Научные и технические библиотеки

Обзоры. Рецензии

УДК 02(470)

Столяров Ю.Н.,
МГУКИ

Книга о превратностях библиотечной судьбы

В.П. Леонов выпустил очередную книгу. На сей раз это «Судьба библиотеки в России. Роман-исследование» (СПб.: БАН, 2000. 415 с.) – большой труд, издание которого свидетельствует прежде всего о глубокой озабоченности автора состоянием нашего библиотечного дела и проникнуто большой тревогой за его дальнейшую участь.

Сначала хочется передать несколько чисто эмоциональных впечатлений. Ну что за неуемный человек, этот Валерий Павлович! Как он находит время не только для серьезных философских размышлений о состоянии и судьбах нашей отрасли, но и на публикацию своих научных изысканий? Ведь, не считая статей, он едва ли не ежегодно издает книгу за книгой, одна другой больше, и каждая злободневна, и автором каждой может быть только Леонов – по заказу такие книги не написать никому.

Его монография «Библиотечно-библиографические процессы в системе научных коммуникаций» (СПб., 1995. 139 с.) сразу же была включена в арсенал источников для подготовки аспирантов к сдаче кандидатского минимума, а главное поставила много принципиальных вопросов, касающихся глубинной сущности библиотечно-библиографической деятельности. Изданный им годом позже «Библиотечный синдром» (СПб., 1996. 629 с.), тут же получил большой резонанс в мировой прессе.

И вот – новое произведение. Мое мнение о нем – исключительно позитивное. Исследование написано на обширном фактическом материале, в значительной части впервые введенном в библиотековедческий научный оборот; многие из выявленных В.П. Леоновым источников пребывали под спудом с грифом секретности.

Первые три главы книги представляют собой библиософские рассуждения об истоках и социальной предопределенности библиотечного процесса, о связи книги, библиотеки и грамотности («ученья книжного»), истоках книгопечатанья. Автор излагает собственное понимание своеобразия русской библиотечной культуры, влияния на нее православия, монгольского ига и т.д., выводит закономерность жизненного периода библиотеки (об этом чуть ниже).

Далее следуют несколько глав о начальном периоде светского библиотечного дела в России. Наибольшую научную ценность, на мой взгляд, представляет глава «О библиотечной и книгоиздательской политике Петра»,  где впервые в нашей специальной литературе Петру I воздано должное за его гигантский вклад в начало российского библиотечного строительства и книгоиздательского дела.

Весь дальнейший текст книги – обзор и анализ самых драматических событий в истории БАН – от момента ее зарождения до наших дней…

В.П. Леонов пришел к обескураживающему выводу, что причинами возникновения экстремальных ситуаций в самых выдающихся библиотеках мира чаще всего была воинствующая некомпетентность тех лиц, которые должны бы в первую очередь стоять на страже интересов библиотеки, а тем самым и своих собственных. Чаще всего в роли этих черных лиц выступают читатели, пользователи научных библиотек – люди, сколь высоко компетентные в своей области, столь и малограмотные в области библиотечной. Тем не менее высочайший авторитет, которым они по заслугам обладают в своей собственной профессиональной сфере, отнюдь не дает им права вторгаться в чуждую для них специальную сферу, - все описанные в книге беды библиотек происходят именно из-за неуемного самомнения академических ученых, которые считают себя вправе лихо разбираться и в вопросах библиотечной деятельности.

Наверное, каждого уважающего себя ученого сильно покоробила бы ситуация, когда разбираться в сути его профессиональных вопросов и дискуссий прислали бы библиотекарей. (Сложилась бы ситуация, осмеянная Высоцким: колхозники вознамерились заявиться к физикам с лопатами и вилами, чтобы мигом выправить «не тот аффект».) Между тем в библиотечном деле эта смехотворная ситуация повторяется в ранге закономерности на протяжении тысячелетий в разных странах.

Изложу в двух словах, как это изображено (с беспощадной и безупречной точностью на массе фактографического материала) в книге В.П. Леонова.

Исходная мысль автора состоит в том, что каждая библиотека одновременно существует в двух измерениях. Одно – явное, лежащее на поверхности, другое – подспудное, более глубокое, вписывающее библиотеку в общекультурный контекст, радикально воздействующее на функционирование и судьбу как самой библиотеки, так и культуры в целом. Содержание книги – это иллюстрация данного тезиса.

Библиотека Ярослава Мудрого послужила первотолчком к развитию грамотности и книжности на Руси.

