УДК 004(470):061.22
А. В. Соколов
Информациология
как сюрреалистическая гигатеория
Рассматривается деятельность научно-общественной организации –
Международной академии информатизации как социально-культурный феномен
постсоветской России. Предлагается классификация информационных теорий в
зависимости от уровня обобщения. Характеризуются содержание и место в системе
информационных наук концепции информациологии. Вводится понятие информатиз м.
В 1990 г. в Москве была зарегистрирована Академия информатизации СССР. Два года спустя она
перерегистрировалась и стала называться Международная
академия информатизации (МАИ).
Выступая от имени ООН, в ноябре 1992 г. МАИ организовала
Первый Всемирный форум информатизации, который состоялся в Государственном
Кремлевском дворце. В работе форума участвовали свыше 10 тыс. ученых и
специалистов из 29 стран; принята «Информациологическая конвенция единого
мирового локально-распределенного информационно-сотового сообщества – новой информационно-космической
цивилизации» и учрежден ежегодный праздник информациологов мира – Всемирный
День информации – 26 ноября.
Международная академия информатизации в 1993 г. стала
ассоциированным членом ООН и открыла свое отделение «Информатизация и Объединенные
нации» в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. В качестве коллективного члена МАИ
вошла в состав Международного Союза по информации и Всемирной ассоциации образования
при ЮНЕСКО.
В 1997 г. МАИ присвоен генеральный консультативный статус Всемирного
информациологического парламента.1 Обеспечивая
«глобально-космический уровень информациологизации», МАИ организовала более 300
функциональных и региональных отделений в России, СНГ, странах Европы, Азии,
Америки, членами которых стали более 6 тыс. академиков и
членов-корреспондентов, включая Генерального секретаря ООН Бутроса Гали, мэра
Москвы Ю. М. Лужкова, академика РАН Ю. Б. Харитона и других
крупных ученых мирового уровня.
В 1993 г. в Московском государственном институте
радиотехники, электроники и автоматики создана кафедра информациологии; курс
«Основы информациологии» появился в учебных планах многих учебных заведений, а
в 1999 г. Министерство образования России учредило Московский институт
информациологии с очной, заочной и вечерне-заочной формами обучения (это
негосударственное образовательное учреждение существует до сих пор).
В Уставе МАИ предусмотрены
весьма важные цели и задачи, такие как:
- содействие в формировании и
участие в координации единого мирового информационного пространства, открытого
для всех стран и народов, базирующегося на новейших достижениях
информационно-научного прогресса;
- анализ и прогнозирование тенденций информационной политики в
мировом сообществе;
- развитие фундаментальных и прикладных исследований по информационным
проблемам мироздания, космологии, космохимии, радиоастрономии, радиофизики,
космонавтики, астрономии, математики, геологии, океанологии, физики, биологии,
ноосферы, генетики, биофизики, медицины, экологии;
- исследование информационных процессов и технологий в микро- и
макромирах; создание информационной модели Вселенной; развитие информациологии
производственной и социальной сфер деятельности;
- изучение общественно-политических, социально-экономических и
экологических информационных процессов;
- повышение информационного уровня науки, образования, просвещения и
культуры мирового сообщества и т.д. [1.
С. 3–5].
Конечно, для решения столь масштабных и жизненно важных для всего
человечества проблем нужна надежная научно-методологическая база, в качестве
которой МАИ признала концепцию
информациологии, разработанную её президентом Иваном Иосифовичем Юзвишиным.
Автор позаботился о популяризации своей концепции: первая монография по информациологии
появилась в 1994 г. (Юзвишин И. И. и др. Информационная модель
Вселенной), а в 1996 г. выпущено капитальное учебное пособие для вузов
«Основы информациологии», которое многократно переиздавалось. Мы будем
руководствоваться последним изданием, отредактированным автором, где в Словаре
информациологических терминов и выражений предложена следующая трактовка:
Информациология –
«фундаментальная генерализационно-единая наука, изучающая в вакуумных и
материзованных сферах Вселенной самоотношения, конформные самоотображения и
соотношения нульматериальных точек, предметов, организмов, объектов, процессов
и явлений природы и общества, исходя из фундаментального принципа
информациологического подхода. Информациология, будучи многофункциональной
наукой, изучает все субэлементарные процессы в живой и неживой природе и во
Вселенной в целом.
