ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ
УДК 002.1
Ю. Н. Столяров
Нонэлектронный документ:
правомерность термина
О дихотомическом делении понятия «документ» по признаку способа
его производства. Статья представляет собой отклик на публикацию Т. В. Майстрович
«Электронный документ: основные характеристики и его место в системе
обязательного экземпляра» (Библиотековедение. – 2012. – № 11. –
С. 43–46).
Ключевые слова: документы,
электронные документы, нонэлектронные документы, аналоговые документы,
электронное фондоведение.
С момента появления понятия
документ до возникновения его электронной разновидности потребность в
классификации по этому способу производства отсутствовала. Однако с
укреплением электронного документа потребовалось наименовать противоположный
ему вид документа: его стали называть традиционным. Но «традиционный» и
«электронный» не образуют пары понятий. Чему-либо традиционному может
противостоять что-то нетрадиционное, электронному – неэлектронное. К
тому же традиционное сегодня перестаёт быть таковым завтра.
В своё время традиционной была
рукописная книга, и при учёте фонда библиотекари специально оговаривали,
сколько в фонде книг «харатейных», т.е. настоящих, или рукописных, а сколько
тиснёных, друкованых, т.е. печатных, типографских. В настоящее время всё более
традиционным становится как раз документ электронный. Чтобы не возникало
путаницы, нужна непротиворечивая классификация, чётко выстроенная на одном
основании. Здесь же в одном случае за основание деления берётся признак
необходимости использования электронных средств, а в другом – признак
длительности существования вида документа.
Выражение неэлектронный
документ нормально воспринимается только на нетребовательный слух, но по
сути представляет собой «смесь французского с нижегородским»: частица не
– по происхождению славянская, слово электрон ‑ древнегреческое. Для
того чтобы образовать пару понятий с противоположным значением, иногда
достаточно к древнегреческой или латинской основе прибавить отрицательную
частицу, взятую из тех же языков.
В данном случае корректно было
бы построить выражение на основе двух древнегреческих слов: анэлектронный
документ. Чего-либо экстраординарного в этом нет. Анабаптисты – это
перекрещенцы; что такое анабиоз, известно всем; анаболизм
находится в паре понятий с катаболизмом; анаграмма – результат
перестановки букв; анаколуф – сознательная языковая неправильность;
аналгия – отсутствие болевой чувствительности; анархия –
безвластие; анатомия – рассечение; анафаза – противофаза;
автониму противостоит аноним, аэробному (организму, бегу, клею, фитнесу,
тренингу) ‑ анаэробное, и т.д. Терминов с отрицательным значением
укрепилось во всех науках более чем достаточно, и негативных эмоций они не
вызывают.
Однако в нашем случае
положение иное. В слове анэлектронный начальное буквосочетание ан
имеет сразу четыре недостатка: противоречит архитектонике русского
словообразования, может восприниматься в другом значении и при этом иметь в
нём сниженный, разговорный оттенок, к тому же придающий основному слову
противоположный смысл. Частица ан в русской речи имеет просторечный
оттенок, употребляется для усиления противопоставления, соответствуя по
значению выражениям «а вот», «а всё же», «а всё-таки»: вы думали, что документ
неэлектронный? Ан, электронный! То есть: вы неправы!
Поэтому целесообразнее
отрицательную частицу взять из латыни –
в этом случае правила терминообразования будут соблюдены более
строго. Тогда получаем неологизм нонэлектронный; в печати он известен
с 2005 г. [1].
То, что приходится вводить
неологизм, – вынужденная мера. Подходящего слова в русском языке пока нет, а
то, что предлагается, как мы убедились, некорректно.
Однако предложенный неологизм
вызвал возражения у весьма авторитетного специалиста в области электронного фондоведения – Татьяны Викторовны Майстрович. В статье «Электронный документ:
основные характеристики и его место в системе обязательного экземпляра» [2]
она признаёт, что появление электронного документа естественно вызвало
потребность определить его место в общей иерархии документов. Мир документов
«распался на две части – электронные документы и то, что было до них. При этом
сложилась парадоксальная ситуация, когда названия потребовал не вновь
возникший объект, а предшествующее ему разнообразие, которое Ю. Н. Столяров в
ряде своих работ определил как нон-электронные документы. Это решение нельзя
признать удачным. Во-первых, определение через отрицание свидетельствует о
явно недостаточной научной проработке вопроса. Во-вторых, появившийся объект
как бы отрицает всё ранее существующее» [2.
С. 44].
