики и исполнители советского производства».
Есть надежда, что спасителями гибнущего человечества способны стать не нынешние
интеллигенты и интеллектуалы, а интеллигенция новой формации – постинтеллигенты, которые должны
появиться в интеллектной элите: «Ясно, что нужна новая антропологическая
революция, которая бы создала людей – «новых людей, новой формации». Какой
формации? Интеллигентской!»
Какими же качествами должны обладать люди этой новой
формации? Аурелио Печчеи, основатель знаменитого Римского клуба – гуманистической
организации по исследованию будущего, пришел к выводу, что для спасения рода
человеческого необходимо самопреобразование человечества путем не социальной, а
человеческой (антропологической) революции, т.е. переворот на глубинном уровне
культуры и психики. Он пишет: «Для устранения антропологического кризиса,
являющегося подлинной причиной всех глобальных угроз… нужны люди существенно,
революционно отличающиеся от людей ХХ века. Они должны быть гуманны, великодушны,
совестливы, бескорыстны и правдивы, любвеобильны и доброжелательны».
И таких высказываний достаточно много. Читаешь подобные
проникновенные слова достопочтенных ученых, и в голове невольно зарождается
вопрос: а в каких социально-политических условиях возможно формирование в
массовом порядке таких прекрасных человеческих качеств? Впрочем, вопрос
бестактный: ну, естественно, в обществе свободного предпринимательства как
самом демократичном, гуманистическом, эффективном, и прочая, и прочая.
В череде типажей, сформированных согласно формуле автора «Диалогов»,
недоумение вызывает сама интеллигенция. Эти персонажи перегружены
добродетельными качествами, но в то же время страдают комплексом
неполноценности: нерешительны, несобранны и вообще убоги. Непонятно, где их
выискал А. В. Соколов, тем более что сам он – несомненно,
интеллигентный человек – таким комплексом совершенно не обременен. С такими
персонажами в разведку не пойдешь и тем более не осчастливишь заблудившееся
человечество.
Мне везло в жизни на совершенно других интеллигентов,
которые встречались в самой разной среде…
Август 44-го… Да, тот самый, о котором так талантливо
повествовал В. О. Богомолов. В этом августе активно действовала не
только наша контрразведка, но и весь Белорусский фронт. Усиленное переформирование
частей сопровождалось непрерывной боевой подготовкой.
Одной из формируемых штурмовых рот (это те, что первыми шли
на прорыв передовых позиций противника) командовал капитан Григорий Иванович
Нохрин, в прошлом учитель физики из Сухого Лога Свердловской области. Сложной
была эта рота: юнцы вроде меня, уже «нюхавшие порох» двадцатилетние «старики»
из госпиталей и помилованные из штрафбатов. Из такого пестрого люда надо было
срочно создать боеспособное подразделение. Здесь требовались огромный опыт,
сильная воля и… тончайший такт.
С полевых занятий люди приходили серые от пыли и крайней
усталости. Не отличался от них и Нохрин. Но ни разу за все время пребывания в
роте я не слышал, чтобы он на кого-либо поднял голос, кому-либо сказал «ты»
или, упаси Боже, выматерился (это когда в соседних подразделениях мат висел, не
оседая, в воздухе). Среднего роста, с немного насмешливым прищуром серых глаз,
Нохрин выглядел старше своих 29 лет. Когда в солдатской среде возникал
конфликт, ему достаточно было лишь посмотреть в ту сторону – и конфликт
затихал. Не потому, что его боялись – за месяц с небольшим непрерывного
пребывания с нами капитан сумел заслужить полное доверие и авторитет. Он не в
первый раз водил роты на штурм и знал, что успех «потом» будет зависеть именно
от этого доверия к командиру. Много можно было бы говорить о Нохрине – простом
сельском интеллигенте, каких у нас множество, но не в этой статье.
Экскурс в давно минувшее понадобился, чтобы еще раз
подчеркнуть, что интеллигентность встречается подчас очень далеко от
академических учреждений и великосветских салонов. Это не профессия, не уровень
образованности и даже не широкий набор превосходных качеств, а способ мировосприятия,
миропонимания и миросозидания. Интеллигентность незаметна, когда она есть, но
ее отсутствие резко бросается в глаза. В связи с этим, при всем нежелании
заниматься словотворчеством, предлагаю ввести в структуру интеллектных персон,
предложенную А. В. Соколовым, наряду с интеллигенцией – интеллигентных
людей. Может быть, тогда отпадет необходимость в выращивании (правда, не совсем
понятным способом) особой породы – постинтеллигенции. Зачем нам в России
непредсказуемая постинтеллигенция, если мы располагаем уникальными
отечественными интеллигентными людьми, наделенными Свыше изумительными качествами?
Их надо объединять, помогать им и пропагандировать во всех средствах массовой
информации.
В свое время я писал: «Сегодня лучшие наши демократические умы
бьются над проблемой – как сформулировать национальную идею России. А проблема
лежит на поверхности – формирование
общества интеллигентных людей.
(Не обязательно интеллигенции.) Тогда
и все проблемы, мучающие нас, автоматически будут решены. Конечно, в стране, в
общественном сознании которой понятия интеллигенция
и интеллигентность жестко спаяны, а
сама интеллигенция рассматривается как нечто “рассеянное в очках и шляпе”, подобная проповедь вряд ли будет воспринята позитивно. Но зато
у нас есть интеллектоведы, располагающие в своем арсенале качеством
интеллектуальности (С), чтобы найти
для этой проповеди приемлемые формы». («Еще раз о формуле интеллигентности (так
ли безупречна ее «суть»?)» / Блюменау Д. И. // Науч. и техн. б-ки. –
2005. – № 9. – С. 3–9).
Сегодня понятно, что рассчитывать на интеллектуальные
возможности наших интеллектоведов по меньшей мере несерьезно. Но даже если бы
они и обладали такими возможностями, у них в конечном счете ровно ничего не
получилось бы. Почему? Потому что для решения такого уровня задач нужна совершенно
иная социально-экономическая среда.
В «Диалогах» А. В. Соколов спрашивает:
«Почему сильные и богатые озабочены не тем, как накормить бедных и голодных, а
как уничтожить возможных конкурентов и противников?» Удивительно слышать от человека,
сдававшего когда-то «марксизм-ленинизм» в качестве кандидатского минимума,
подобные вопросы. Да потому, Аркадий Васильевич, что если они будут думать о
бедных и голодных, а не о своих конкурентах и противниках, то с сумой пойдут по
миру, чего больше всего боятся […].
Такова моя реакция на предложение А. В. Соколова
«продолжить диалоги с интеллигентной элитой ХХI века». Не отношу себя к указанной
элите и потому поставил перед собой задачу затронуть лишь некоторые мысли,
высказанные автором.
«Диалоги с постсоветской гуманитарной интеллигенцией» нужно
изучать и исследовать, и не столько даже из-за богатства содержащихся в них
мыслей, сколько из-за общей тональности этой книги, проникнутой глубокой и
неподдельной тревогой за судьбы нашей родины.
|
