ОБЗОРЫ. РЕЦЕНЗИИ

УДК 002+01

Швецова-Водка Г.Н.

Документ и библиография в теории
социальной коммуникации

Поводом к написанию данной статьи послужило учебное пособие А.В. Соколова [1]. Несмотря на то, что оно предназначено для студентов, обучающихся по специальности "Культурология", а не "Библиотековедение и библиография", можно рассматривать его и как изложение общепрофессионального учебного курса, необходимого специалистам библиотечных и библиографических учреждений. Подтверждением служит тот факт, что часть материала, вошедшего в учебное пособие, опубликована ранее в виде цикла лекций "Библиотеки и социальные коммуникации" [2].

Нет сомнения, что эти лекции вызвали глубокий интерес у тех, кто по роду своей работы (преподавание библиотековедческих и библиографических дисциплин) обязан задумываться над сущностью библиотечной и библиографической деятельности, искать ту научную теорию, которая способна дать методологическое основание для библиотековедческих и библиографоведческих исследований. Такой методологической базой должна стать (и в ряде случаев уже стала) социальная информатика, верным адептом которой на протяжении многих лет был А.В. Соколов [3], и теперь он же преобразует ее в теорию социальной коммуникации. В этом нет ничего странного, поскольку теория информации, на которой базировалась социальная информатика, с момента своего рождения связана с теорией коммуникации (связи), первоначально - в технических системах [4]. Одновременно она имела два названия (теория информации и теория коммуникации), которые в некоторых отраслях знания употреблялись как взаимозаменяемые, в других же возобладало одно из них. В бывшем Советском Союзе преимущество получил информационный подход, т.е. использование основополагающих категорий теории информации в разных науках [5]. О том, что он представляет одновременно и теорию коммуникации, вспоминали, пожалуй, только журналисты [6]. С методологической точки зрения коммуникационный подход не признавался, а категория коммуникации характеризовалась как "идеалистическая" и немарксистская, о чем пишет и А.В. Соколов [1, с. 3]. Теория коммуникации попала в разряд подозрительных "буржуазных" наук, что, естественно, мешало ее освоению и развитию в тоталитарном социалистическом государстве. Сейчас идеологических препятствий такого рода не существует, поэтому формирование теории социальной коммуникации и ее приложение к библиотековедению и библиографоведению представляется очень актуальным. Названные выше публикации А.В. Соколова являются первыми опытами в этой области и они способны заложить основы, на которые будут опираться все последователи. Поэтому их содержание заслуживает особого внимания и критического рассмотрения.

В данной статье предполагается уделить внимание определению документа и его места в социальной коммуникации, видам документов, а также производного от этих положений определения места библиографии в системе социальных коммуникаций. Однако, чтобы подойти к интересующим нас проблемам, придется проанализировать и другие основные положения теории социальной коммуникации.

Начнем с определения социальной коммуникации. А.В. Соколов предваряет его определением коммуникации вообще: "разновидность взаимодействия между субъектами, опосредованного некоторым объектом" [1, с.18]. Однако в этой трактовке неправомерно "коммуникация вообще" сводится к коммуникации между субъектами, т. е. людьми или животными. С другой стороны, в этом определении не показано, что взаимодействие осуществляется путем передачи некоторого объекта по каналу связи между взаимодействующими субъектами (или все-таки объектами? Точнее - между коммуникаторами, коммуникантом и реципиентом, отправителем и получателем, передатчиком и приемником и т. п.). В этом смысле коммуникация может осуществляться не только в человеческом обществе или в животном мире, но и в технике (т. е. в мире "второй природы", созданной человеком). Как коммуникационные могут рассматриваться и некоторые взаимодействия в неживой природе, если исследователь применит к ним основные положения теории коммуникации. Иначе говоря, коммуникация вообще - это связь между коммуникантом и реципиентом, в которой осуществляется передача некоторого объекта (коммуниката) по каналу коммуникации, реальному или воображаемому.