Что можно сказать по поводу
высказанных аргументов? Действительно, хорошо бы иметь термин утверждающий, а
не отрицающий. Я был едва ли не первым, кто ещё в начале 1970-х гг. возражал
против появившегося двусмысленного термина «непечатные издания» как антитезы
изданиям печатным. К слову, это возымело действие, и теперь мы такой термин не
услышим, не прочитаем. Сегодня в противовес текстовому документу
предлагают термин нетекстовый документ [3]
– тоже, с моей точки зрения, какой-то доморощенный. Поэтому если бы лучший
вариант термина, противоположного термину электронный, был предложен, я
бы тут же на него перешёл сам и всем стал бы советовать им пользоваться.
Т. В. Майстрович предлагает
дихотомию «аналоговый документ – электронный документ», и
приводит следующие соображения: аналоговый сигнал «естественным образом
передаёт речь, музыку и изображение. Письменный документ сам по себе не
передаёт речь, а отображает её с помощью символов, как и ноты не передают
музыку, а показывают, какие звуки соответствуют определённому значку на нотном
стане <…> Таким образом, мы всё равно имеем дело с определённой кодировкой
информации. В печатном тексте она кодируется в виде конвенциональных знаков
(букв), понятных людям. И в этом заключается аналоговость этих документов. В
электронной среде буква, в свою очередь, переводится в бинарный код,
непосредственно не воспринимаемый человеком. Поэтому печатный текст является
аналоговым – фиксирующим и передающим (условно) речь в её прямом выражении, а
цифровое преобразование – это уже документ электронный» [2.
С. 44].
Если в этой аргументации
освободиться от многословия, «в сухом остатке» получим противоречие на
противоречии. Аналоговый сигнал «естественным образом» передаёт речь, музыку и
изображение. Но тут же это утверждение опровергается: «Письменный документ сам
по себе не передаёт речь». И «ноты не передают музыку». Передают их
посредством кодов живой речи или звучащей мелодии.
Столь справедливые наблюдения
приводят автора к странному выводу: несмотря на кодирование, т.е. отсутствие
аналоговости, мы всё равно имеем дело именно с нею, поскольку буквы, знаки
понятны людям. Примем на минуту такую логику рассуждений. Тогда и в цифровой
среде на выходе мы имеем ту же понятную людям исходную информацию, будь то
буквы, ноты или звук. Коли так, то электронный документ – всего лишь
разновидность документа аналогового, и их противопоставление на уровне
дихотомии несостоятельно.
Углубимся теперь в термин
аналоговый. Т. В. Майстрович понимает под ним (с очень большими
оговорками, если не сказать – натяжками) передачу информации «естественным
образом». Однако это бытовое представление. В термине аналоговый
словари делают акцент на непрерывности (континуальности) как главном
отличительном признаке аналоговости. Так, аналоговый сигнал обеспечивает
передачу данных путём непрерывного изменения во времени амплитуды,
частоты либо фазы.
В Толково-словообразовательном
словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой читаем: «Аналоговый.
Предназначенный для осуществления операций над непрерывно изменяющимися
физическими величинами (аналогами исходных данных)».
Электронно-вычислительная
машина первых поколений была электронной, но аналоговой: ана́логовый компьютер
– это аналоговая вычислительная машина, которая представляет числовые данные
при помощи аналоговых физических переменных (скорость, длина,
напряжение, ток, давление), в чём и состоит его главное отличие от цифрового
компьютера. ГОСТ Р 52 292–2004 «Информационная технология. Электронный обмен
информацией. Термины и определения» трактует термин аналоговый как
относящийся к физическим величинам или данным, представленным в непрерывном
виде. Понятию аналоговый здесь противостоит понятие дискретный,
т.е. «относящийся к данным, которые состоят из отдельных элементов, <…>
имеющим конечное число различных распознаваемых значений»
[4].
В другом стандарте видим схожую трактовку: «Аналоговый сигнал данных: сигнал
данных, у которого каждый из представляющих параметров описывается функцией
времени и конечным множеством возможных значений» [5].
Определение,
«относящееся к данным, которые представлены непрерывными значениями
какой-либо физической переменной» [6].
Как видим, акцент в термине
аналоговый делается на непрерывности в отличие от прерывистости,
или дискретности, а отнюдь не электронности. Термин
электронный означает свойственный электрону, характерный для него;
связанный с использованием свойств электронов, или основанный на использовании
свойств электронов; состоящий из электронов. Другими словами, непрерывному
(континуальному) противостоит прерывное (дискретное), а
электронному – нонэлектронное.
