Ю. Н. Столяров
Академиздатцентр «Наука» РАН
Секция «Библиотековедение, библиографоведение
и книговедение» – год шестой.
(Аналитический
обзор докладов)
На очередной – четырнадцатой – Международной конференции
«Крым» в шестой раз заседала общетеоретическая
секция «Библиотековедение, библиографоведение и книговедение». Моими
сопредседателями были представители Украины – Наталья Николаевна Кушнаренко,
доктор пед. наук, профессор, проректор по научной работе Харьковской
государственной академии культуры (ХГАК), и Белоруссии – Василий Емельянович Леончиков,
доктор пед. наук, профессор, зав. кафедрой Белорусского государственного
университета культуры и искусств. Организатором секции была Галина
Александровна Иванова, доктор пед. наук, профессор, зав. кафедрой детской и
юношеской литературы и библиотечной работы с детьми и юношеством МГУКИ.
В работе секции участвовали 56 специалистов из Белоруссии,
Великобритании, России и Украины. Не считая восьмерых докладчиков, присутствовали:
11 докторов наук, профессоров; 11 кандидатов наук; 2 докторанта, соискателя
учёной степени, магистра; а также директора, зам. директоров по научной работе,
проректоры, деканы, зав. кафедрами или заместители зав. кафедрами, главный
редактор, ответственный секретарь журнала (24 человека); заведующие отделами
или секторами, ведущие, старшие и младшие научные сотрудники (32; присутствие
этой категории участников развеивает миф о том, будто на Крымском форуме
собираются только библиотечные руководители).
Обращает на себя внимание равное соотношение кандидатов и
докторов наук, а также их общий удельный вес – почти 40% всех участников заседания.
«География» участников выглядела следующим образом: Москва и
Московская область – 19, Украина – 9 (Киев, Харьков, Симферополь, Донецк,
Николаев, Севастополь, Ялта), С.-Петербург – 6, Ярославль – 4; Белоруссия,
Екатеринбург – по 3; Великобритания, Челябинск – по 2; Мурманск, Томск,
Саратов, Брянск, Cалехард,
Хасавюрт, Кустанай, Свердловская область – по 1.
Библиотечную прессу представляли журналы «Библиотечное
дело», «Научные и технические библиотеки», «Школьная библиотека». Были также
представители Центра «Учебная книга» Уральского государственного университета,
Департамента по культуре, искусству и кинематографии Ямало-Ненецкого
автономного округа. Присутствовали и руководители Русской школьной библиотечной
ассоциации.
Примечательно, что среди посетивших заседание представителей
ведущих научных центров (РГБ, РНБ и МГУКИ – от России; ХГАК и Государственная
научно-педагогическая библиотека им. В. А. Сухомлинского – от
Украины; Белорусский государственный университет культуры и искусств и РНТБ –
от Белоруссии) довольно широко и, можно сказать, пропорционально были
представлены библиотеки разных типов: Государственная общественно-политическая
библиотека, Государственная публичная историческая библиотека России; Брянская,
Мурманская, Свердловская, Ярославская областные универсальные научные
библиотеки; Научная музыкальная библиотека им. С. И. Танеева
Московской государственной консерватории, библиотека Ливадийского дворца-музея;
школьные и массовые библиотеки.
На сей раз представителей детских и юношеских библиотек было
больше, чем специалистов централизованных библиотечных систем (Раменской, московских
административных округов, Саратовской, Хасавюртовской). Эти факты
примечательны, по крайней мере, в двух отношениях. Возможно, на состав
участников повлияло то, что в программе был доклад о детской библиотеке
(Светлана Валентиновна Макаренко, Ленинградская областная детская библиотека,
«Мультимедийное представление авторитетных и библиографических записей»).
Работу секции открыл мой доклад «Дихотомический принцип классификации
документа». Основная его идея состоит в предложении строго терминировать понятия,
связанные с документом как категорией библиотековедения, библиографоведения и
книговедения, а также других дисциплин. Если появился термин, скажем, электронные документы, то все остальные
документы должны быть названы словом, сопрягающимся со словом электронный, но противостоящим ему по
смыслу.