Хотелось бы уточнить и элементарную схему коммуникации (рис. 1). Между коммуникантом и реципиентом должен существовать канал коммуникации, хотя бы воображаемый (что показано пунктиром), а по нему передается объект коммуникации (коммуникат). В этом отношении более верна схема коммуникации, опубликованная А.В. Соколовым ранее [7], но она относилась только к информационной коммуникации.

Рис. 1. Элементарная схема коммуникации

В зависимости от характера коммуникаторов можно различать виды коммуникации: техническая (между техническими устройствами), зоологическая (между животными), социальная (между людьми, т. е. в человеческом социуме). Существуют ли иные виды коммуникаторов и, соответственно, коммуникаций - это предмет для размышлений. Для нас важно, что социальная коммуникация отличается именно (или в первую очередь) характером коммуникаторов, а не характером коммуниката.

В зависимости от характера коммуниката следует, очевидно, различать коммуникации: материальную (передачу материального, вещественного объекта) и идеальную (передачу некоторых сведений, сигналов, смыслов и т. п., т. е. некоего идеального объекта или то, что принято называть информацией), иначе говоря, коммуникацию информационную, если в ней передается информация, и неинформационную, если речь идет о передаче "неинформационного" объекта.

Как материальная, так и информационная коммуникации могут осуществляться между различными коммуникаторами. Интересующая нас информационная коммуникация может быть как социальной, так и технической, зоологической и т. д. (Одна из разновидностей информационной коммуникации - генетическая, характерная для любых живых организмов. Как информационную коммуникацию можно рассматривать даже взаимодействие между отдельными органами или системами органов в человеческом организме [8].) Сфера приложения теории информационной коммуникации, или теории информации, или информационного подхода очень широка и еще не определена достаточно точно. Ясно, что информационный подход - один из общенаучных методов познания. Поэтому не следует отказываться от понятия информационная коммуникация и лишь иногда, в заранее оговоренных ситуациях, допустимо заменять его термином коммуникация без определения ее вида.

Любая коммуникация (связь) осуществляется в определенном пространстве и времени. Поэтому условно различают пространственную и временную, подчеркивая тот ее аспект, который принимается во внимание. Кроме того, можно дифференцировать, например, коммуникацию синхронную (совершается практически моментально, или одномоментно) и диахронную (происходит в разное для коммуниканта и реципиента время, обеспечивая как бы связь времен). Различают коммуникацию одноместную, которая происходит в одном и том же месте, и разноместную - коммуникант и реципиент находятся в разных местах во время передачи и получения коммуниката.

Исходя из вышесказанного, нелогично делить коммуникацию на три типа: пространственную (транспортную), смысловую (семантическую) и генетическую. Получается, что смысловая коммуникация может не быть пространственной, но в действительности почта, электро- и радиосвязь - средства, отнесенные к пространственной коммуникации - используются и для передачи смыслов. Всегда смысловая коммуникация осуществляется в определенном пространстве, хотя бы на расстоянии от коммуниканта до реципиента, и потому является пространственной.

А.В. Соколов рассматривает социальную коммуникацию только как информационную, однако не применяет этого термина. Он считает, что социальная коммуникация - это "движение смыслов в социальном времени и пространстве" [1 с. 22]. С таким определением можно согласиться только в том случае, если отнести его к социальной информационной коммуникации, наряду с которой к социальным коммуникациям относятся и передача материальных объектов, транспортировка грузов, электроэнергии, топлива и т. п. Трактовка социальной коммуникации только как смысловой и ее противопоставление пространственной представляются неудачным решением, исходя из изложенных аргументов.

Очевидно, что с точки зрения библиотечного и библиографического дела наибольший интерес представляет социальная информационная коммуникация, поэтому главное внимание обратим на ее дифференциацию (классификацию) и ее определение.

Видами социальной информационной коммуникации в зависимости от характеристик коммуникаторов следовало бы считать внутриличностную и межличностную. А.В. Соколов внутриличностную коммуникацию противопоставляет социальной, но тут же пишет, что "внутриличностная (внутренняя) коммуникация есть интериоризованная социальная коммуникация" [1, с. 22], т. е. не отрицает принадлежность внутриличностной коммуникации к социальной. Внутриличностная коммуникация рассматривается только как внутренняя речь, но ее возникновение связывается с социально-коммуникационной средой. К этому же виду можно бы отнести в качестве разновидности и письменную автокоммуникацию, в которой коммуникант и реципиент - один и тот же человек, а передаваемое сообщение фиксируется в документе или иной форме записи.