Информациология – генерализационная (всеобобщающая) наука о
первопричинах и источниках возникновения и развития Вселенной. Поэтому она
считается наукой наук. Информациология – единственная генерализационная
идеология единства и развития природы и общества. Информациология – основа
исследования и поиска межпланетных и межгалактических сообществ Вселенной.
Информациология – фундаментальная основа оптимально-научного развития мирового
сообщества в третьем тысячелетии» [2.
С. 583–584].
В подтверждение того, что информациология действительно «наука
всех наук», указывается, что она «родилась на стыке физики, химии, математики,
астрономии, биологии, информатики, геологии, космологии, философии, истории и
других фундаментальных наук. Информациология является основой не только для
геополитики, но и для гелиополитики, галактикополитики и вселенополитики, одним
словом, – фундаментальной основой космополитизма» [Там же. С. 585].
Естественно, возникает вопрос о месте столь уникальной научной
дисциплины в классификационной структуре научного знания. В качестве
определяющей характеристики в классификации наук целесообразно выбрать
свойственный им уровень обобщения,
поскольку именно он характеризует движение познания. Траекторию познавательного
процесса очень четко представил В. И. Ленин в своих «Философских
тетрадях»: «Мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от
сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т.д. без
конца» [3. С. 227]. Конкретизируем
это положение применительно к циклу информационных наук.
В соответствии с мнением В. И. Ленина, получается, что
любые эмпирические, конкретные дисциплины
находятся на уровне описания явлений (практического опыта), например, учение о
библиографическом описании. Прикладные
теории достигают уровня сущностей первого порядка, пытаясь объяснить
свойственные явлениям закономерности, например, теория библиографии, теория
научной информации.
Уровень сущностей второго порядка – предмет метатеорий (обобщающих теорий), преследующих цель критически
осмыслить содержание прикладных теорий и раскрыть глубинные законы данного
объекта исследования. Примеры метатеорий – метатеория социальных коммуникаций,
семиотика (общая теория знаков), метатеория документа (документология).
Информатика, понимаемая как теория научной информации, относится к прикладным
теориям, а теория, обобщающая знания обо всех видах социальной информации, –
метатеория.
Идею формирования информологии,
т.е. мегатеории, обобщающей знания
обо всех типах и видах информации, настойчиво высказывал в 1970-е гг. член-корр.
Академии наук СССР В. И. Сифоров. Задача информологии виделась в
синтезе теоретических достижений всех наук об информации, включая
математическую теорию информации, теорию биологической информации,
информационную физиологию и психологию, теорию технических информационных
средств, теорию массовой коммуникации, теорию педагогической информации,
информационную лингвистику и т.д. Идея мегатеоретического обобщения
периодически возрождалась в теоретических конструкциях различных мыслителей и
даже выходила на галактический уровень гигатеории.
Таким образом, в области познания феномена информации обнаруживаются
пять уровней, отличающихся степенью обобщения знаний:
- эмпирический уровень – описание практического опыта и полезные
рекомендации (уровень явлений);
- прикладные теории – уровень сущностей первого порядка, относящихся
к ограниченной области реального мира, например, разные виды коммуникации;
- метатеории – уровень сущностей второго порядка, постигаемых путем
обобщения знаний, добытых прикладными теориями;
- мегатеории – уровень сущностей третьего порядка, представляющих
собой глобальные закономерности;
- гигатеории – уровень сущностей четвертого порядка, выходящих за
пределы Земли и касающихся сверхъестественных явлений. (Напомню, что
по-гречески мета значит вслед, после;
мега – большой; гига – гигантский.)
Еще раз просмотрите толкование информациологии, приведенное выше,
и вам станет очевиден гигатеоретический
статус информациологии, которая выходит на высший уровень научного
обобщения, соответствующий сущностям четвертого порядка. Гигантская широта и
смелость информациологического мышления переполняет читателя «Основ информациологии»
чувством трепетного восторга и почти религиозного благоговения. Это чувство
усиливается благодаря двум цитатам-эпиграфам, открывающим учебное пособие. Одна
– из Евангелия от Иоанна:
«В начале было Слово / и
Слово было у Бога / и Слово было Бог. /
Оно было в начале у Бога. /
Все чрез Него начало быть…»;
вторая – из Информациологического словаря
И. И. Юзвишина (Москва, 1998):
«Слово – это Информация / и
Информация – вездесущая. / Бог – это Информация / и Информация – это / Бог
вездесущий. / Информация – это Вселенная / и Вселенная – это информация / вакуумная,
материализованная / и дематериализованная…».
