УДК 025.2/.8

Неизвестные фонды

Говорят, некая двухтомная монография "Змеи в Гренландии" начиналась со слов: "Строго говоря, змеи в Гренландии не водятся, там сплошные льды и снега". Эта фраза пришла мне на ум при чтении статьи Е.М. Коломейчук "Проблема обменно-резервных фондов библиотек в отечественной литературе последнего сорокалетия" (на заседании редколлегии сборника). Дело не в том, что у фондов, каких бы то ни было, проблем нет и быть не может. Проблемы есть у людей, с этими фондами работающих. Существуют проблемы формирования, распределения этих фондов, проблемы терминологии. От термина многое зависит в отношении к объекту, технологических операциях с ним, учете, статистике и т. д.

Кто-то когда-то бездумно пустил в оборот выражение обменно-резервный фонд, а оно возьми да приживись. Вдумайтесь: обменный фонд предназначен пополнять фонды сторонних библиотек, тогда как резервный представляет собой запас документов для данной библиотеки — на случай утраты или полного обветшания документа, пользующегося спросом. Таким образом, обменный фонд и резервный (запасной) фонд — совершенно разные по назначению объекты. Отсюда и технология работы с ними существенно разнится: резервный фонд — составная часть собственного фонда библиотеки, что отражается в данных его учета, обработке, расстановке и т. д. В обменный же фонд попадают документы двух категорий: либо списанные из собственного фонда, со штемпелем "Погашено", т. е. больше не являющиеся частью действующего документного фонда данной библиотеки, либо вообще не предназначенные для включения в собственный фонд, а изначально приобретенные для других библиотек, для партнеров по обмену. В этом случае документы вообще не проходят через Книгу суммарного учета и другие учетные документы, не попадают в фонд, не отражаются в статистике. Их комплектование, учет, расстановка имеют собственную технологию. Обменный фонд даже нельзя называть библиотечным, он в лучшем случае межбиблиотечный. А говоря строже, он добиблиотечный, он сродни документному ресурсу коллектора, книжного магазина. Библиотечным он станет лишь когда имеющиеся в нем документы обретут библиотечный штемпель, идентификационный номер данного фонда, его расстановочный шифр и т. п.

В отличие от него резервный фонд обработан и учтен по технологии конкретной библиотеки, он лишь размещен в укромном месте до лучших времен. Он обеспечивает надежность собственного фонда библиотеки.

Даже то, что фонд называют обменным, тоже верно лишь отчасти. Если он состоит из списанных или сразу не включенных в "настоящий" фонд ошибочно заказанных изданий, то библиотека обычно пытается избавиться от него любыми путями, и обмен в чистом виде — лишь частный случай, один из многих способов такого избавления. Если удастся передать часть такого фонда какой-нибудь новой или потерпевшей бедствие библиотеке, библиотека-донор делает это с облегчением и зачастую безвозмездно, радуясь возможности освободиться от балласта.

Обмен в точном смысле имеет место лишь при наличии письменной договоренности между партнерами, где оговорены критерии эквивалентности обмена, объем взаимных поставок, сроки, профиль обмениваемых документов и т. д. Тогда библиотеки тратят часть своего бюджета на приобретение документов для своих партнеров, занимаются рассылкой, заказом документов для себя, их приемкой и передачей в отдел комплектования. Служащий этим целям обменный фонд можно квалифицировать как добиблиотечный. А другой — с ненужными данной библиотеке документами — вовсе не обменный, его надо называть как-то иначе: балластный, может быть. Благотворительный? Торговый? Донорский?

Действительно, обменные фонды наилучшим образом функционируют в отделах международного документообмена. Эти отделы попадают под юрисдикцию федерального закона "Об участии в международном информационном обмене и контроле за экспортом и импортом информационной продукции" (в других случаях об этом законе библиотекари не вспоминают), имеют более или менее четкую регламентацию своих договорных отношений, собственную технологию пересылки документов и т. д.

У нас принято все эти разнородные фонды валить в одну кучу, лишая публикации об обменно-резервных фондах хоть какой-то убедительности. Хоть бы кто-нибудь из специалистов, изучающих "проблему обменно-резервного фонда", удосужился подсчитать, какой процент документов из этих фондов действительно обменивается, особенно если речь идет о внутрироссийском так называемом документообмене.

На 7-й Международной конференции "Крым-2000" Т.В. Петрусенко (РНБ) доложила, что из 257-тысячного обменно-резервного фонда РНБ несколько десятков тысяч документов возвращены в действующий фонд этой же самой библиотеки — вот, мол, и доказательство того, что этот фонд — действительно резервный.

Рассмотрим данный пример. Если фонд выступает как резервный, то тогда он никак не обменный: эти книги вернулись в фонд без каких-либо предварительных условий об их обмене на другие. Но в данном случае фонд нельзя рассматривать и как резервный: он не состоит на балансе действующего фонда РНБ, не имеет его опознавательных знаков — вернее, все они погашены, и теперь надо присваивать им новые инвентарные номера, производить повторную обработку, снова делать библиографическое описание и т. д. Если какие-то книги вернулись из этого массива в фонд библиотеки, значит, в свое время, при их списании произошла ошибка — их надо было направлять в действительно резервный, или запасной, или дублетный, или депозитарный фонд РНБ, а не списывать.

Действительно резервный фонд состоит при отделе книгохранения, тогда как так называемый обменный фонд — при отделе комплектования или вообще стоит в структуре библиотеки особняком. С таким же успехом эти книги могли быть получены РНБ из любой другой библиотеки.

В сказанном об ошибке отсутствует элемент осуждения: комплектование не может быть безошибочным. Еще один интересный теоретически, а следовательно, и практически вопрос — расчет доли ошибки в комплектовании, но это уже другая тема.

В библиотеках имеются и другие неизвестные фонды! Их надо выявлять, обозначать и исследовать, создавать теорию их формирования и использования. Пора понять, что библиотечный документный фонд — понятие сложное и надо переходить на следующую ступень его описания и анализа. Понимаю, что этот менторский тезис я должен обратить прежде всего к самому себе.