От редакции. В середине 2005 г. издательство "Наука" в серии "Книжная культура в мировом социуме: теория, история, практика" выпустило новую монографию В.П. Леонова "Библиография как профессия". Как и предыдущие книги директора БАН, она сразу же привлекла большое внимание и особый интерес коллег.

Наш сборник в № 10 за 2005 г. опубликовал достаточно обстоятельный отзыв, или рецензию, Э.Р. Сукиасяна на эту книгу. В этом номере мы решили поместить еще один отклик - Марины Юрьевны Нещерет, заведующей отделом справочно-библиографического обслуживания Российской государственной библиотеки, - привлекший внимание членов редколлегии сборника и стилем изложения, и аналитическим содержанием.

УДК 010

Нещерет М.Ю.
Российская государственная библиотека

Гимн библиографу,
или Размышления над книгой В.П. Леонова
"Библиография как профессия"

"Всем опытом, всеми высокими мыслями и произведениями искусства, рожденными человечеством в его творческие эпохи, всем, что последующие периоды ученого созерцания свели к понятиям и сделали интеллектуальным достоянием, всей этой огромной массой духовных ценностей умелец Игры играет, как органист на органе, и совершенство этого органа трудно себе представить - его клавиши и педали охватывают весь духовный космос, его регистры почти бесчисленны, теоретической игрой на этом инструменте можно воспроизвести всё духовное содержание мира".

Герман Гессе. "Игра в бисер".

Так получилось, что моё знакомство с книгой В.П. Леонова "Библиография как профессия" (Библиография как профессия : монография / В.П. Леонов; Н.Ц. исслед. истории кн. культуры. - М.: Наука, 2005. - 128 с.) началось сразу с четвёртой главы "Библиографическая трансформация знания", которая была опубликована в журнале "Библиография" (2005. - № 1. - С. 68-77), и уже с первых строк - строк признания в любви к библиографии - я почувствовала расположение к автору. Дальнейшее чтение не разочаровало.

Когда-то профессор истории Н.И. Павленко, желая отрекомендовать свою новую книгу, говорил своим студентам: "А вы мою новую книжицу читали? Почитайте! Читается как сыщицкий роман...". Ни один "сыщицкий роман" я не читала с таким удовольствием, как книгу В.П. Леонова, которую сразу же мысленно "окрестила" гимном библиографу. Подкупает и стиль авторского мышления, по которому любой библиограф сразу же определит родственную душу. Такой стиль можно назвать ассоциативной логикой, которая, наряду с формальной логикой, так же необходима библиографу, как и отрицательная способность (90-91) - способность пребывать в постоянном сомнении.

При чтении создается ощущение, что автор свободно перемещается в космосе текстов (16), переходя от одного "книжного" факта к другому. Возникает бесконечный ассоциативный ряд и вместе с тем почти физическое ощущение беспредельности пространства библиографии (91).

Читая, вдруг обнаруживала мысли, созвучные собственным размышлениям:

"Секреты библиографии доступны не каждому. Скажу больше: высококлассным библиографом надо родиться" (77);

"Библиограф становится профессионалом только тогда, когда он в совершенстве усвоит правила, овладеет методикой и секретами библиографического поиска. Но и это ещё не всё. Убеждена: для того чтобы стать профессионалом в высоком смысле этого слова, им надо родиться" [1. C. 49].

Высказанное В.П. Леоновым авторитетное мнение реабилитирует когда-то отвергнутое П.И. Берковым [2. C. 36-38] утверждение Н.Ю. Ульянинского, суть которого состоит в том, что библиограф - не просто профессия, а призвание (т.е. жизненное дело, назначение) [3]. Н.Ю. Ульянинский видел в библиографическом поиске "особое искусство, присущее... лишь немногим избранным людям, обладающим исключительной широтой познаний, исключительной памятью, а иногда и совершенно особым знанием национальных книжных сокровищ или книжных собраний данной библиотеки" [4. C. 40].

В книге В.П. Леонова библиограф предстает во всём своем великолепии. Он видится если не в мантии ученого, то, несомненно, в шапочке Мастера. Иногда он принимает образ факира, вынимающего из своего цилиндра и разворачивающего перед пользователем, как ленту, смысл идеи, добавляя новые свидетельства и новые факты (78), иногда - Магистра (см. эпиграф), который, словно сквозь пространство и время, "движется в конкретном мире текстов, как бы впитывая и угадывая своим воображением их суть" (78), и для которого нет ничего невозможного, "если предоставить ему свободу логического движения мысли" (78).