Невольно напрашивается вывод: если Слово – это Информация (а кто
усомнится в том, что всякое слово несет информацию?), то информология – это
святое благовествование, а учебное пособие – Евангелие от Юзвишина. Этот вывод
– не шутка. Он соответствует масштабам гигапритязаний информологии, которая
предлагает «новую информациогенно-вакуумную модель мироздания». Не случайно на
первых информациологических форумах присутствовали иерархи Русской православной
церкви.
Тем не менее, теологический
аспект к лицу информациологической гигатеории, потому что она обожествляет Информацию.
И. И. Юзвишин трактует информацию как «общевселенскую,
общечеловеческую и общенаучную сущность, охватывающую глобально-космические
сферы человеческой деятельности и все пространство Вселенной, состоящее из
информациогенного вакуума (99,999…%) и материи (10–6 %)». Вот
стандартное определение:
«Информация – это
всеобщие самоотношения, самоотображения и их соотношения, представляющие
универсальную генеративную информациогенную среду, являющуюся основой
проявления и функционирования вакуумных и материальных сфер Вселенной.
Информация – вездесущая, она внутри нас, вне нас и во всей Вселенной; это
единая фундаментальная сущность проявления всех объектов, предметов, явлений и
процессов природы. Информация – всеобщая генеративная основа природы и
общества; это универсальное генеративное поле Вселенной и универсальное начало
всех начал; информация первична, материя вторична. Информация – универсальный
генеративный ресурс Вселенной, безальтернативный первоисточник развития и благосостояния
народов Мира» [2. С. 587].
О теологическом аспекте этого определения свидетельствуют, по
крайней мере, три содержащихся в нем утверждения:
во-первых, утверждение, что «Информация – вездесущая, она внутри
нас, вне нас и во всей Вселенной» – главный постулат пантеизма, согласно которому Бог осуществляется в вещах (Бенедикт
Спиноза, Иоганн Гете и другие). Юзвишин исповедует разновидность пантеизма – панинформизм, отстаивая тождество
Информация = Бог;
во-вторых, все религии утверждают первичность Бога, демиурга, который
из ничего сотворил, т. е. сгенерировал, Вселенную; этот закон не доказывается,
а принимается на веру. И. И. Юзвишин, настойчиво повторяя, что
Информация – это «всеобщая генеративная (творящая, созидающая) основа природы и
общества», «генеративное поле Вселенной», «начало всех начал» и т.п.,
утверждает открытым текстом, что Информация – это божественный Творец мира;
в-третьих, для верующего человека очевидно, что развитие и благосостояние
народов мира зависит от воли Божией, а президент МАИ приглашает поверить, что
источником добра и зла является Информация. Значит, о благе нашей Отчизны не
Бога нужно молить, а Информацию.
Чем обогащает Сокровищницу человеческого знания гигатеоретическая
пантеистическая трактовка информации? Предмет информациологии – «исследования
информационных микро- и макродинамических процессов и явлений, происходящих во
Вселенной во взаимосвязи и во взаимодействии с овеществленными и
неовеществленными атрибутами материализации и дематериализации,
источниками аннигиляции и авторегенерации, а точнее – процессы рецепции,
передачи, хранения, обработки, визуализации и познания информации. Вселенная
закодирована, и задача информациологии раскодировать её» [2. С. 585].
Информациология, по словам её создателей, «является наиболее крупным
естественнонаучным и чрезвычайно многогранным глобально-космическим обобщением
ХХ века», потому что она «предлагает механизм объяснения всех процессов и
явлений природы, основой которого является отношение (информация)» [Там же. С.
586]. Неужели информация, в самом деле, основа «наиболее крупных
глобально-космических обобщений»? Достаточно хотя бы бегло ознакомиться с
содержательной структурой информациологии, чтобы сомнения отпали.
