БИБЛИОТЕЧНО-ИНФОРМАЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Столяров Ю. Н. Исходные положения теории функционирования библиотечного фонда

Восканян Э. А. История библиотечных центров правовой информации в России

ИНФОРМАЦИОННО-ПОИСКОВЫЕ ЯЗЫКИ И СИСТЕМЫ

Бахтурина Т. А. Будущее каталогизации в России и в мире

ОТКРЫТЫЙ ДОСТУП И ОТКРЫТЫЕ АРХИВЫ ИНФОРМАЦИИ

Московкин В. М. Российско-украинские усилия в продвижении идей и технологий открытого доступа к научному знанию

КАЧЕСТВО РАБОТЫ: ИЗУЧЕНИЕ И ОЦЕНКА

Редькина Н. С. Эффективность библиотечных сайтов

НАША ПРОФЕССИЯ. КАДРЫ. ОБРАЗОВАНИЕ

Сукиасян Э. Р. В каком библиотечном образовании нуждается Россия – «с отрывом» или «без отрыва от производства»?

Стрелкова И. Б. Управление профессиональной карьерой: возможности и перспективы для молодых специалистов как показатель эффективности руководства библиотекой

«РОССИЙСКИЙ “БИБЛИОБУС” В АМЕРИКЕ»: ИНТЕРВЬЮ, РЕПОРТАЖИ. (Научно-образовательная профессиональная программа «Библиотечное дело, информационные системы и образование в США – 2010»)

Иванова Е. В. 12-й Международный семинар «Электронные ресурсы и международный обмен: Восток — Запад»

КОНФЕРЕНЦИЯ «КРЫМ–2010»: ВПЕЧАТЛЕНИЯ УЧАСТНИКОВ

Интеллектуальная игра на 17-й Международной конференции «Крым»

УДК 02:37

Введенная правилами ЕГЭ процедура летом 2009 г. привела к катастрофе с приемом на библиотечные специальности вузов. Нужно было думать, считать, заниматься маркетингом, который мы все изучаем, но в нужный момент применить не смогли. Ведь можно было ожидать, что экзамен по литературе – профильный не только для будущих филологов, учителей, поступающих на театральные и многие другие специальности, но и для библиотекарей – выберут далеко не все выпускники.

Так и получилось. Более чем в половине субъектов Федерации таких выпускников оказалось намного меньше, чем мест в вузах на соответствующие специальности по «плану приема». Иначе говоря, принимать было просто некого. Я надеялся, что чиновники, отвечающие за развитие гуманитарного образования, выступят в печати, объяснят ситуацию. Но этого не произошло. И если ничего не изменится, то можно будет говорить о закате библиотечного образования. Абитуриентов с трудом будет хватать на другие специальности. В печати, между прочим, никто не признался, что на наши факультеты план приема провален. А цифры так хорошо «закрыли», что узнать их можно только путем опроса деканов. У нас ведь многие вузы стали университетами, в каждом – десятки специальностей, и на общем фоне библиотечные показатели роли не играют. Ну, не набрали студентов в 2009-м, наберем в следующем году.

То, что произошло в июле-августе 2009 г., показало: в стране нет системы профориентации. Есть консультанты, методики и программы, штатные и внештатные психологи – советчиков, как говорится, пруд пруди. Оказалось, что всё это не более, как хорошо отлаженная методика отъема денег у абитуриентов и родителей. Как иначе можно объяснить тот факт, что абитуриенты подавали заявления во множество вузов на самые разные специальности? Произошла девальвация понимания будущей профессии: по итогам проведенных опросов, многим всё равно, куда поступать. Лишь бы удалось раз в жизни получить «какое-нибудь высшее образование». В этом отношении огромного уважения заслуживают творческие вузы. Как и раньше сюда поступают только те, кто стремится получить определенную профессию.

Наши вузы давно превращены в экспериментальные площадки. Одна реформа заменяется другой. Абитуриент выбирает определенную специальность, но за время учебы всё может произойти: изменятся учебные планы, программы, уйдут одни преподаватели, придут другие. Полученная в итоге «корочка» может оказаться совсем не такой, которая предполагалась пять лет назад. Волны революционных преобразований накатываются на наше образование стихийно.

