УДК 01:37
Т. А. Новоженова
Преподавание библиографической теории:
методологический подход
Переход на двухуровневую подготовку кадров (бакалавр, магистр),
разработка нового образовательного стандарта по специальности «Библиотечно-информационная
деятельность» делают особенно актуальным вопрос об уровне преподавания
специальных дисциплин. В этой статье анализируются теоретические концепции, на
основе которых преподается ведущий общепрофессиональный курс «Общее библиографоведение».
Характеризуя основные общебиблиографические концепции,
О. П. Коршунов ставит вопрос: правомерно ли считать, что во всех них
речь идет о библиографии? [4. С.
16]. Решение этого вопроса имеет принципиальную важность, поскольку многие из
концепций (идеографическая, когнитографическая, информационно-управленческая),
несмотря на отмеченные в печати серьезные просчеты, имеют своих сторонников [1. С. 10–12; 3. С. 69–70; 5; 6. С. 63–65; 7. С. 3; 9. С. 10; 10. С. 21–24; 11. С. 106–107, 111, 116]. Данное обстоятельство поспособствовало
тому, что в современном отечественном библиографоведении существуют
соответствующие концепциям теоретические школы. Как следствие этого наблюдается
тенденция преподавания теории библиографии с позиций отдельных авторских
концепций [3. С. 69; 6. С. 59; 12. С. 7].
В такой практике ничего предосудительного нет, но при условии, что
эти концепции объясняют именно библиографию, соответственно чему в них четко и
верно определяются ее истоки, метасистема, объект, сущность, структура, функции
и т.д. В этой связи становится правомерной научная апробация каждой концепции,
предусматривающая проверку правильности трактовок в них основных пунктов теории
библиографии.
Эта проверка предполагает анализ теоретических концепций с позиций
более общих по сравнению с ними подходов, которые сами способны объяснить
феномен библиографии. В таком качестве они приобретают статус метатеорий,
выступающих методологическим инструментарием анализа библиографических
концепций. Следовательно, научная апробация авторских концепций заключается в
их сравнении, сопоставлении с концепциями библиографии, разработанными в свете
универсальных методологических подходов по всем главным пунктам библиографической
теории.
Таким подходам в полной мере соответствуют теории отражения и
самоорганизации (синергетика). Так, одним из определений информации предстает
ее понимание как отражения; упорядочение «хаоса» элементов в системе, ее
переход из неравновесности в максимально устойчивое состояние сопровождается
энтропией (негэнтропией), признающейся в качестве информации. В данной связи
процессы отражения и самоорганизации правомерно считать истоком возникновения и
дальнейшего движения информации, благодаря чему теория отражения и синергетика
объясняют все информационные, в том числе библиографические явления. Сообразно
этому концепция библиографического отражения и синергетическая концепция
библиографии по праву оказываются метатеориями для имеющихся библиографических
концепций.
Поскольку соответствие концепций именно библиографическим определяется
методологической верностью обоснования в них прежде всего исходного пункта,
объекта и сущности библиографии, рассмотрим эти пункты вышеназванных концепций
в свете теорий отражения и самоорганизации.
Согласно схеме процесса информационного отражения на первом его
этапе – взаимодействия реального мира с человеком – возникает знание
(информация), на втором – при взаимодействии человека с информацией –
документально-фиксированная информация (документ), и только на третьем –
библиографическая информация (БИ) как результат взаимодействия человека с
системой документов, реализующегося в виде библиографической деятельности. Соответственно этому объектом библиографии является
документ, а сущностью библиографии – информация о документе, иначе БИ.
С точки зрения синергетики исходным началом самоорганизующихся
систем выступает системообразующий фактор, представляющий элементарную,
простейшую структуру систем, включающую две взаимодействующие противоречивые
стороны, взаимопереход которых осуществляется с помощью опосредующего звена,
образующегося во время их взаимодействия. Данное звено выполняет роль связки,
синтеза обеих сторон этого противоречия, содержит в себе их общее, является
ядром системы, определяющим ее внутрисистемные отношения и взаимосвязь с
внешней средой. Поскольку сущность ядра любой системы не меняется независимо от
того, какую форму оно приобретает в дальнейшем, ядро предстает центральным
общим элементом системы, выражает ее сущность, специфику, определяет структуру,
свойства системы и обусловливает ее главную, основную системную функцию [8. С. 10].