Информациология естествознания включает информациологию элементарных
частиц, атомов, молекул и квантовой механики, информациологические основы
Вселенной, формулу определения количества внеземных информационно-космических
цивилизаций, информациологическую концепцию колонизации Вселенной.
Доказывается, что общая теория относительности Эйнштейна представляет собой
частный случай генерализационно-единой информациогенно-вакуумной теории
Вселенной. В биосферном разделе информологии привлекают внимание такие
проблемы, как информациологический код человека и Вселенной, всемирный
информационно-единый мысленно-зрительный язык, информациологический код
молодости и долголетия, информациологический путь к эффективному здоровью через
бани и парилки, наконец, вопрос «что будет раньше: конец жизни на Земле или
конец света?».
Весьма обширен социально-культурный раздел информациологии, здесь
представлены: информациология гуманитарно-культурологической сферы мирового
сообщества, информациологизация образования, науки и культуры,
информациологическая безопасность мирового сообщества, информациологическая
сущность информационно-космической цивилизации, путь от социально-экономической
глобализации к информациологической и практической
галактизации и вселеннозации и прочие актуальные проблемы.
Гигатеоретический уровень информациологических обобщений позволил
вскрыть противоречия законов Ньютона и кибернетики Винера, заметить ограничения
мировоззрения Максвелла, Лоренца, Планка, Эйнштейна, Гейзенберга, Шредингера и
других корифеев макро- и микроскопической электродинамики и квантовой механики,
наконец, уточняя сущность периодического закона химических элементов
Менделеева, предложить в качестве первого элемента его таблицы информациоген (это «самая
субэлементарная нульматериальная функционально-неделимая единица пространства
Вселенной, способная своими самоотношениями и конформными самоотображениями
обеспечивать условия для появления виртуальных частиц» [2. С. 583]), который служит основой не только всех элементов
таблицы, но и вакуумного, материзованного и дематеризованного пространства
Вселенной в целом [Там же. С. 37–44]. Весьма
солидно выглядят девять фундаментальных законов информациологии, в том
числе: всемирный информациогенно-вакуумный закон, закон сохранения информации,
всемирный закон информационного единства, всемирный закон ритмичности, периодичности и цикличности,
генерализационный закон информации и др. [Там же. С. 89–132]. Увековечиванию
имени «отца» информациологии служит «мировая фундаментальная информационная
постоянная Юзвишина – константа универсального пятимерного информациогенного
пространства Юзвишина в микро- и макровакуумоматериосферах Вселенной» [Там же
С. 589]. Казалось бы, нет оснований для скепсиса. Но нет, нашлись-таки
недоброжелатели и среди шустрых журналистов, и в академических кругах.
На журналистов, провозглашающих: «Осторожно! Международная
Академия Информатизации!» и обвиняющих МАИ в пропаганде лженауки, продаже
дипломов «академиков», потаканию сектанту Г. Грабовому и т.д., можно не
обращать внимания, но с академиками РАН не считаться нельзя. Особенно если в качестве
прокурора выступает доктор физ.-мат. наук Э. П. Кругляков,
председатель Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных
исследований Президиума РАН. (О направленности и результатах работы Комиссии,
организованной в 1998 г., можно судить по статье:
Кругляков Э. П. От перестановки мест слагаемых сумма меняется! // В
защиту науки. – Бюллетень № 4. – Москва, 2008. – С. 66–82.)
Академик Э. П. Кругляков обвиняет
И. И. Юзвишина в непростительном пренебрежении физическими запретами,
не допускающими движение тел со скоростью больше скорости света и существование
температур ниже абсолютного нуля (нуль градусов по шкале Кельвина), и объявляет
«элементарным шулерством» заявление автора о том, что «дематериализованная
информация» неподвластна критериям традиционной науки. Весьма раздражают
придирчивого педанта отдельные погрешности в информациологических формулах,
«мысленные эксперименты в рамках материосфер и вакуумосфер Вселенной» и
претензии информологии на статус «генерализационной науки наук», т. е. гигатеории.