Мне уже приходилось писать о том, что с Болонскими принципами нам, библиотекарям, надо быть осторожнее [1]. В печати никто против моей позиции не выступил, но устно (на Крымской конференции) было сказано, что «я иду не в ногу». Прошло несколько лет, процесс захлебнулся. А я укрепился в своем мнении: мы так и не поняли, из каких специалистов надо готовить магистров. Как не поняли и то, что наши библиотечные дипломы никогда не будут «конвертируемыми» в европейских странах. И наоборот.

Прошло немного времени, и новомодное веяние – компетентностный подход – охватило все наши вузы. Проблемы компетенции (в привязке к выпускникам) стали занимать ведущее место на заседаниях кафедр и советов. Мне показались несколько странными попытки искать компетенцию и компетентность у студентов, не имеющих практического опыта. Снова изложил своё мнение в печати [2], услышал, опять-таки на очередной Крымской конференции, оскорбительные высказывания (раньше сказали бы, что «иду против линии партии», сейчас выражаются мягче). И снова никто не выступил в печати в защиту компетентности выпускников. Активно начинали, но, как всегда, процесс тихо угас.

Уже стало традицией: каждое наше предложение вроде бы поддерживается, но тут же выдвигается десяток правовых оснований, почему нельзя, не положено. В Болонских принципах заложены реальные перспективы – готовить магистров из тех библиотекарей, которые уже хорошо работают, но не имеют библиотечного диплома. Например, в первую очередь подготовить магистров из числа руководителей. И тут же высказывается веское «против»: не положено – у магистра должно быть то же направление подготовки, что у бакалавра. Где это сказано? Вот утвержденный документ – его проект составлен в нашем вузе… В США все профессиональные библиотекари – магистры, хотя и вышли они из «чужих» бакалавров. Неужели об этом до сих пор не все знают? «У нас иначе». Никто из руководителей не хочет подумать и понять, почему американцы пошли по такому пути, ликвидировав в 1992 г. подготовку библиотекарей-бакалавров.

В феврале 2010 г. на страницах центральной печати неожиданно возникла дискуссия о целесообразности сохранения в вузах заочных отделений. С инициативой выступили руководители ряда вузов, поставившие «вопрос ребром»: можно ли без непосредственного общения с современной техникой (приборами, механизмами, устройствами, лабораторными комплексами и пр.) воспитать в вузе инженера, способного решать задачи на уровне требований XXI в.? С аргументами трудно было не согласиться. На интуитивном уровне возникал лишь один вопрос: стоит ли обобщать? Одно дело, если речь идет о техническом образовании. Но при чем здесь гуманитарное образование, например педагогическое, – чтобы его получить, не нужны приборы и механизмы? Тут кто-то справедливо заметил: многие «учителя по диплому» не могут работать в школе, именно потому, что они учились заочно и не проходили практику в школах, не увидели в годы учебы, как должен быть организован школьный коллектив, ведь для педагогической практики отбираются лучшие школы. Работающим в годы учебы в школах практика засчитывается «технически», бывает достаточно лишь грамотно оформить документацию.

В пылу дискуссии некоторые «горячие головы» даже предложили разработать проект постановления об отмене в стране заочного обучения вообще, в принципе, и подать такую «законодательную инициативу» в Государственную Думу.

Как это у нас нередко бывает, никто не вспомнил, что в рамках одной отрасли в России никогда не было и сегодня нет заочной формы обучения. Речь идет о медицине и здравоохранении. Это касается не только будущих врачей-клиницистов – даже диплом санитарного врача можно получить, обучаясь лишь на дневном отделении. В медицинской отрасли больше порядка, чем в любой другой. Здесь недопустимо, как у нас в библиотечной сфере, чтобы руководители или главные специалисты не имели профессионального образования. Студентов-медиков никто не оформит на работу, требующую высшего образования, даже на старших курсах, за год-два до получения диплома.

Мы, библиотекари, сами виноваты в том, что престиж нашей профессии в обществе опустился ниже мыслимой планки. О падении престижа мы любим поговорить, особенно в своем кругу. Но при этом все считают, что решить «проблему» можно только «наверху» – одним постановлением о существенном повышении заработной платы. Однако никто не может объяснить, что именно и как конкретно изменится в нас, в нашей работе, в обслуживании читателей, если такое повышение произойдет – и не на 12-15%, а, к примеру, в три раза, т.е. на 300%.