Нынешнее распространённое деление документов на
«электронные» и «традиционные» строится по разным основаниям, что запрещено
правилами классификации. Нет у нас адекватной пары к термину технодокумент и многим другим.
Дихотомический принцип позволяет разделить любое понятие пополам без остатка,
корректно. Его можно применить и для классификации общего объёма понятия документ.
В расширительном, самом общем, абстрактном виде документом позволительно
считать любой объект, из которого можно почерпнуть требуемую информацию. Однако
в столь беспредельном, поистине космическом масштабе документом предстаёт любой
материальный объект, и понятие документ
приобретает ранг категории. Чтобы этим понятием можно было пользоваться, каждой
сфере деятельности требуется вводить собственные ограничения, и соответственно
в каждой из таких сфер документ предстаёт в ином качестве. К примеру, в
музееведении документом служит профильный для конкретного музея материальный
объект, представляющий мемориальную ценность безотносительно к тому, записана
ли на нём информация в привычной нам знаковой форме. Таковы, например, образцы
полезных ископаемых в минералогическом музее; скелет динозавра, бивень мамонта,
гербарий, коллекция бабочек – в биологическом.
В другой семантической системе эти объекты выводятся за
пределы понятия документ и таковым
считаются только объекты, содержащие информацию, записанную знаками и к тому же
искусственным способом. Но и это определение в большинстве случаев чрезмерно
широко, вследствие чего приходится вводить дальнейшие ограничения. Главное из
них состоит в том, что записанная информация должна соответствовать задачам,
назначению, информационным или духовным потребностям пользователей определенного
социального института. Поэтому то, что представляет собою документ, положим,
для архива, может исключаться из этого понятия в библиотеке или органе
криминалистического дознания.
Иными словами, дихотомический принцип классификации лежит в
основе теории относительности документа [1],
составляет часть её содержания. Значение этого принципа фундаментально: он
позволяет научно определить специфику документа в каждой сфере документивной
деятельности и тем исключить чересполосицу и противоречия в его понимании и
словоупотреблении.
Маргарита Яковлевна Дворкина,
доктор пед. наук, профессор, заведующая сектором РГБ, выступила с докладом «Библиотечно-информационная деятельность как
система». Основные идеи доклада следующие. Методологически главное для
характеристики понятия деятельность –
выделение её предмета. Документ – лишь на первый взгляд – предмет библиотечной
деятельности, а фактически он является объектом (комплектования, обработки,
хранения, обслуживания). Затем называются другие объекты: информационные
потребности пользователей, коллективный библиотекарь, технические средства,
библиотечное оборудование и др. Предметами же выступают: «совокупность
документов и других информационных объектов, поступающих в библиотеку,
обрабатываемых и организуемых ею», пользовательский запрос, библиотечная
услуга.
Помимо предметов библиотечная деятельность как система имеет
цели, субъекты деятельности, объекты, на которые направлена активность
субъекта, средства, процессы и условия деятельности, её результаты. Затем
М. Я. Дворкина конкретизирует названные компоненты. Субъекты – это
коллективный библиотекарь и собирательный пользователь. Цель библиотечной
деятельности состоит в сборе, хранении документов и удовлетворении на этой
основе потребностей пользователей в библиотечно-информационных услугах. Результат
проявляется в создании библиотечно-информационной продукции и предоставлении
библиотечно-информационных услуг. Процессы – кумуляция, обработка, сохранность
фонда, поиск документов, обслуживание пользователя, т.е. связанных с предметами
библиотечной деятельности. Действия и операции – это части технологического
процесса. Средства – «это технические средства, оборудование, библиографические
средства, методы и приёмы (способы деятельности), организационные формы, знания
и умения специалистов». Средства входят в структуру ресурсов –
библиотечно-информационного фонда, справочно-поискового аппарата,
Интернет-ресурсов всей библиотечно-информационной среды,
материально-технической базы, финансов, интеллектуального потенциала
библиотекарей.