Конечно, желательно иметь
дихотомию, состоящую из двух утвердительных элементов. Однако в отдельных
случаях в науке, за неимением лучших, довольно широко распространены термины с
отрицающим значением, так что в этом отношении я – автор неологизма самый
рядовой и даже заурядный. Судите сами: конформисту противостоит нонконформист,
теисту – атеист, литературному жанру фикшн (от англ. fiction
– беллетристика; буквально: фикция) – жанр нон-фикшн (от англ. non-fiction:
non
– не + fiction
– беллетристика; фикция – прозаическое литературное произведение, не
являющееся ни романом, ни повестью, ни рассказом; деловая или критическая
проза), фигуративному искусству – нонфигуративное и т.д. Есть подобные
пары понятий и с русской частицей не, в том числе в нашей сфере:
периодическому изданию противостоит издание непериодическое. Все эти
термины давно укрепились в языке, вошли в наиболее распространённые словари. В
том же ряду стоит и нонэлектронный.
Вместе с тем выражение
аналоговый документ я признаю, но в другом значении и в другой систематике
документов. Лучший из существующих у нас греческо-русских словарей (он
создавался для гимназических учителей древнегреческого языка) – словарь
А. Д. Вейсмана [7] – раскрывает
несколько значений слова «аналог», происходящего от древнегреческого «analogos»
– соразмерный, соответственный, согласный, с чем-либо соотносимый [Там же. Стб.
91]. Ни в одном из этих значений нет и намёка на темпоральность –
протяжённость во времени, непрерывность или нечто подобное. Ana
выступает как предлог, означающий «вверху», «наверху». В других сочетаниях, в
особенности со словом logos
(analogos),
образуется выражением «по соотношению, соответственно» [Там же. Стб. 80]. На
каком основании слову аналог придано совершенно несвойственное ему
значение, можно только предполагать: по неведению его этимологии, произвольно,
безответственно. Как бы то ни было, но и в искажённом смысле аналоговый
не представляет антитезы электронному.
Современные
общеупотребительные словари, а впрочем и специальные – философский,
литературный, многие другие – слово аналог толкуют, в соответствии с
древнегреческой этимологией, как «соответственный», «соразмерный», «подобный»,
«сходный», «похожий». Знак-аналог – это знак, подобный отражаемому им объекту.
Например, фотография, рентгенограмма, рисунок, картина с натуры ‑ всё это
аналоговые, или иконические (от греч. eikon
– изображение, образ) документы. О
них я писал ещё в 1995 г. в статье «Классификация документа: решения и
проблемы» [8].
Аналоговые документы противостоят документам идеографическим,
или символьным. Буквы, которыми напечатана эта статья, – электроны,
преобразовывающие буквенную информацию в цифры, ‑ равно представляют собой
документы символьные, или идеографические. Так что дихотомическая пара с
понятием аналоговый в документологии имеется, но только она опять же не
имеет отношения к понятиям электронный или цифровой.
В ожидании более обоснованной
пары понятий будем по-прежнему пользоваться предложенной ранее дихотомией:
электронный документ – нонэлектронный документ.
Список источников
1. Столяров Ю. Н. Документ – понятие конвенциональное / Ю. Н. Столяров
// Библиотековедение. – 2005. – № 4. – С. 11–18.
2. Майстрович Т. В.
Электронный документ: основные характеристики и его место в системе
обязательного экземпляра / Т. В. Майстрович // Библиотековедение. – 2012. ‑ №
1. – С. 43–46.
3. Шардакова М. В. К определению понятия «нетекстовый документ» / М. В. Шардакова
// Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. – 2012. ‑
№ 1. – С. 44‑47.
4. ГОСТ Р 52 292 – 2004 Информационная технология. Электронный обмен информацией.
Термины и определения. – Москва : ИПК Изд-во стандартов, 2005. – Пп. 4.2.2 и
4.2.6.
5. ГОСТ 17657 – 79: Передача данных. Термины и определения // Телекоммуникации.
Аудио- и видеотехника. Термины и определения. Часть 1 : Сборник стандартов. –
Москва : Стандартинформ, 2005. – С. 35‑59.
6. ГОСТ 17657 – 79: Передача данных. Термины и определения – Москва, 1978. – 59
с.
7. Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь / А. Д. Вейсман. 4-е изд. –
С.-Петербург, 1894. – 1370 стб.
8. Столяров Ю. Н. Классификация документа: решения и проблемы /
Ю. Н. Столяров // Книга. Исследования и материалы. – Москва : Терра, 1995. –
Сб. 70. – С. 24–40.
|