Александрийская библиотека погибла в результате военных действий Цезаря, изъятий алхимических книг Диоклетианом, нападения воинствующих религиозных фанатиков и по иным внешним причинам. (В итоге урон понесла мировая цивилизация в целом.) На примере этой библиотеки В.П. Леонов выводит закономерность: жизненный цикл крупной библиотеки составляет около тысячи лет, причем последние 600 лет – это этап ее деградации (у В.П. Леонова наименования составных частей иные).

Судьба Библиотеки Академии наук занимает в книге, естественно, центральное место. Попутно автор высвечивает слабо исследованную в историографии и истории библиотековедения тему: о библиотечной и книгоиздательской деятельности Петра I, сыгравшей решающую роль в возникновении и развитии светского библиотечного дела в России.

На основании многих источников, ряд из которых на протяжении столетий проходит мимо внимания библиотековедов, В.П. Леонов восстанавливает момент зарождения БАН, весь драматизм первых лет и десятилетий ее существования. Он показывает, что большинство препятствий в развитии БАН создавали академики, и особенно активно – М.В. Ломоносов. В.П. Леонов освещает в этой истории много нового. Он сводит многочисленные материалы воедино, убедительно систематизирует и осмысливает историю Библиотеки.

В XIX в. этап*, названный автором романтическим, сменяется реалистическим, когда благополучие БАН в значительной мере определялось авторитетом президента Академии наук. Эпитет романтический не вполне точен. Обычно к такой ситуации ближе слова волюнтаристский, субъективистский.

В 1913 г. начали строить новое здание БАН, но Первая мировая война приостановила работы, и недостроенную библиотеку передали под госпиталь. (Вернул здание по назначению – причем незамедлительно, без каких-либо бюрократических проволочек – В.И. Ленин.)

Тяжелое потрясение в жизни БАН связано и с так называемым академическим делом (1929—1931 гг.), послужившим стартом к массовым политическим репрессиям в стране, известным под зловещей метафорой 37-й год. Началось с доноса сотрудника библиотеки о наличии в фонде БАН, Пушкинском доме, Толстовском музее и Археографической комиссии ценнейших незашифрованных (потому что некому было разбирать реквизированные сразу после революции фонды) и не переданных в архив материалов, в чем был усмотрен сознательный вредительский умысел. «Делом» занимались высшие партийные иерархи: Сталин, Киров, Орджоникидзе, Рыков, Ягода и др.

В.П. Леонов публикует ряд бывших совершенно секретными документов, где очевидна предвзятость обвинений, предъявленных директору БАН академику С.Ф. Платонову, другим библиотекарям и ученым – И.Ю. Крачковскому, А.Е. Ферсману, С.Ф. Ольденбургу, В.И. Вернадскому, А.Н. Крылову, Е.В. Тарле и многим другим.

В 1937 г. вопрос о профиле комплектования БАН решали академики, т.е. читатели, в библиотечных вопросах в лучшем случае являющиеся дилетантами.

С большим сочувствием относился к работе библиотек президент Академии наук С.И. Вавилов. Как мог, он защищал БАН, но сразу после его смерти комиссия партийного контроля ЦК ВКП(б) начала избиение кадров БАН (1952 г.). Оно прекратилось лишь после смерти Сталина в марте 1953 г.

Пристрастная подозрительность властей сменилась в конце века их бездействием и равнодушием к библиотечным нуждам. Это ярко высветилось на фоне самого опустошительного в истории библиотек мира пожара в БАН в 1988 г. Вместо помощи было заведено третье в истории БАН уголовное дело против ее директора, как и предыдущие, высосанное из пальца. (Этим событиям посвящена уже упомянутая книга В.П. Леонова – «Библиотечный синдром», - получившая большой общественный резонанс в мировом профессиональном сообществе. Синдром автор правильно диагностирует в пренебрежительном отношении известных научных работников к библиотечной деятельности. Академия наук не признает библиотековедение академической наукой, и оно развивается в вузах культуры и в самих библиотеках на фоне непонимания библиотечных нужд и потребностей теми, для кого библиотеки предназначены, кого они обслуживают.)

Таково вкратце содержание книги. Попутно в него включены другие схожие эпизоды. Так, в 1910 г. директор еще одной крупнейшей российской библиотеки - И.В. Цветаев был незаконно отставлен от службы по обвинению в служебном нерадении. Отмываться от позора ему пришлось путем публикации за свой счет, в Берлине, книги «Московский Публичный и Румянцевский Музеи. Спорные вопросы. Опыт самозащиты». Сенат прекратил дело против Цветаева и вернул его к должности. В то время руководители вникали в суть конфликтов и разрешали их по справедливости.