Соотнесение трактовок исходного пункта, объекта и сущности библиографии
в идеографической концепции с данными
положениями метатеорий показывает, что предлагаемый в ней генезис библиографии
как противоречие между неограниченным объемом информации и ограниченными
возможностями психики человека ее усваивать, перерабатывать, сохранять,
передавать и т.д. выступает исходным пунктом документально-фиксированной
информации, иначе – возникновения документа. Но фактически генетические корни в
концепции прослеживаются на первом этапе информационно-отражательного процесса,
поскольку идеограммы как свернутые смыслы и содержание квантов знания
представляются автором концепции в качестве БИ.
Соответственно этому объектом библиографического отражения (ОБО)
провозглашаются смыслы, идеи, факты, даже предчувствия нового знания вне их
фиксации на материальных носителях. При этом следует отметить, что во всей
структуре ОБО документу отводится роль лишь частного случая. Вследствие такого
понимания объекта библиографии ее сущностью считается методическая функция
оперирования всеми информационными объектами, осуществляемая, тем не менее,
посредством БИ.
Таким образом, нетрудно убедиться с позиций теории отражения –
идеографическая концепция охватывает все информационные явления, как
предваряющие документ, так и связанные с ним, в результате чего имеет
общеинформационный характер, что не позволяет относить ее к специально
библиографической теоретической конструкции.
Данный вывод подтверждается синергетическим положением о нелинейности
развития самоорганизующихся систем. В идеографическом описании «библиографии»
все циклы возникновения БИ рассматриваются в качестве многоуровневого процесса,
в котором реализуется многослойность библиографического моделирования от
объекта познания ученого (реальной действительности) как источника первой
модели до конечной, моделирующей научные публикации в пособиях так называемой
постэдиционной библиографии. Но поскольку библиографическими являются только те
модели, которые отражают документы, нелинейность «библиографии» в
идеографической концепции показывает многоуровневость всей информационной
системы в целом.
В когнатографической
концепции исходным пунктом библиографии определяются отношения между миром
текстов и миром потребностей в них или миром их пользователей, что
соответствует метатеоретическим положениям, поскольку текст как знаковая
система всегда материален. Следовательно, текст, будучи документом, в данной
теоретической конструкции выступает в качестве объекта библиографии.
В рамки библиографического характера концепции вписывается и
сущность библиографии, которой считается библиографическое знание, понимаемое
как знание об источниках знания. Тем не менее вызывает возражение полная
формулировка объекта библиографии – знание (квант знания), заключенное в
тексте, или текст, который отождествляется с понятиями «документированный
текст», «фиксированный текст», «фиксированный источник информации». С позиций
схемы процесса информационного отражения налицо опосредованность в этой
формулировке, обусловливающая расплывчатость, неясность, следовательно, не
прямой, не точный характер определения в концепции объекта и сущности
библиографии.
Причиной этого, на мой взгляд, является сознательный уход автора
концепции от категории «информация» к категории «знание» при анализе
библиографических реалий. Однако, несмотря на тесную связь между этими
понятиями, они не отождествляются, поскольку знание – это содержание
информации, а информация – средство движения знания. Более того, теории
отражения и самоорганизации, объясняющие происхождение информации, в том числе
библиографической, подтверждают именно информационную природу библиографии, что
методологически не оправдывает поиски иной для нее сущности.
В информационно-управленческой
концепции исходный пункт библиографии непосредственно не обозначается,
говорится лишь, что на определенном историко-культурном этапе своего развития
общество порождает библиографию как особый вид деятельности. Ее объектом
считается книжное дело, отождествляемое с информационной деятельностью,
понимаемое как информационное общение, включающее социальную информацию и книгу
в роли объективного способа существования и потребления информации.
Главной функцией библиографии провозглашается функция управления
книжным делом (информационной деятельностью), т.е. процессами производства,
распространения, хранения и т.п. книги (произведений, документов, изданий,
информации) в обществе, или книжное, документальное управление. Соответственно
этому формулируется определение библиографии, по которому она предстает
областью информационной деятельности, основной общественной функцией которой
является управление процессом создания и использования социальной информации,
т.е. информационное управление [2.