В организационном отношении, утверждает
М. Я. Дворкина, библиотечно-информационная деятельность имеет
несколько уровней. Эта деятельность может быть охарактеризована как сложная,
саморазвивающаяся, человекоразмерная, поскольку человек включён в эту систему и
часто выступает и как объект, и как субъект деятельности.
У части аудитории доклад вызвал вопросы. Профессор Борис
Владимирович Ленский (Россия) усомнился в правомерности термина человекоразмерная система. Профессор
Василий Емельянович Леончиков (Белоруссия) усмотрел противоречие в трактовке и
наполнении понятий предмет и объект: документ (более узкое понятие) выступает как объект, а фонд (более широкое понятие) – как
предмет, хотя должно бы быть наоборот, даже по логике самой
М. Я. Дворкиной. Кроме того, деятельность, т.е. процесс, не может
включать в себя объекты или предметы – тогда она перестаёт быть самой собой.
Поэтому библиотекаря или читателя нельзя считать компонентом деятельности.
М. Я. Дворкина подробно разъяснила свою позицию.
(Далее в этом номере журнала мы публикуем доклад М. Я. Дворкиной с
тем, чтобы каждый читатель мог вдумчиво проследить за ходом её мысли.)
Любовь Борисовна Хайцева,
заведующая отделом библиотечной литературы РГБ, сообщила о создании в этом
отделе коллекции цифровых документов для специалистов библиотечной сферы.
Полнотекстовые документы предоставляются и в виртуальном режиме. Кабинет
библиотековедения (таково более привычное название отдела) предоставляет
авторам возможность оцифровывать свои произведения. В электронном фонде, организованном
по ББК, представлены уже многие, в том числе уникальные библиотековедческие
работы, выставлены все стандарты системы СИБИД и другие официальные документы.
Борис Владимирович Ленский,
профессор, зав. кафедрой книжного бизнеса Московского государственного университета
печати, выступил с докладом «Региональный
книжный рынок России: cовременное состояние и
перспективы развития». Россия, отметил докладчик, свыше ста лет была
лидером книгоиздания. Но теперь нас опережают Англия, Германия, Япония. И хотя
сейчас у нас издаётся 100 тыс. названий ежегодно (в СССР в прошлом – более 80
тыс.), мы ещё не компенсировали потери, вызванные кризисом 1990-х гг.,
поскольку половина от общего объекта продукции выпускается в Москве, 10% – в
С.-Петербурге, а во всех других городах России – 40%. К тому же на периферии
издаётся главным образом малотиражная (200–500 экз.) ведомственная литература,
которая не формирует книжного рынка страны. Сильнее всего сказывается эта
ситуация в книжной торговле Урала и всей зауральской территории.
Отвечая на вопросы, Б. В. Ленский отметил, что
полиграфическое качество российских изданий в целом повышается, в структуре
выпуска возрастает доля научной и справочной литературы – правда, при одновременном
увеличении доли досуговых, прикладных и псевдонаучных изданий. Тиражи детских и
художественных книг составляют до половины совокупного издательского тиража.
Доклад Эрика Дэйвиса (J. EricDavies), старшего научного сотрудника Отделения
библиотечно-информационной статистики Университета Лафборо (Великобритания), «Практика на основе фактов и управление современными
ориентированными на пользователя библиотечными услугами: некоторые наблюдения»
имел прагматическую направленность. Автор провел в общем-то известную аудитории
мысль, что без читателя нет и библиотеки, и поэтому библиотечная политика
должна быть пользователеориентированной. При этом библиотека должна
предоставлять такие услуги, которые сделали бы её конкурентоспособной книжным
магазинам и Интернету. Пока библиотеки им проигрывают, даже при том, что
библиотечные услуги бесплатны. Примером
может служить организованный средствами массовой информации ажиотаж вокруг
пресловутого «Гарри Поттера», в очереди за которым в Англии встают за сутки до
продажи, в то время как в библиотеке можно получить ту же книгу без всяких
хлопот и бесплатно.