Председатель академической
Комиссии по борьбе с лженаукой решительно отвергает научную ценность
«пророческих и мистических предсказаний некоторых религиозных и духовных
представителей», к которым апеллирует И. И. Юзвишин. В гневе
праведном академик не стесняется в эпитетах: «явный вздор», «абсурд», «просто
нелепо», «бредовая книжонка», заявляет, что «почтенные рецензенты», одобрившие
выход учебника Юзвишина в свет, «должны испытывать чувство стыда за свою
безответственность», и сокрушается, что никто не мешает лжепрофессору «калечить
молодые души».
В адрес МАИ, членами которой изначально были многие авторитетные
ученые, политики, деятели культуры, включая лауреата Нобелевской премии
А. М. Прохорова и Президента Российской Академии художеств
З. К. Церетели, Э. П. Кругляков бросил упрек: «Уму
непостижимо, как подобный бред терпят серьезные ученые, угодившие в эту
Академию?».
Не хочется верить таким суровым приговорам, потому что они безапелляционны
и безальтернативны, подобно концу света. Они не облегчают томление духа.
Трезвый рационализм прямолинеен, а информация многолика, и может быть,
вездесущий панинформизм не абсурднее материалистического монизма? Физики,
изобретая все более и более абстрактные теории, уже договорились до парадокса:
«чем абстрактнее теория, тем она ближе к истине», почему же не доверять
конкретно мыслящим информациологам, которые открыли, что «источником солнечной
энергии является фундаментальное явление природы – информация» [2. С. 68]?
Конечно, не просто уследить за глобально-космическим полетом творческой
мысли основоположника информациологии. Высказанные им тезисы рассчитаны не на
понимание, а на веру по модели Тертуллиана «верую, ибо абсурдно». Но, возможно,
информацию следует постигать не холодным умом, а горячей верой? Я надеюсь, что
будущие исследователи эволюции информационных наук осмыслят и объяснят
глубинные причины появления информациологической гигатеории, её генетические
взаимосвязи с другими информационными концепциями, роль субъективных и
объективных факторов в её развитии. Мне же хочется остановиться на двух
моментах, связанных с явлением информациологии: имитационно-игровых аспектах деятельности
МАИ и профессионально-мировоззренческом явлении
информатизма, которое информациология воплотила в высшей степени.
1. Международная академия информатизации
родилась в эпоху олигархической приватизации и брожения социального менталитета
в начале 1990-х гг., когда, по словам академика
Т. И. Заславской, имитировалось
все: «демократия, конкурентный рынок, правосудие, гражданское общество, права
человека, но под внешне обновленными институциональными формами» [5. С. 26].
Социально-культурная уникальность МАИ состоит, на мой взгляд, в
том, что она весьма успешно имитировала общественно-научную деятельность,
олицетворяя собой типичный символ
постсоветской интеллектуальности. В её деятельности сочетаются
гуманистический пафос с неразборчивой эклектикой, эксплуатация научного реноме
с небезуспешной предприимчивостью, организаторский талант и неисчерпаемая
энергия с умением использовать неформальные контакты и тщеславные притязания
сильных мира сего. Чудесным образом многотысячные форумы информациологов всего
мира собираются в Государственном Кремлевском дворце, штаб-квартира МАИ
находится в центре Москвы, в официально-правительственных и
общественно-демократических кругах авторитет МАИ очень высок, её отделения в
России и за рубежом увеличиваются в геометрической прогрессии. Какой-то
волшебный иллюзион в увлекательной игровой
форме: академические звания, нагрудные знаки, эмблемы, печати, банковские
счета и другие реквизиты.
Но что же предосудительного в увлекательных (не азартных!) играх?
Помнится, что знаменитый нидерландский культуролог Йохан Хёйзинга (1872–1945)
именно в игре видел источник человеческой культуры и в своем фундаментальном
труде «Homoludens»
(«Человек играющий») не без основания утверждал, что «великие движущие силы
культурной жизни: право и порядок, общение, предпринимательство, ремесло и
искусство, поэзия, ученость и наука уходят корнями в ту же почву игрового действия».
[6. С. 14]. Нет ничего удивительного
в том, что в информациологическом иллюзионе нашлось место и для библиотечной
науки!