Но книга В.П. Леонова - не только гимн библиографу. Это книга-размышление о судьбе библиографии - профессии и науки (17). Образно представляя путь развития библиографии от что-библиографии (описание структуры) через как-библиографию (описание процессов) к почему-библиографии (объяснение наблюдаемых явлений), В.П. Леонов, вслед за А.Е. Кибриком [5] и Р.М. Фрумкиной [6, 7], в сущности, дает общее описание эволюции науки. Вместе с тем В.П. Леонов отчётливо выражает главную тенденцию развития библиографии - переход от описательной, функциональной или сервисной библиографической парадигмы к когнитивной или знаниевой (20).

Отмечая ценность почему-библиографии, В.П. Леонов называет когнитивную парадигму библиографии, ориентирующуюся на объяснение, "прообразом будущей библиографии" (44). В то же время он не отрицает того, что особенностью современного этапа развития библиографии является сосуществование нескольких парадигм, ни одна из которых пока не имеет явного преимущества перед другими. Он пишет: "...Библиография ... стремится приблизиться к диалогу и вобрать в себя все точки зрения, которые имеются" (16). Одна из характерных примет времени - стремление к синтезу имеющихся концепций, к консенсусу на основе обобщения материала, накопленного в русле разных теорий: документографической, книговедческой, деятельностной, когнитографической, информографической, культурологической, коммуникационной. Библиографическая интуиция подсказывает мне, что в ближайшие годы вырастет поток исследований, рассматривающих библиографические явления с точки зрения синергетики.

Деятельность библиографа в новых условиях существенно отличается от его прежней деятельности, когда библиограф был "поставщиком" библиографической информации, посредником между пользователем и документом. Когнитивная парадигма предполагает "включенность" библиографа в информационную среду "не только в качестве обозревателя, а в качестве соучастника" (15), а наличие субъективного компонента превращает информационную среду в знаниевую.

Трансформируя с помощью библиографических средств информационную среду в знаниевую, библиограф создает библиографическую систему, основанную "на получении не библиографической информации, а новых, искомых знаний", работающую "в диалоговом режиме с человеком" (31). Ориентируясь на уровень знаний пользователя, библиограф выбирает такие методы и средства объяснения (45), которые способны активизировать интеллектуальный потенциал пользователя (31). Продукт труда библиографа - новое знание, полученное им в результате интерпретации информации, может быть подвергнуто последующей интерпретации - пользователем. По выражению В.П. Леонова, действует система отражений (45): знание отражается через информацию, а информация через знание.

В.П. Леонов вводит в свои рассуждения понятие фасцинации: "Информационная среда предоставляет пользователю не только релевантную, но и ...избыточную информацию, создавая тем самым ... ощущение перспективы в процессе формирования личностного знания" (72). Таким образом, пользователь также становится активным соучастником библиографического процесса.

По сути библиографическая система В.П. Леонова представляет собой когнитивную структуру, т.е., по определению Н.И. Чуприковой (главный научный сотрудник, руководитель группы психологии умственного развития Психологического института РАО, профессор Московского психолого-педагогического университета), относительно стабильную систему репрезентации знаний, которая в то же время является системой извлечения и анализа текущей информации [8].

В.П. Леонов подошел к рассмотрению проблемы, которая уже давно будоражит умы просвещенных библиографоведов, но не даётся им в руки. Это поиски ответа на вопрос о том, в чем состоит особенность мыслительного процесса библиографа при осуществлении библиографического поиска. Задача действительно, сложная. По свидетельству Н.М. Розовой и Л.М. Герасимовой библиографический поиск совмещает "законы мышления и законы логики, элементы творчества и воображения, строгой регламентации и парадокса. Только на основе симбиоза этих взаимоисключающих и дополняющих посылов выстраивается эвристическая гипотеза" [9. C. 20]. То удивительное чувство свободы (15), которое обостряет память и интуицию библиографа, приходит только с опытом. Не следует ожидать мгновенных озарений. А.Г. Фомин писал: "Умение найти нужный ... материал... является результатом библиографического чутья, продолжительного опыта" [10. C. 3].