При таком классификационном решении дальнейшая дифференциация на макросоциальную, мидисоциальную и микросоциальную относилась бы только к межличностной коммуникации, а в классификации А.В. Соколова межличностная - синоним микросоциальной, причем обусловленной тем, что ее "участники непосредственно контактируют друг с другом на психологическом уровне" [1, с. 23]. А если не непосредственно, а опосредованно, например через переписку, - это уже не межличностная коммуникация?

Возвратимся теперь к определению социальная коммуникация, которое в действительности является определением социальной информационной коммуникации. Коммуникат назван в нем смыслом, а не социальной информацией, как было принято ранее. Стало ли определение более ясным? Вряд ли.

А.В. Соколов сравнивает также понятия коммуникация и общение, показывает различные варианты их соотношения [1, с. 24-30]. Однако среди них отсутствует такой: общение - один из вариантов коммуникационного отношения между субъектами, предполагающий обязательную обратную связь, в процессе которой коммуникант и реципиент меняются ролями. Считаем, что это значение может послужить основой для различения информационной коммуникации вообще и общения как ее особой разновидности. Его можно представить и на элементарной схеме общения (рис. 2). Коммуникация не всегда включает обратную связь (от реципиента к коммуниканту), но она возможна, а общение обязательно подразумевает двухстороннюю связь.

Рис. 2. Элементарная схема общения

Для определения документа очень важна дальнейшая дифференциация социальной информационной коммуникации в зависимости от особенностей канала коммуникации. А.В. Соколов различает по этому признаку три рода социальной коммуникации: устную, документальную и электронную. Ясно, что они не взаимоисключают друг друга.

Обычно устная коммуникация противопоставлялась письменной, и в этом случае никакого пересечения между ними не наблюдалось. Каждая может быть вербальной (словесной) или невербальной (жесты, мимика, музыка; рисунки, ноты, картографические знаки и т. п.).

А.В. Соколов в характеристике устной коммуникации [1, с. 58-66] больше внимания уделяет особенностям речевой (языковой или вербальной), которая в принципе может быть не только устной, но и письменной, документальной или электронной. В характеристике же вербального и невербального каналов речь идет, скорее, об устной коммуникации [1, с. 66-68, 71].

Заметим, что письменную коммуникацию не следует, на наш взгляд, отождествлять с вербальной в письменной форме. Письменная коммуникация охватывает изобразительную, нотную, картографическую, передачу информации условными математическими, физическими, химическими знаками.

Кроме того, письменная коммуникация не укладывается полностью в документальную. И не только потому, что документы могут быть неписьменными, но и потому, что письменная коммуникация может быть недокументальной. ННапример, письменные записи, сделанные на доске мелом, стираются после использования. Такую же роль выполняют записи на экране компьютера, которые не сохраняются в его постоянной (долговременной) памяти.

Электронная коммуникация предполагает использование электронно-вычислительной техники и современных средств связи, которые преобразуют сообщение в машиночитаемую форму. Но для коммуниканта и реципиента эти сообщения по-прежнему существуют либо в вербальной, либо в невербальной форме; в форме письменного, визуального или - реже - аудиального сообщения. При этом запись сообщения иногда можно оформить как документ, т. е. сохранить в неизменяемой форме либо в памяти компьютера, либо на отдельном машиночитаемом носителе.