Результативность работы библиотеки, подчеркнул
Э. Дэйвис, должна определяться балансом затрат на входе и выходе системы библиотека. Затраты на комплектование,
обработку и хранение фондов, оплата труда библиотекарей,
стоимость оборудования должны компенсироваться высокими отзывами читателей о
библиотеке, благотворным воздействием книги на пользователя, общим вкладом
библиотек в благосостояние страны. Поскольку сведения такого рода получить
труднее всего, перед обществом вопрос надо ставить так: понимает ли оно, чем
обернулось бы для него отсутствие или недостаточное финансирование библиотек,
что произойдёт с образованностью общества, если дети не начнут читать с пяти
лет. Вот под эти большие социальные задачи мы и должны требовать вложения
инвестиций.
Докладчик призывал к постоянному мониторингу отношения населения
к библиотеке, изучению состава потенциальных и реальных читателей, факторов,
влияющих на характер чтения.
(На основании
многолетних наблюдений можно заключить, что докладчики из дальнего зарубежья
довольно пассивны в теоретическом отношении.)
Слава Григорьевна Матлина,
специальный корреспондент журнала «Библиотечное дело», представила доклад «Библиотека как культурный феномен».
Смысловую структуру библиотеки отличает троичный характер: направленность на
созидание духовных ценностей (это обычно упускают из виду адепты информационной
как главной библиотечной функции), их воспроизводство и сохранение. Внутри этой
триады возникают противоречия между сохранением и созиданием, стабильностью и
изменчивостью, креативностью и ритуализованностью многих библиотечных
процессов, ориентация одновременно и на высокую, и на массовую культуру, а
также одновременная установка на унифицированность, с одной стороны, и на
уникальность – с другой стороны, своих ресурсов.
Докладчик подняла вопрос о причинах возникновения
библиотечной мифологии (этой теме было посвящено специальное мероприятие Конференции,
проведенное С. Г. Матлиной) и о тенденции персонализировать развитие
библиотеки.
В социокультурном плане интересен также «смеховой» акцент,
проявляющийся в ироничном или самоироничном отношении к библиотечной
деятельности. В связи с этим заслуживает научной оценки феномен библиотечного
анекдота (ещё одна новая тема Крымского форума), вскрывающий глубинные пласты
профессиональной жизни. В ситуации социальной усталости библиотека привлекает
читателей атмосферой праздника.
Если бы на секции отмечались доклады на предмет их свежести,
богатства и глубины мыслей, я бы выделил доклад С. Г. Матлиной в
номинации «Самый интересный теоретический доклад секции».
Светлана Валентиновна Макаренко, заведующая отделом Ленинградской
областной детской библиотеки, назвала свой доклад «Мультимедийное представление библиографических и авторитетных записей».
Мультимедийный каталог, созданный этой библиотекой, привлекателен детям
удобством пользования, наличием графических образов, привычной для них
Интернет-средой. Каталог может использоваться как в локальном, так и в
удалённом режиме. Библиотека готова предоставлять свой продукт и школьным
библиотекам.
Сопредседатель секции Наталья
Николаевна Кушнаренко в докладе «Социальные
коммуникации – новая отрасль научных исследований в Украине» осветила
ситуацию, сложившуюся в республике с Номенклатурой научных специальностей.
Книговедение, библиотековедение и библиографоведение отнесены в класс
исторических наук, но по ним присуждается ученая степень не только
исторических, но также педагогических и филологических наук. Документоведение и
архивоведение могут претендовать на ученую степень только исторических наук.
Для преодоления этой искусственной ситуации ХГАК в 2006 г.
предложила ввести в Номенклатуру специальностей новый класс – «Социальные
коммуникации». В нём собраны родственные специальности: теория и история
социальных коммуникаций; документоведение, архивоведение; книговедение, библиотековедение,
библиографоведение; журналистика и средства
массовой информации; издательское дело; прикладные социально-коммуникационные
технологии; социальная информатика. По всем этим специальностям предлагается
присуждать учёную степень доктора и кандидата социальных коммуникаций, а по
двум первым – ещё и исторических наук.