Определение В.П. Леоновым библиографической трансформации знания как социального процесса (81), неподвластного компьютерной программе, - серьезный аргумент в поддержку библиографической профессии. В последнее время всё чаще и чаще приходится слышать, что недалек тот день, когда библиографа заменит компьютер, который и будет осуществлять библиографический поиск. Действительно, перепоручить поиск компьютеру - идея заманчивая, и с целью её реализации разрабатываются специальные эвристические программы. Если раньше компьютер осуществлял поиск заданной информации путем последовательного перебора всех возможных вариантов, то эвристические программы содержат критерии ограничения поиска, которые делают поиск более оперативным и эффективным, хотя и не гарантируют положительного результата.

Поисковые возможности человека значительно шире поисковых возможностей компьютера. Невозможно "передать компьютеру человеческий опыт, умения, которые вырабатываются годами и концентрируются в способности человека "чувствовать" тип задачи и способ её решения" (64). Мышление человека не сводится к формальным правилам, а включает в себя эмоциональные процессы, которые и обеспечивают избирательность поиска. Библиограф как субъект демонстрирует избирательный отбор релевантной информации в зависимости от совокупности имеющихся у него установок - аттитюдов. Психологами отмечен феномен, согласно которому индивид фиксирует либо про-, либо контра-аттитюдную информацию, но пропускает нейтральную [11]. Библиограф в процессе библиографирования, преобразуя документы, интерпретирует их "в зависимости от своих установок и понимания" (45). Таким образом, через установки в библиографический процесс включается эмоциональный компонент.

По мысли В.П. Леонова, истинное назначение компьютера - не в замене библиографа, а в создании алгоритмов, стимулирующих общение пользователя и библиографа (82). Когда-то интерес разработчиков компьютерных программ замыкался на идее создания совершенной информационно-поисковой системы с универсальными поисковыми возможностями. Но, как выяснилось позднее, информационно-поисковые системы так и не смогли заменить человека в процессе библиографического поиска. Результатом осознания ситуации стало создание виртуальной справочной службы, основанной на сочетании возможностей человека и машины.

При всех своих высоких достоинствах новая книга В.П. Леонова содержит ряд спорных положений.

Уважая авторскую позицию, всё же не могу согласиться с утверждением о синонимичности понятий библиография и библиографическая деятельность (31). Библиография, определяемая ГОСТ 7.0-99 как "информационная инфраструктура, обеспечивающая подготовку, распространение и использование библиографической информации" [12], - понятие более широкое, чем библиографическая деятельность. Информационная инфраструктура включает в себя деятельность не только как совокупность процессов, направленных на обеспечение доступа потребителей к информационным ресурсам, но и совокупность информационных центров, систем связи, банков данных и знаний [12].

Высказанное замечание носит частный характер. Общепризнанным является факт многозначности понятия библиография. Так, О.П. Коршунов выделяет пять наиболее существенных и устойчивых его значений: 1) библиография как отдельный библиографический труд; 2) библиография как совокупность библиографических трудов; 3) библиография как наука; 4) библиография как область практической (или научно-практической) деятельности; 5) библиография как наиболее широкое собирательное понятие, в объем которого входят все названные выше и любые другие библиографические явления. Сам В.П. Леонов, говоря о синонимичности понятий библиография и библиографическая деятельность, признает, что "содержание понятия "библиография" в отечественной традиции продолжает охватывать как теоретические, так и практические аспекты" (32).

Не могу согласиться и с мнением о том, что в библиографии не существует "четко выраженного профессионального сообщества" (46), так как ощутимо чувствую собственную принадлежность к данному сообществу и, думаю, не ошибусь, причисляя к нему ту или иную персону, в частности глубоко уважаемого мною автора "Библиографии как профессии".

К счастью, судя по некоторым противоречиям в тексте, вынесенный вердикт не является окончательным. В.П. Леонов пишет: "Особенность библиографии как профессии в том, что в ней пока не существует четко выраженного профессионального научного сообщества, оно для библиографов гораздо более размыто, нежели для физиков, биологов или химиков. Библиографом, в принципе, каждый себя может назвать" (15-16). И далее, вслед за констатацией того, что "профессиональное библиографическое сообщество ничем не отличается от любого другого" (17), В.П. Леонов приводит характеристики признаков профессионального сообщества, главными из которых являются наличие "специализированной совокупности знаний" (18), "профессиональных ценностей, форм и правил поведения" (19). Более того, современные условия благоприятствуют формированию и укреплению библиографического сообщества. Сам В.П. Леонов отмечает его профессиональную мобильность: "Интернет позволяет библиографу вступать в отношения с коллегами вне рамок конкретной библиотеки или информационной службы" (21). Справедливость этого тезиса очевидна, как и польза сетевого профессионального общения, в чем я каждодневно убеждаюсь, общаясь с помощью электронной почты с коллегами из
С.-Петербурга, Челябинска, Новосибирска, Киева, Вятки.