С. 25, 28–30, 57–59; 6. С. 60–61].
Анализ приведенных трактовок и определений показывает, что они
лишены единого логического основания. В одних случаях объект библиографии –
книжное дело, в других – информационная деятельность или информационное
общение; функция управления рассматривается одновременно как книжное,
документальное и информационное управление, в связи с чем библиография
управляет процессами производства и т.д. и книг, и произведений, и документов,
а также самой информации. Между тем все эти понятия не равнозначны, каждое
имеет собственные границы и пределы понимания, обусловливающие их
самостоятельность. Так, в процессе общего информационного отражения появление
документа знаменует рубеж, отделяющий друг от друга преддокументную и
постдокументную сферы функционирования информации.
В данной связи образуются три вида информационной деятельности:
производство и распространение собственно социальной информации как первичной,
понимаемой в информационно-управленческой концепции в качестве идеального
содержания информационного общения [2.
С. 57]; непосредственно производство и распространение документально-фиксированной
информации (документов) и, соответственно, библиографическая деятельность,
ведущая отсчет от отражения документов посредством БИ.
Эта последовательность всех видов деятельности в области информации
подтверждается также синергетикой, с позиций которой первым информационным
хаосом в социальной сфере являются знания (информация), упорядочиваемые в
документах, хаос которых упорядочивается далее библиографической информацией,
создающей новую систему – библиографию. Соответственно выстраивается иерархия
элементов информационного пространства как единой сложной открытой системы,
развивающейся по законам самоорганизации. В свете синергетики его эволюцию можно
представить в качестве нелинейного процесса, характеризующегося неравновесностью
каждого этапа существования информации. Благодаря последовательности и
самостоятельности этапов все адекватные им уровни информационного пространства
предстают открытыми системами, в которых происходит развитие главного, ядерного
элемента системы, выражаемого соответствующим видом информации. Сообразно этому
энтропия (накопление и распространение) знания (информации) на первом уровне
информационного пространства подводит к хаосу социальной информации, который и
упорядочивается посредством ее материальной фиксации.
На этой основе возникает новая – документально-информационная
система производства и использования первичной документально-фиксированной
информации – документально-информационное пространство. Закономерно
развивающаяся в его рамках энтропия уже документов, упорядочиваемая в БИ,
выступает началом новой системы, которой является библиографическое
пространство. Следовательно, в рамках всего информационного пространства и
каждого из его этапов происходит вся информационная деятельность на уровнях
создания и функционирования устной, документальной и библиографической
информации.
С точки зрения обеих метатеорий становится видно, что библиография
не может управлять ни книжным делом (поскольку книга – одна из разновидностей
изданий документов), ни информационной деятельностью в целом, так как она
выходит за пределы и книжного дела, и собственно библиографии. Соответственно
этому библиография не может одновременно управлять производством и
использованием книг, произведений, документов, информации, осуществляя при этом
и книжное, и документальное, и информационное управление. И если говорить об
управленческой функции библиографии, то она реализуется только относительно ее
объекта документов, только в рамках библиографической деятельности, в связи с
чем может расцениваться как документальное управление. Что же касается
сущностного статуса управленческой функции библиографии, то по концепции
управление осуществляется посредством БИ [2.
С. 58–59], которая и выражает сущность библиографии, что подтверждается
теориями отражения и самоорганизации.
Таким образом, метатеоретический анализ апробируемых концепций
показывает, что они либо не соответствуют описанию конкретно библиографии (идеографическая),
либо уводят понимание библиографии в иные плоскости (когнитографическая), либо
содержат нечеткие, неточные, размытые определения, опосредованные трактовки
основных пунктов библиографической теории (когнитографическая, информационно-управленческая).
Сообразно этому они не способствуют адекватному пониманию библиографии, в связи
с чем могут значительно затруднить ее изучение студентами.