Каждый может подсчитать, сравнив свои «доходы» в 1980-х гг. и сегодня, что уровень заработной платы в абсолютных цифрах (в рублях) «повысился» в 30–50 раз, а цены потребительского рынка выросли в пределах от 200 до тысячи раз. Трудно, если не сказать – невозможно, подсчитать, вернемся ли мы к пропорциям советского времени. У депутатов, сенаторов и даже у генеральных директоров всё вернулось «на круги своя». А растет ли у нас заработная плата? Вроде растет. Но и цены не останавливаются «на достигнутом уровне». Ситуация напоминает известную притчу о соревновании черепахи и улитки.

Тем не менее нужно думать о профессионализме, о том, что в самых элементарных библиотечных технологиях мы продолжаем отставать от других стран. По моим наблюдениям, отставание с годами только увеличивается! Не всегда понятно, почему. Говорят, что не видим, не знаем, не читаем… Раньше издавался периодический сборник «Библиотековедение и библиография за рубежом», в 1998 г. его выпуск прекращён силовым решением. Но уже с начала 1990-х гг. за границу стали выезжать сотни библиотекарей. И не только на международные конференции, семинары, совещания, выставки, книжные ярмарки. Ежегодно за рубежом (в США, Франции, Германии, Израиле, в Скандинавских странах и многих других) бывают большие профессиональные группы. Так что говорить «не видим» или «не знаем» стыдно.

Интернет раскрыл поистине безграничные возможности для получения информации о работе библиотек за рубежом. Но библиотекари очень пассивно относятся к изучению иностранных языков. Как это было и раньше, ставка делается на тех, кто имеет высшее лингвистическое образование. Это неправильно! Ведь они не знают библиографии, не владеют профессиональными секретами – их никто этому не учил. Порой стыдно читать ответы в виртуальной справке. Какие только библиотеки не организуют у себя эту модную услугу, признаваемую «инновационной». Как правило, в ответах встречаются лишь отечественные источники на русском языке за последние 10–15 лет. Одним словом то, что «лежит на поверхности» в русском сегменте Интернета. Если вы называете себя библиографами, то не можете работать только с компьютером: за спиной должны стоять библиографические пособия…

Бывая в библиотеках, слушая рассказы их директоров и сотрудников о своих великих «достижениях» (известно, как мы любим говорить об успехах), всегда отмечаю, что не сделано нами для читателей, оценивающих нашу работу. Мы никак не хотим понять, почему библиотеки должны быть открыты, как правило, с 9.00 до 21.00 (а иногда и круглосуточно, например в вузах). О том, что вузовские библиотеки во всем мире работают как публичные – обслуживают всё население, мы как будто бы не знаем. Как и многое другое. Что условие нормальной «жизнедеятельности» – установка противокражной системы. Что с любым посетителем библиотеки прежде всего нужно поздороваться (записан он или не записан, выяснится позже, когда он захочет взять на дом книгу). Что раздельный фонд абонемента и читального зала – это наша хитрость, хорошо понимаемая многими читателями, они были бы рады единому открытому для них фонду и превращению абонемента из «отдела» в «услугу». Что каждая библиотека должна обслуживать как взрослых, так и детей, а также слепых и слабовидящих, немых, глухих, «колясочников» (для этого следует тратить средства на пандусы и лифты). Что нужно не только обслуживать пришедших в библиотеку читателей, но и стремиться к охвату всего населения, начиная на первых порах с каждой семьи, каждой квартиры. Что электронный каталог не нужен, если можно подойти к полкам, и, напротив, очень нужен, если в нем отражены фонды других библиотек города.

Почему наши зарубежные коллеги всё это знают и давно так работают? Между прочим, услышать там беседы «между нами, девочками» о низкой зарплате практически невозможно. И не только потому, что зарплаты достойные. Просто там работают, а не разговаривают.

Всё это и есть профессионализм.