Особенностью электронной коммуникации А.В. Соколов считает "не столько опосредованность экраном, которая есть и в случае видеотелефона или промышленного телевидения, не говоря уже о кино, сколько факт общения не с человеком, а с электронной памятью" [1, с. 86-87]. Но не исключено, что впечатление об "общении" с машиной - это лишь удачно найденная форма руководства техническим устройством, передающим информацию, со стороны реципиента? Понятно, что в "электронной памяти" может находиться только то, что заложено человеком-коммуникантом в форме электронных документов, электронных изданий или прикладных программ, предназначенных для обработки информации. Следовательно, через компьютер так же происходит передача информации от человека-коммуниканта к человеку-реципиенту, как через устное сообщение или традиционный письменный документ в форме книжного блока-кодекса. Компьютеры - это только технические устройства для записи, хранения и поиска информации. Конечно, компьютеризация меняет способ записи, создания и хранения документов, их физическую (материальную) форму, доступ и пользование ими. Однако можно ли сказать, что электронная коммуникация в принципе отличается от письменной или печатной? Меняется только форма хранения и распространения документальной информации: вместо бумажного носителя используются электронные. Но и бумажная форма не исчезает: электронные документы при необходимости легко материализуются. Безбумажное общество еще не означает бездокументальное.

Нечеткость в классификации (разграничении) разных видов коммуникации приводит иногда к неудачным противопоставлениям. Например, устная микрокоммуникация противопоставляется массовой макрокоммуникации [1, с. 73]. Получается, что устная противопоставляется массовой? Но ведь эти понятия из разных классификационных рядов!

Нужно уточнить также понятия естественный и искусственный каналы социальной информационной коммуникации. Если естественный канал дан человеку от природы, а не приобретен в процессе жизнедеятельности общества, то он очень узок, поскольку ограничивается непроизвольными реакциями, характерными даже для ребенка. Все остальные способы передачи своих мыслей, чувств, воли вырабатываются у человека в процессе воспитания, а в обществе в целом - в процессе его развития, и потому являются искусственными, т. е. созданными человеческим обществом специально для целей коммуникации. К ним относятся как невербальные, так и вербальные средства. Естественные языки, присущие человеческим общностям, в действительности тоже искусственные, т. е. созданные людьми, обществом, и только условно их называют естественными, чтобы отличать от языков, созданных для определенных конкретных целей. Известно, что естественные языки достигают своей наиболее развитой, совершенной формы только в процессе их документализации, т. е. превращения в языки письменные. Если считать слово, или вербальный канал коммуникации, естественным, то он равно присущ как устной, так и письменной (документальной или электронной) коммуникации. Следовательно, нельзя противопоставлять устную коммуникацию, как пользующуюся якобы только естественными вербальным и невербальным каналами, документальной, которая пользуется искусственным каналом [1, с. 86], или противопоставлять невербальный, вербальный и документальный каналы коммуникации [1, с. 55, 89].

Документальную коммуникацию А.В. Соколов выделяет "в зависимости от материально-технического оснащения, т. е. применяемых каналов" и определяет как "применяющую искусственно созданные каналы, прежде всего - письменность и печать, а также изобразительное искусство, для передачи смыслов во времени и пространстве" [1, с. 56]. Условность понятия искусственно созданный канал отмечен выше. Следует ли считать письменность, печать и изобразительное искусство особыми каналами, характерными только для документальной коммуникации, и исчерпываются ли ими средства передачи информации в документальной коммуникации? Письменность (печать) и изобразительное искусство применяются и в электронной коммуникации, а документы создаются и средствами фото-, фоно-, кино- и видеозаписи. Кроме того, понятие документ охватывает и другие формы фиксации информации с целью ее передачи во времени и пространстве. Тогда, возможно, точнее определить документальную коммуникацию как использующую документ в качестве канала коммуникации и коммуниката (сообщения) одновременно? Документальная коммуникация - та, которая опосредована документом; где документ используется для передачи информации (сообщения) от коммуниканта к реципиенту. Если использовать общую (элементарную) схему коммуникации (рис. 1), то документ - это прежде всего канал коммуникации, в котором содержится коммуникат - передаваемое сообщение - в закрепленном (фиксированном) виде. Поэтому определение, данное А.В. Соколовым, "документ - это стабильный вещественный объект, предназначенный для использования в социальной коммуникации в качестве завершенного сообщения" [1, с. 82] представляется неполным и потому неточным. Документ используется в социальной коммуникации как единство канала коммуникации и передаваемой социальной информации.