Тем не менее существует еще одна теоретическая конструкция – документографическая концепция, методологическая
верность которой доказывается теориями отражения и самоорганизации. Так,
соотнесение исходного пункта библиографии в концепции как противоречия между
документом и потребителем со схемой процесса информационного отражения показывает
его соответствие тому этапу, на котором во взаимодействие вступают именно
документ и потребитель, в результате чего возникает БИ. В данном случае
документ – это отражаемое, объект отражения, почему он и выступает объектом
библиографии. В этой связи концепция не случайно называется
документографической, поскольку единственным объектом библиографирования в ней
признается документ. Следовательно, и сущность библиографии обосновывается как
информация о документе, т.е. библиографическая информация, определяемая в
концепции терминообразованием «организованная вторично-документальная
информация».
В свете идей синергетики принятое в документографической концепции
первичное отношение «документ–потребитель» представляет собой системообразующий
фактор, включающий противоположные стороны элементарной структуры библиографии,
противоречие между которыми реализуется с помощью опосредующего звена – БИ,
оказывающейся ядром будущей системы – библиографии. В качестве синтеза
элементов простейшей структуры библиографии библиографическая информация является
их двуединым выражением, обозначающим неразрывную связь между Д и П, и как
результат взаимодействия в библиографической системе призвана обеспечить
стабильность равновесия между потоком документов и их потребителями.
Вследствие того, что системообразующий фактор рассматривается как
субстанция, сущность и главная функция самоорганизующейся системы [8. С. 16, 19–20], БИ предстает
центральным общим элементом библиографии, выражает ее сущность и основную
функцию – посредническую роль, заключающуюся в информации о документах. Таким
образом, положения синергетикитакже
доказывают правильность определения в документографической концепции исходного
пункта и сущности библиографии.Следовательно,
эта концепция, методологически правильно обосновывающая происхождение, объект и
сущность библиографии, соответствует описанию именно библиографии, в связи с
чем и является чисто библиографической.
Более того, и другие пункты теоретического воспроизведения библиографии
в документографической концепции нашли метатеоретическую апробацию. Согласно
этому данная концепция адекватно объясняет феномен библиографии как
самостоятельное системное явление, представляет собой методологически верное
целостное ее осмысление, что обусловливает предпочтительность и
целесообразность преподавания теории библиографии с позиций именно
документографической концепции.
Список источников
1. Беспалова Э. К. Суровое полотно
деятельности и брюссельские кружева теории / Э. К. Беспалова //
Библиография. – 2002. – № 2. – С. 3–14.
2. Гречихин А. А. Общая библиография /
А. А. Гречихин. – Москва : Изд-во МГУП, 2000. – 588 с.
3. Климаков Ю. В. О новом учебном пособии
/ Ю. В. Климаков // Мир библиографии. – 2003. – № 4. – С. 69–70.
4. Коршунов О. П. Библиографоведение :
Общий курс. 4.1. Основы теории библиографии. Раздел 1 : Учебник для
библиотечно-информационных факультетов вузов / О. П. Коршунов. –
Москва, 2001. – 108 с.
5. Коршунов О. П. Метод доведения до
абсурда или идеографическая концепция библиографии / О. П. Коршунов
// Сов. библиография. – 1993. – № 3. – С. 33–39.
6. Нестерова Ю. В.
Информационно-управленческая концепция библиографии : учебная версия /
Ю. В. Нестерова // Мир библиографии. – 2003. – № 5. – С. 59–65.
7. Оленев С. М. Библиографоведение: к
вопросу о статусе / С. М. Оленев // Библиография. – 2002. – № 6. – С.
3–6.
8. Поддубный Н. В. Самоорганизующиеся
системы: онтологические и методологические аспекты [Текст] : автореф. дис. ...
д-ра философ. наук / Н. В. Поддубный. – Ростов-на-Дону, 2000. – 41 с.
9. Савичев В. В. Как, когда и зачем появляется
библиографическая информация / В. В. Савичев // Библиография. – 2002.
– № 3. – С. 3–11.
10. Тарасов М. А. В свете будущей
парадигмы / М. А. Тарасов // Там же. – 1996. – № 1. – С. 21–25.
11. Фокеев В. А. Идеодокументографическая
концепция библиографии / В. А. Фокеев // Там же. – 1995. – № 1. – С.
105–117.
12. Фокеев В. А. О современном
отечественном библиографоведении / В. А. Фокеев // Мир библиографии.
– 2003. – № 3. – С. 6–10.
|