Библиотекарь может быть назван профессионалом не только и не столько потому, что у него есть диплом. В наших учебниках – тишь и благодать (исключение – только учебник Ю. П. Мелентьевой, в котором прекрасно отражен зарубежный опыт). А вчерашним школьникам, поступившим на дневное обучение, далеко не всё понятно. С практикой они не знакомы (в первые два года студенчества и не познакомятся), понять из лекций или учебников, что есть «передовой опыт» невозможно. О том, что такое инновации, спорят пока еще даже ученые: что ни статья, то новые и новые дефиниции.

В результате выпускник приходит в библиотеку с определенным уровнем так называемой «компетентности». Знания были «сданы» профессорам и преподавателям, в голове после экзаменов и зачетов остается немного. Об умениях и навыках и говорить не приходится.

К тому же в каждой библиотеке свои реалии. Поэтому обучение молодого специалиста начинается заново. Представим себе трех сотрудников одного возраста и примерно равных возможностей. Каждый закончил дневное отделение. Первый учился на библиотекаря и получил профессиональный диплом. Второй – выпускник университета: филолог, экономист, философ, если вам повезло – психолог. Третий – выпускник вуза (здесь специальность значения не имеет), в студенческие годы подрабатывавший в вашей библиотеке. Как сложится у них библиотечная карьера, кто, с точки зрения директора, заведующего библиотекой, окажется перспективным работником? Сомнений нет – сначала отдадут предпочтение тому, кто уже работал несколько лет, знает библиотеку, её структуру, технологию, систему обслуживания читателей. Затем – не профессионалу-библиотекарю, а его коллеге с «чужим» для библиотеки образованием. Особенно будет видна разница в скорости освоения библиотечных знаний, умений и навыков через год-другой.

Это – общая закономерность. Но могут быть исключения. Все знают: если библиотекарь работает и учится, то и знания приобретаются иначе, «с умом», прочно усваиваются, как бы «перевариваются» в голове. Иначе, с учетом потребностей библиотеки, выполняются курсовые и дипломные работы, вырастающие из теоретических сочинений в подлинные «проекты», в которых решаются реальные задачи библиотеки.

Все преподаватели, читающие лекции и ведущие практические и семинарские занятия с заочниками (особенно – с вечерниками), знают, что порой очень трудно работать с аудиторией: слушают внимательно, ко всему относятся критически, перебивают лектора, задают вопросы, сразу же что-то выясняют… «Выхожу из аудитории выжатая, как лимон», – сказала моя коллега. «А как на дневном?», – спросил я. «Безликая, безынициативная аудитория. Непонятно, зачем пришли».

Все это знают. У нас практически нет преподавателей, которые ведут работу только на стационаре или на заочном. Именно поэтому всем вузам хочется выделить в отдельную группу абитуриентов, имеющих среднее специальное образование. Читать лекции в «смешанной аудитории» трудно. Выступая в библиотеках, всегда вижу в зале молодые лица вчерашних школьников, пока еще слабо понимающих, куда они попали. Иногда они откровенно признаются: «Не думали, что здесь может быть так интересно…». «После вашей лекции мне захотелось поступить в университет культуры, получить библиотечное образование…». Начинаю убеждать: «Продолжайте работать, учиться можно и нужно заочно». Девушка грустно замечает: «Слышала бы Вас моя мама».

Хочется сказать руководителям библиотек: если у вас «напряженка» с кадрами, то это значит, что вы плохо работаете с молодежью. В Библии сказано: «Ищите и обрящете» (Матф., Гл. 7. Ст. 7–8). Фразеологический словарь русского литературного языка объясняет это высказывание: «Старайтесь приложить волю, усилия и только в этом случае можно надеяться на результат». А если сумели заинтересовать молодежь, но встретились с сопротивлением родителей, пригласите их к себе, покажите библиотеку, расскажите о преимуществах профессии. Счастье не только в деньгах! К тому же коммерческие фирмы, банки, биржи могут обанкротиться, прогореть. Библиотеки были и будут всегда.

Заочное обучение для библиотекарей – самое рациональное, удобное, качественное.

Если речь идет о школьниках – это путь, следуя по которому, можно перегнать время: и образование получить, и приобрести стаж работы. Более того: за годы учебы и работы появляется возможность раскрыть свои способности, найти для себя работу по душе, стать ценным для библиотеки сотрудником.