Можно заметить, что в определенных видах коммуникации документ представляет собой именно и только коммуникат, который движется по каналу коммуникации. Например: пересылка писем в почтовой коммуникации, транспортировка и продажа изданий в книжной торговле и т. п. Однако в этих случаях передача (пересылка, продажа, выдача) документа осуществляется так же, как и любого материального объекта в материальной (неинформационной по существу своему) коммуникации.

Далее А.В. Соколов предлагает "типизацию" документов, "исходя из знаковой формы": читаемые, иконические, идеографические, аудиальные и машиночитаемые. Символьными здесь названы "документы трех измерений" - "вещественные объекты, выполняющие документальные функции, - музейные экспонаты, исторические реликвии, архитектурные памятники" [1, с. 83]. Очевидно, название этого вида происходит от понятия символа, довольно сложного по своему содержанию. Его трактовке уделяется особое внимание [1, с. 160-165], в результате чего формулируется вывод, что "символ - это социально-культурный знак, содержание которого представляет собой концепцию (идею), постигаемую интуитивно и не выражаемую адекватно в вербальных текстах" [1, с. 165]. В такой трактовке символический (или символьный) документ должен противостоять иконическому, выраженному знаками-образами, подобными изображаемому по форме. Знак-символ не учитывает подобия изображаемому. Символические по своей природе и многие знаки, условно принятые для обозначения определенных объектов. Слово, звучащее или написанное, - это тоже знак-символ [9]. Символами являются и отдельные буквы, и другие знаки, не подобные по форме тому, что они изображают (или отображают). Исходя из такого понимания, к символическим следовало бы отнести и читаемые документы, и идеографические, и большинство аудиальных, и часть машиночитаемых. Однако документы-вещи, экспонируемые в музеях, скорее всего, представляют самих себя (или соответствующий класс материальных объектов). Лишь незначительная часть из них имеет еще и символическое значение (например флаг).

Идеографическими названы "документы, пользующиеся условными обозначениями": географические карты, ноты, чертежи, схемы, гербы, эмблемы, ордена. Однако и запись естественного языка в любой форме, независимо от системы письма, выполняется условными, идеографическими, знаками. Следовательно, читаемые документы - тоже идеографические.

В целом документы, созданные путем записи информации, можно классифицировать по характеру знаковых способов передачи информации на символические, иконические и записанные путем изменения структуры носителя информации [10]. Документы-вещи составили бы особую категорию, в которую вошли бы как символические (или символьные, символичные) документы, так и идентичные (тождественные) отображаемому объекту.

Вообще выделить типы документов, которые характеризовались бы каждый не одним каким-то признаком, а определенной их совокупностью, гораздо сложнее, чем классифицировать все документы по одному (каждому) признаку отдельно. Эта задача требует особого рассмотрения.

Проблему различения первичных и вторичных документов А.В. Соколов решает, взяв за основу "библиографический подход", как наиболее продуктивный для "формирования самостоятельных документально-коммуникационных образований", позволяющий выделить "два уровня документальной коммуникации": "первично-документальный" и "вторично-документальный или документографический". С этим нельзя не согласиться. Однако вряд ли правомерно документографический уровень связывать только с областью библиографической деятельности. Создание научно-справочного аппарата архива, описание музейных документов не относятся к компетенции библиографии. Очевидно, что кроме библиографии существуют иные области документографии, которые различаются по объекту описания, а для передачи документографической информации так же, как и библиографии, можно использовать различные каналы, как документальные, так и недокументальные.

Очень важными для понимания роли библиографии (и документографии вообще) являются представления о социальной информационно-коммуникационной системе (СИКС) и ее разновидности - документальной информационно-коммуникационной системе (ДИКС). СИКС обеспечивает обобществление исходных сообщений (документов), их смысловую обработку, формирование и долговременное хранение документальных фондов, "распространение смыслов ... в режимах постоянного оповещения или справочного обслуживания по запросам" [1, с. 252]. Принципиальная схема функционирования СИКС показывает "движение смыслов в социальном времени и пространстве и взаимодействие участников этого движения" [1, с. 253], начиная от личностного сознания коммуниканта и реципиента до "мира эмпирической реальности" (МЭР) и обобществленного результата познания - социальной памяти. "Тексты общественного пользования" (ТОП) возникают и существуют в виде документов или недокументированных сообщений. Документированные ТОП можно опубликовать или использовать как неопубликованные документы, "воздействуя на текущую социальную память, распределенную в сознаниях современников" [1, с. 256]. ТОП - это объекты изучения смысловой обработки для профессионалов - библиотечных, архивных, музейных работников. В результате осуществляются формирование фондов ТОП, их смысловая обработка и создание посреднических продуктов, распространение (доведение до реципиента) как ТОП, так и посреднических продуктов, т. е. оказание коммуникационных услуг.

