УДК 651+002.2:(0.044)

Столяров Ю.Н.
МГУКИ

Документ: и информация, и носитель

Отклик на статью И.Г. Моргенштерна
"Документ: информация и/или носитель?"

Всем хороша статья И.Г. Моргенштерна, и со всем я в ней согласен. За исключением некоторых нюансов, уточнение которых нужно для окончательного прояснения вопроса.

Правильно пишет автор об относительности понятия документ: в одном случае документ – это целая серия книг, в другом – "сколь угодно малый, вплоть до отдельного знака" фрагмент текста. Но коль скоро дело обстоит таким образом, дилемма "чему отдать приоритет: информации или ее носителю" решается в зависимости от целевой установки обращения к документу. В одном случае предпочтение будет отдано информации (комплектатору важнее, чтобы в фонде было представлено данное произведение, а то, что оно напечатано, например, на газетной бумаге и разваливается в руках, – ну что ж, придется с этим смириться). В другом случае – например для историка книги – важнее носитель. Библия Гутенберга для исследователя дорога не своим содержанием – в нем мало оригинального, а особенностями верстки, фактом типографского издания и т.д. и т.п., т.е. преимущественно своим носителем.

Что касается носителя, тоже рискну сделать уточнения. Сумка почтальона приведена для примера некорректно: она ничего не несет. Ее несет почтальон. И почтальон – носитель сумки, а не информации. А сумка, уж если ее непременно, хотя и условно, считать носителем, то она – носитель документов, а не информации. Носителей же информации в этом примере два, но совсем не тех, что названы И.Г. Моргенштерном. Первый – бумага, или материал носителя. Второй – чернила, изобразившие обращение "Милый дедушка, Константин Макарыч" и адрес "На деревню дедушке". Назовем второй компонент веществом записи.

А вот телеграфный провод – действительно носитель информации. Разве его натянули для чего-нибудь иного? Телеграфный же столб – носитель провода, который является носителем информации. Столб заменяет собой почтальона, провод заменяет письмо, политое слезой и духами.

Документ "остается дискретным явлением, сохраняет в любом варианте бытия свою самостоятельность", – констатирует автор. И снова я с ним согласен. Конечно, "любому документу и/или его варианту присущи неизменность содержания и знаковой формы". Вот только в течение какого времени длится неизменность: года, минуты? Кто установил этот срок? А если – в течение наносекунды? Тогда писаное вилами по воде (излюбленный пример А.В. Соколова в доказательство того, что эта писанина – не документ) – на самом деле стандартный, классический документ.

Информационный объект взамен документа, сказать честно, меня не греет.

Можно, конечно, и дальше упражняться в поисках синонима предложенной ранее (В.А. Копыловым, кажется) информационной вещи, но – невкусно это. Зачем отказываться от пары понятий оффлайновый документ – онлайновый документ, или автономный (сепаратный и т.п.) документ – сетевой документ? ГОСТ 7.83-2001 "Электронные издания" легитимировал термины локальное электронное издание и сетевое электронное издание, детерминированное и недетерминированное (интерактивное) электронное издание. При ряде логических и лингвистических погрешностей (это предмет особого обсуждения) такая дихотомия в пределах общего понятия электронный документ – документ на машиночитаемом носителе (например на экране компьютера. – Ю.С.), для использования которого необходимы средства вычислительной техники, – все же лучше, чем унылый, хотя и возможный, информационный объект.

Вот такой репликой хотелось бы сопроводить интересную и в остальном правильную статью проф. И.Г. Моргенштерна.