В.П. Леонов прав, когда говорит о том, что "библиография - это вполне конкретная деятельность" (16). Хотя её и можно дифференцировать по области применения (что и было сделано О.П. Коршуновым), но в любой области библиография останется библиографией, так как задачи и функции её четко определены.

Сходное положение, например, у интроскопии, задача которой - визуальное наблюдение объектов, явлений и процессов в оптически непрозрачных телах и средах с помощью звуковых или радиоволн, рентгеновского или инфракрасного излучения. Она находит применение в различных областях человеческой деятельности: медицине, судостроении, самолетостроении и пр. Несмотря на сомнения, высказанные В.П. Леоновым, есть у библиографии и свой предмет, имя которому - библиографическая информация, имеющая вторичный характер по отношению к любой другой информации.

Диалог с классом родственных наук (46) не является свойством, присущим единственно библиографии. Взаимопроникновение наук (и не только родственных) - естественный процесс эволюции. Междисциплинарный характер присущ всей современной науке.

Наблюдая модернизацию библиографии, В.П. Леонов усматривает в этом "разрушение профессионального уклада жизни" (46). Да, библиография отказалась от старомодных "кринолинов и шлейфов", мешающих движению, и нарядилась в функциональные и практичные "джинсы". Стоит ли жалеть о том, что на смену привычным библиографическим указателям пришли базы данных, а любимым инструментом библиографа стал компьютер? "Возврат к тем ценностям, которые на протяжении тысячелетий регулировали отношение человека к книге" (43) едва ли возможен, да и нужен ли? Ведь сам В.П. Леонов пишет, что "настоящее включает всё предшествующее" (36).

Действительно, профессия библиографа получает оценку качества своего труда от пользователей (38). Библиографическая деятельность ориентируется на информационные потребности пользователя, в структуре которых, несомненно, присутствуют и библиографические, но всё чаще - не явно, а опосредованно.

"Колебания и изменения целевого и читательского назначения выступают мерилом развития формы и содержания библиографической деятельности", - пишет В.П. Леонов (35-36). Современное разнообразие библиографической продукции отражает разнообразие пользовательских информационных потребностей. Сам В.П. Леонов в качестве примера библиографического указателя нового типа, содержащего, помимо канонических, сведения, основанные на специфическом характере запросов пользователей, называет недавно изданный указатель "Лекции и речи лауреатов Нобелевских премий в русских переводах" (Отв. сост. Н.А. Сидоренко; Отв. ред. В.П. Леонов. - СПб.: БАН, 2003. - 168 с.) (101). Активно создаются библиографические пособия в электронной форме [13]. Основную особенность библиографических пособий нового типа В.П. Леонов определяет как "способность нести метаинформацию", которая "проявляет себя в чтении через механизм восприятия её читателем и выступает в качестве ключа к пониманию текста (72-73).

В справочно-библиографическом обслуживании (СБО) в последние годы также наблюдается изменение характера запросов. В сфере интересов пользователя - уже не просто круг библиографических источников и даже не перечень документов, в которых он сможет найти необходимую информацию, а сама информация. Нередко пользователь стремится получить информацию в адаптированном к его практическим потребностям виде. Поиск библиографической информации о документе и самого документа, его "препарирование" и анализ, копирование фрагментов документа и, наконец, формирование информационного пакета сливаются в единый комплексный процесс, цель которого - максимально приблизить информацию к пользователю. Библиографический поиск и его результат (библиографическая справка) все чаще рассматриваются как промежуточная, рабочая стадия этого общего процесса. Хотя идея комплексного обслуживания, включающего "поиск, предоставление документов, их копирование (сканирование) и передачу по линиям связи" [14. C. 23], не нова, необходимые условия для её реализации появились только сейчас.

Пока аналитические услуги выходят за рамки ныне действующих в системе СБО технологических инструкций и носят эксклюзивный характер. Но игнорировать потребности пользователей только потому, что они не "вписываются" в границы традиционной системы СБО, - значит обрекать профессию библиографа на потерю связи с практикой обслуживания, о которой пишет В.П. Леонов (35).