В ноябре 1993 г. президиум МАИ принял решение создать функциональное
отделение «Библиотековедение», президентом которого стал
Ю. Н. Столяров, демократически избранный собранием учредителей. Был
принят Устав, где в качестве основных направлений деятельности назывались
разработка проблем компьютеризации информационных процессов в системе
документных коммуникаций, выявление роли, места и перспектив развития
библиотечно-библиографической деятельности в условиях глобальной информатизации
общества и т.д. [7].
Учреждение библиотековедческого отделения в структуре солидной
международной организации, несомненно, являлось признанием академического
статуса библиотечной науки, а МАИ, в свою очередь, еще больше повысила свой
научный ценз, благодаря притоку библиотечно-библиографических докторов и
кандидатов наук. У библиотечной общественности была надежда, что контакты с
интеллектуальными ресурсами МАИ послужат «великой движущей силой» в
информатизации библиотек, а приобщение к проблематике информациологии укрепит
фундамент библиотековедения и библиографоведения. В некоторой степени эти
надежды сбылись.
Добросовестный и честный исследователь Юрий Николаевич Столяров,
оказавшись президентом отделения «Библиотековедение» МАИ, не мог не задуматься
над вопросом, «что такое информация?». Полагаю, что именно участие в
информациологических форумах и прочих игровых акциях МАИ послужило для него
стимулом для написания монографии, посвященной раскрытию сущности информации [8]. Важно подчеркнуть, что эта монография
– не ученический пересказ разных публикаций. Автор довольно критически
оценивает концепцию информации И. И. Юзвишина и противопоставляет ей
собственную точку зрения, лучше соответствующую библиотековедческому контексту.
Другой пример влияния информациологических воззрений на библиосферу
– опыт преподавания курса «Информациология» в Белгородском государственном
институте культуры и искусств [9].
Цель курса – «обучение студентов основам информациологии как научной основы
построения информационной модели мира; развитие мировоззрения; формирование информационной
культуры». Главная задача видится в том, чтобы «раскрыть фундаментальную
сущность информации, её беспрецедентную актуальность и ценность на современном
этапе развития, безальтернативность информациологических ресурсов и
технологий».
Я оцениваю этот опыт неоднозначно. С одной стороны, очень хорошо,
что кафедра информатики и информационных технологий, работающая на
библиотечно-информационном факультете в Белгороде, не ограничивается
прикладными компьютерно-технологическими аспектами, а пытается повлиять на
профессиональное мировоззрение учащихся и их информационную культуру. С другой
стороны, увлеченные педагоги не проявляют должной осмотрительности. Современная
наука еще не познала «фундаментальную сущность информации», а в Белгороде уже
собираются «раскрывать» её студентам; «беспрецедентная актуальность и ценность»
информации – формула не научная, а конъюнктурно-рекламная; «безальтернативность
информациологических ресурсов и технологий» – бессодержательное утверждение,
потому что, согласно авторским определениям, нет «неинформациологических»
ресурсов и технологий [2. С. 583],
следовательно, не может быть их альтернатив. Короче говоря, никак нельзя
одобрить юношескую увлеченность белгородских педагогов вакуумно-пантеистической
гигаконцепцией информации сюрреалиста И. И. Юзвишина.
2. Информациология может служить примером
информатизма – своеобразной интеллектуальной моды, получившей довольно широкое
распространение в современной науке. Информатизм – это мировоззрение, абсолютизирующее
информационный подход. Грубо говоря, происходит замена мировоззрения
панинформизмом.
Симптомы информатизма проявляются в следующих явлениях:
а) гига- или мегамасштаб теоретических построений;
б) исходные постулаты: информация – единственное первоначало мира,
начало всех начал, подобно Богу, или такая же исходная сущность, как материя
(вещество, энергия); информация – исток жизни, движущая сила общественного
прогресса; она вездесуща, распространена повсеместно;
в) информационная гига- или мегатеория претенциозно объявляется
фундаментальной, многофункциональной, всеобобщающей, «наукой всех наук» и т.п;
г) определение информации либо не дается вообще – «информация –
неопределяемая исходная категория», либо сводится к перечислению её уникальных
функций и свойств типа «единая фундаментальная сущность проявления всех
объектов, предметов, явлений и процессов». Как правило, авторы используют
терминологию собственного сочинения и математическую символику;
д) авторам не чужда тщеславная самореклама, например, присваивание
константам и закономерностям собственного имени.