В целом В.П. Леонов выбрал наиболее яркие и драматичные события из истории крупнейших библиотек. Будучи известными, по отдельности они воспринимались как случайные эпизоды в истории этих библиотек, но выстроенные в общую цепочку, продемонстрировали удивительную, хотя и удручающую закономерность: в самые критические моменты истории библиотек те, от кого можно было бы ожидать наибольшей помощи, вели себя чаще всего не великодушно, а конъюнктурно и по-обывательски. В итоге страдали и библиотеки, и они сами как составная часть библиотечной системы.

Заинтриговывает еще один сюжет, связанный с деятельностью некоего тов. Рокоткина, сотрудника БАН. В.П. Леонов приводит большие фрагменты из рассказа о нем под заглавием «Иннокентий Васильевич» (с. 287-297), написанного в 1974 г. реабилитированной сотрудницей БАН А.Б. Никольской.

Суть сюжета – в загадочности личности его героя. С одной стороны, этот человек отличался эрудированностью, начитанностью, блестящим качеством выполненных им заданий, живым участием в судьбах многих сотрудников библиотеки, стремлением помочь им и профессионально, и по-житейски и т.д. С другой – он предстает как дотошный читатель «Иуды Искариота» Л. Андреева. (Этот томик он получил в подарок с надписью « Иуде о Иуде»; в нем Рокоткин отметил целые абзацы, вроде «Он думает что-то свое, и в дом влезает тихо как скорпион».)

Затем оказывается, что милейший Иннокентий Васильевич – одновременно и подлый провокатор, доносчик, на чьей совести загубленные судьбы и даже жизни многих его коллег и их родственников… В одно и то же время он и растил, пестовал коллег, и фабриковал дела на этих самых честных и преданных власти сотрудниц, как на антисоветчиц.

Оценить этого типа автор предлагает читателю, подводя его, впрочем, к мысли, что таких извращенных личностей в сфере библиотечного дела формировала эпоха сталинизма. Но я, однако, думаю, что дело не только в эпохе. Перед нами известный еще с языческих глубин патологический психологический тип двуликого Януса. (О подобном типе поэт сказал: «Во мне два Я, Два полюса планеты, Два разных человека, два врага, Когда один стремится на балеты, Другой стремится прямо на бега».)

В каждую конкретную эпоху эта личность наполняется собственным содержанием и действует сообразно требованиям обстановки. Ну вот и в библиотечном деле оказался такой мерзкий, но в сущности глубоко несчастный тип, приносящий одновременно и пользу, и вред как себе, так и всему, с чем соприкасается.

Вся книга читается с неослабевающим интересом. Многие приведенные в ней документы достойны дальнейшего анализа, уже в иных библиотековедческих аспектах.

В заключение хочется подчеркнуть, что В.П. Леонов предпринял просто героические усилия по спасению Библиотеки и как директор, и как ученый, и как человек. Трудно сказать, что еще мог бы он сделать в этих качествах.

Особенно дороги и ценны его теоретические доклады на Президиумах РАН с обоснованием статуса библиотековедения как академической науки. Безотносительно к судьбе БАН они стали вкладом в общее библиотековедение.

Новая книга В.П. Леонова еще раз продемонстрировала научную состоятельность, общественную активность, гражданское мужество и творческую незаурядность автора.

От редакции. Отзывы на эту книгу В.П. Леонова уже публиковались в периодической печати: высокую оценку новому уникальному труду директора БАН дали, например, доктор пед. наук А.Н. Ванеев («Вестник Российской Академии наук». 2001, № 4. С. 376–377), доктор ист. наук В.Соболев («Библиотека». 2001, № 3. С. 60–61).
В прошлом году в С.-Петербурге вышло ее второе издание.

От редакции. Отзывы на эту книгу В.П. Леонова уже публиковались в периодической печати: высокую оценку новому уникальному труду директора БАН дали, например, доктор пед. наук А.Н. Ванеев («Вестник Российской Академии наук». 2001, № 4. С. 376–377), доктор ист. наук В.Соболев («Библиотека». 2001, № 3. С. 60–61).
В прошлом году в С.-Петербурге вышло ее второе издание.

* Правда, такая лексическая единица в упомянутой выше классификации В.П. Леонова отсутствует. На с. 68 он выстраивает системно-генетическую иерархию «период – фазы развития – стадия». Завершается период переменой статуса библиотеки, ее переходом на новый виток жизненного цикла.