Если у вас уже есть высшее образование, но вы понимаете, что работа в библиотеке вам нравится и коллектив вас принимает (это очень важно!), постарайтесь стать настоящим профессионалом – получите второй диплом заочно. Но это связано с трудностями: второе высшее образование – платное. Узнайте, в каком ближайшем вузе можно учиться, сколько это стоит. Часто библиотеки, понимая смысл профессионального образования, находят средства для оплаты учебы, проживания, командировочных расходов. А во многих вузах работающие библиотекари с «чужим» образованием могут получить второй диплом за два года.

В США существует только один путь стать профессиональным библиотекарем – окончить Библиотечную школу и получить степень магистра Библиотечной и информационной науки. Туда принимают только тех, у кого есть университетское образование и опыт работы в библиотеке. Во всех высших учебных заведениях США учеба платная. Если администрация заинтересована в специалисте, библиотека может оказать ему помощь: например, оплатить учебу, проезд, другие расходы. Учиться заочно придется три года, но в своем городе можно получить степень магистра за два года, не покидая работы. Сотрудник переводится на режим part time (20 часов в неделю). Если библиотека не хочет терять сотрудника, она сохранит ему на время обучения полную оплату.

После возвращения из США я понял, что вечернее образование для библиотекарей – наша большая ошибка. Теперь вместо «вечернего» говорят «очно-заочное», но смысл от этого не изменился: работают утром и днем, а учатся вечером (или в выходные дни). Американцы знают: учиться надо не вечером, а утром. Работать – после учебы. Все это понимают и у нас, но никто не хочет предлагать «революционных преобразований». Поэтому библиотекари после рабочего дня приезжают на занятия уставшими. Учатся, в основном, девушки. Шесть долгих лет. О какой личной жизни можно говорить в подобной ситуации? Никого не волнует, есть ли у них время создать семью, рожать детей.

Мы не думаем об этом, так как являемся рабами ложного принципа: образование надо получать молодым, лучше сразу после школы. Потом, дескать, теряется способность воспринимать знания и т.д. Иногда можно прочитать: семья и дети, якобы, лишают женщину возможности учиться. В мире давно осознали другой принцип – непрерывного образования на протяжении всей жизни. Взрослые люди знают, зачем они учатся. Поэтому с ними трудно, но бесконечно приятно работать. Говорю это с полным знанием дела. 35 лет я вел занятия на Высших библиотечных курсах РГБ, более 10 лет – в Академии переподготовки кадров работников искусства, культуры и туризма (АПРИКТ). Здесь можно получить второй диплом, имея высшее образование. Наши слушатели учатся дома, приезжают в Москву на три сессии (по 4 недели каждая), сдают экзамены и зачеты, выполняют курсовую и дипломную работы, могут получать консультации у своих преподавателей по электронной почте. За период обучения в рамках выездных занятий они знакомятся с крупнейшими в стране библиотеками (РГБ, ВГБИЛ, РГДБ, РГБИ, РГЮБ), бывают в лучших публичных библиотеках Москвы.

В нашем фольклоре есть немало пословиц и поговорок, которые можно смело отнести к непрерывному образованию: «Век живи – век учись», «Для ученья нет старости», «Не стыдно не знать, стыдно не учиться», «Не учись до старости, учись до смерти», «Нужно учить не рассказом, а работой и показом», «Учиться никогда не поздно».

В заключение хочется сказать: нашим вузам не стоит гордиться приемом на дневное обучение. Библиотекаря выгоднее, целесообразнее учить, когда он уже работает. Необходимо последовательно расширять прием на заочные отделения, думать о том, как сократить срок обучения для тех, у кого уже есть диплом о высшем образовании. Было бы правильно готовить магистров из числа опытных библиотечных руководителей, не получивших библиотечного образования.

1. Сукиасян Э. Р. Болонский процесс и библиотечная практика / Э. Р. Сукиасян // Науч. и техн. б-ки. – 2007. – № 6. – С. 16–24.

2. Сукиасян Э. Р. Компетентностный подход: еще одна возможность уйти в сторону от реальных задач библиотечного образования / Э. Р. Сукиасян // Там же. – 2008. – № 4. – С. 107–115.