"В результате познания документов, а также недокументированных текстов ... сознание реципиента обогащается новыми смыслами, которые рано или поздно проявляются в ходе воздействия на МЭР (материальная предметно-преобразовательная, социально-политическая деятельность и т. п.). Таким образом происходит общественное использование текущей и ретроспективной социальной памяти" [1, с. 257]. Описанная схема как бы подводит итог предпринятому А.В. Соколовым многоаспектному рассмотрению системы социальной информационной коммуникации, в процессе которого он использовал самые разнообразные методологические подходы: информационный, семиотический, системный, деятельностный, культурологический. Чтобы каждый из этих подходов мог стать методологическим средством для исследования СИКС,

А.В. Соколов предварительно изучил и изложил основные положения соответствующих теорий. Этот материал представляет не только прикладной, но и самостоятельный интерес, потому что далеко не всегда можно найти непротиворечивое изложение основ соответствующей теории.

В то же время главное внимание уделяется обоснованию и изложению основ коммуникационного подхода. А.В. Соколов почему-то не называет его среди тех методологических средств, которые используются им при построении данного учебного курса [1, с. 14-15]. По-видимому, попав в план теории коммуникации, он онтологизирует понятие коммуникации так же, как в некоторых исследованиях онтологизируется понятие информации [1, с. 124-125]. На наш взгляд, коммуникационный подход - это такое же методологическое средство, как и все прочие, которые используются для познания сущности явлений, составляющих сферу социальной информационной коммуникации. В исследовании А.В. Соколова он играет главенствующую роль, позволяя объединить все многообразие используемых методологических подходов. В этом ценность данной книги. Признавая ее, мы тем не менее обращаем внимание на отдельные спорные моменты, которые нуждаются в обсуждении.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Соколов А.В. Введение в теорию социальной коммуникации: Учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений, обучающихся по спец. "Культурология" / С.-Петербург. гуманитар. ун-т профсоюзов. СПб., 1996. 320 с.
2. Соколов А.В. Библиотеки и социальные коммуникации: [Цикл лекций] // Науч. и техн. б-ки. 1994. № 8. С. 3-14; № 9. С. 41-55; № 10. С. 3-14; № 11. С. 43-50.
3. Соколов А.В. Ретроспектива-60: Тр. проф. А. Соколова для библиотекарей и информатиков / С.-Петербург. библ. о-во; Науч. ред. С.А. Басов. СПб., 1994. С. 50-68.
4. Information theory // Encyclopaedia Britannica. Chicago etc., 1957. Vol. 12. P. 350-350 b.
5. Грэхэм Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М., 1991. С. 279-290.
6. Скиба В.А. К проблеме эффективной массовой коммуникации в буржуазной социологии // Вопросы теории и практики массовых средств пропаганды / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС. Секция журналистики. М., 1969. Вып. 2. С. 268-295.
7. Соколов А.В. Информационный подход к документальной коммуникации: Учеб. пособие для студентов библ. фак. / ЛГИК. Л., 1988. С. 8.
8. Арлычев А.Н. Саморегуляция, деятельность, сознание / Рос. акад. наук. Дальневост. отд-ние. Ин-т истории, археологии и этногр. народов Дальнего Востока. СПб., 1992. С. 22-37.
9. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М., 1995. С. 128.
10. Швецова-Водка Г.Н. Книга и Документ: соотношение понятий // Книга: Исслед. и материалы. М., 1994. Сб. 68. С. 23.