Все перечисленные симптомы
информатизма проявляются в информациологии, что показывает её уникальный статус
в системе научного познания.
Поиски аналогов информациологической гигатеории привели меня к
заключению, что Иван Иосифович Юзвишин – гений,
научный аналог гениального сюрреалиста Сальвадора Дали (1904–1989). Полный
титул информациологии должен звучать так: сюрреалистическая
вакуумно-пантеистическая гигаконцепция
информации.
Конечно, возникает недоумение: Иван Юзвишин и Сальвадор Дали,
информациология и сюрреализм – что в них общего? Поясню, казалось бы, странную
аналогию.
Сюрреализм (surrealisme – букв.
сверхреализм), как известно, отрицал роль разума в искусстве и искал источники
творчества в сфере подсознательного спонтанного самовыражения, когда логические
связи заменялись свободными ассоциациями, которые интуитивно постигались
реципиентами. Мировую известность получили виртуозно исполненные фантасмагории
С. Дали, где самым противоестественным ситуациям и сочетаниям предметов
придавалась видимость реальности и достоверности.
Информациологические шедевры не столь популярны, но не менее
сюрреалистичны и иррациональны. Представьте: затерянная в безграничном вакууме
мизерная (10–6 % пространства) популяция нульматериальных
информациогенов порождает элементы таблицы Менделеева, образуя пятимерное
пространство Юзвишина в микро- и макровакуумоматериосферах Вселенной. Или
другой сюрреалистический сюжет: «наука наук» информациология, выполняя функции
фундаментальной основы оптимально-научного развития мирового сообщества в
третьем тысячелетии, а также гелиополитики, галактикополитики и
вселенополитики, обеспечивает колонизацию внеземных информационно-космических
цивилизаций.
Еще одну, личностно-персональную параллель иллюстрируют парадоксальные
афоризмы Дали, раскрывающие его творческую личность. По-моему, в определенной степени
они к лицу и творцу информациологии. Например: «Я всегда видел то, что другие
не видели; а того, что видели другие, я не видел; Какую бы чушь ты ни нес, в
ней всегда есть частица правды. Горькой правды; Сам я, когда пишу, не понимаю,
какой смысл заключен в моей картине. Не подумайте, однако, что она лишена
смысла! Просто он так глубок, что ускользает от обычного восприятия; Если все
время думать «Я – гений», в конце концов, станешь гением» и др.
Сюрреализм был ярким и памятным явлением в литературе и изобразительном
искусстве ХХ столетия. Точно так же концепция информациологии, несомненно,
останется оригинальным и многозначительным эпизодом в российской истории
познания феномена информации.
Список источников
1. Устав общественной организации
Международная Академия Информатизации. – Москва, 2002.
2. Юзвишин И. И. Основы
информациологии : учеб. пособие для вузов. – Москва : Высшая школа, 2001. – 596
с.
3. Ленин В. И. Философские
тетради / Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т. 29.
4. Сифоров В. И. Наука об информации
// Вестник Академии наук СССР. – 1974. –
№ 3. – С. 12–20; Он же.
Методологические вопросы науки об информации // Вопросы философии. – 1974. – №
7. – С. 105–112; Он же. Информология
и научно-технический прогресс // Кибернетика и современное научное познание. –
Москва, 1976. – С. 150–164; Он же.
Наука об информации и её проблемы // Междунар. форум. информ. и документ. –
1983. – Т. 8. – № 1. – С. 17–21.
5. Заславская Т. И. Современное
российское общество. Социальный механизм трансформации. – Москва, 2004.
6. Хёйзинга Й. Homoludens. Человек играющий. – Москва, 1992.
7. Устав Отделения библиотековедения
Международной академии информатизации // Науч. и техн. б-ки. – 1994. – № 9. –
С. 8–15.
8. Столяров Ю. Н. Сущность
информации. – Москва : ГПНТБ России, 2000. – 107 с.
9. Доронина И. Н. Формирование
информационной культуры профессионала библиотечно-информационной деятельности
// Науч. и техн. б-ки. – 2009. – № 9. – С. 73–78.
|