Как видим, отличий от российской практики присуждения учёных
степеней всё больше: педагогические науки по библиотековедению, библиографоведению
и книговедению в украинской Номенклатуре специальностей исчезли вовсе. Появился
новый, только ещё обсуждаемый в России класс наук, в который и отнесены наши
научные специальности; документалистика как научная специальность отсутствует
вообще.
Подход украинских коллег в целом прогрессивен, российская
научная мысль постепенно сдвигается в том же направлении, а падение документалистики
как научной дисциплины теоретически предсказано ещё несколько лет назад [2], и её присутствие в российской
Номенклатуре специальностей можно считать атавизмом.
Заключительным выступлением на
секции был доклад доктора пед. наук, профессора, зав. кафедрой Белорусского
государственного университета культуры и искусств Василия Емельяновича
Леончикова «Информационно-психологическая
безопасность личности: библиотековедческий аспект». Факторами, вынуждающими
поставить этот вопрос, автор считает засорение информационной среды явно
ошибочными, непроверенными, повторяющимися, неэтическими и тому подобными
сведениями; информационные перегрузки пользователей, приводящие к
информационной усталости как болезни.
Библиотеки ещё со времён Сопикова и Анастасевича
обеспечивали информационно-психологическую безопасность личности принятием на
себя оценочной функции. Она реализуется и в библиотечном, и в библиографическом
обслуживании читателей. Сейчас её роль заметно возрастает, особенно в сфере
образования и науки.
Мы не призываем, оговаривается докладчик, к возвращению
руководства чтением и управления читательским сознанием. Мы стремимся оградить
читателей, в том числе учёных, от информационного спама. В определённых случаях
комиссии из компетентных учёных могли бы, систематически отслеживая
информационное пространство, обращать внимание коллег на компилятивную,
повторную информацию, плагиат, тем самым высвобождая время для работы только с
нужной информацией. В. Е. Леончиков солидаризировался со взглядами
Р. С. Мотульского, С. Г. Матлиной на необходимость
аксиологического подхода к этому вопросу.
Рассматриваемая докладчиком тема давно обсуждается в
профессиональной печати. Особенно большое внимание в последние годы ей уделяется
на страницах нашего журнала. Самые свежие на момент выступления
В. Е. Леончикова материалы связаны с обсуждением докторской диссертации
Е. Ю. Гениевой [3, 4]. Сам же доклад, насыщенный
впечатляющими примерами, убедительными отсылками к другим авторам, – ещё один
голос в защиту пользователя от безбрежной анархии на информационном поле.
О том, что предложение В. Е. Леончикова технически
выполнимо, свидетельствует российский опыт: в 2007 г. Высшая
аттестационная комиссия объявила, что намерена запустить программу, которая в
автоматическом режиме будет отслеживать наличие плагиата в электронных копиях
авторефератов диссертаций.
Работа общетеоретической секции на Конференции «Крым–2007»
стала ещё одним смотром научных сил книжно-библиотечно-библиографического
сообщества и вызвала сочувственно-заинтересованную реакцию аудитории. А
представленные доклады продемонстрировали высокий потенциал нашей науки.
В заключение замечу, что каждое заседание, начиная с
первого, освещалось в журналах «Научные и технические библиотеки», «Мир библиографии»;
свыше десяти докладов или написанных на их основе статей были опубликованы
полностью.
Список источников
1. Столяров Ю. Н. Теория относительности
документа // Науч. и техн. б-ки. – 2006. – № 7. – С. 73–78.
2. Столяров Ю. Н. Взлёт и падение
документалистики // НТИ. – Сер. 1. – 2005. – № 3. – С. 1–3.
3. Библиотека как центр межкультурной
коммуникации: дискуссия по докторской диссертации Е. Ю. Гениевой //
Науч. и техн. б-ки. – 2007. – № 5. – С. 64 – 68.
4. Столяров Ю. Н. Как найти золотую
середину между свободой чтения и библиотечной цензурой // Там же. – С. 68–74.
|