Библиографическая трансформация знания по В.П. Леонову также не ограничивается чисто библиографическими процессами, а включает элементы научного анализа, т.е. представляет собой вид библиографической деятельности, названной Д.И. Блюменау концептографической [15. C. 8]. Результатом концептографической деятельности является интерпретированная, т.е. профессионально обработанная библиографом информация.

В.П. Леонов рассматривает четыре типа трансформации знания: 1. Библиографическая реконструкция биографии личности; 2. Библиографическая атрибуция текстов; 3. Библиографическая реконструкция исторической среды; 4. Библиографическая трансформация биобиблиографии (95). Но, как справедливо полагает автор, реально их может быть гораздо больше, что подтверждается практикой библиографического обслуживания в РГБ. Не так давно библиографы РГБ выполнили работу, связанную с библиографическим отбором и анализом текстов, содержащих количественную информацию о состоянии здоровья населения Российской Федерации. Результатом работы стали развернутые статистические таблицы, которые легли в основу "Атласа здоровья"...

Возможно, легкость "возникновения новых модных специализаций и специальностей, пытающихся обосноваться под старой библиотечно-библиографической крышей и претендующих если не на включение профессии библиографа в новую специальность, то на её отрицание" (46), является реакцией на социальные потребности. Сам В.П. Леонов пишет о закономерности появления профессии информационного специалиста, сфера действий которого "выходит за рамки библиотечно-библиографической деятельности и распространяется на всю систему социальных коммуникаций" (71).

Часто негативная оценка труда библиографа пользователями (53), которую В.П. Леонов объясняет информационным дифференциалом - разностью между библиографом и пользователем в достижении конечных целей (38), обусловлена вполне реальной разницей между уровнем библиографического обслуживания и уровнем притязаний (ожиданий) пользователя. Нет нужды скрывать, что действующая система библиографического обслуживания отличается консервативностью, инертностью, косностью (53), и темпы её развития не соответствуют темпам развития общества.

Замечание В.П. Леонова относительно того, что "предложения по качественному улучшению ситуации, идущие со стороны библиотекарей и библиографов, ... остаются без должного внимания" (53), справедливо только отчасти. Есть в этом и наша вина. Поэтому не надо ждать, когда пользователи нас полюбят. Мы сами должны сделать первый шаг навстречу. И тогда любой пользователь библиотеки будет иметь реальную возможность как при личном посещении библиотеки, так и с помощью дистанционной электронной доставки, получить не просто библиографический список, а профессионально обработанную информацию, представленную в любой удобной форме и на любом материальном носителе. Значительно ускорит получение информации пользователем организация виртуальной справочной службы на основе специализированного программного обеспечения и системы путеводителей по электронным ресурсам как внешнего (Интернет), так и внутреннего характера. Новые формы обслуживания формируют новую этику отношений между библиографом и пользователем.

Пока еще концептографическая деятельность в библиотеке носит эпизодический характер. Тем не менее она характеризует новую тенденцию в развитии библиографических служб: от библиографического обслуживания к информационно-аналитическому, которое, применительно к библиотекам было бы правильнее называть документо-аналитическим, так как оно основано на анализе не фактов, явлений, событий, а документов, отражающих эти факты, явления, события. По верному замечанию В.П. Леонова, библиографы, трансформирующие информацию, работают на будущее (20).

Библиографическая деятельность, до недавнего времени воспринимавшаяся социумом как прикладная, принимает исследовательский характер. В упомянутой В.П. Леоновым диссертации Н.В. Бекжановой "Библиографическая реконструкция биографии как фактор совершенствования справочно-библиографического обслуживания" (16) новый тип запросов/справок - биографический запрос/справка - охарактеризован как исследовательский, а внедрение методики библиографической реконструкции биографии в практику справочно-библиографических служб научных библиотек названо одним из действенных способов повышения эффективности СБО. Вместе с тем более правомерным было бы охарактеризовать биографический запрос/справку как разновидность фактографических запросов/справок, и только завершающий этап методики библиографической реконструкции биографии, в результате которого формируется принципиально новый продукт (самостоятельное знание), - как исследовательский.

Включение исследовательской деятельности в библиографическую практику - образец развития системы присоединения, о которой пишет В.П. Леонов во вводной части своей книги (22-25). Приобщение библиографа к смысловому процессу трансформации информации помогает реализовать накопленный профессией потенциал и дает "свободу логического движения мысли" (78). Приспосабливаясь к новым условиям, профессия библиографа не теряет своей сущности. В век информационных технологий и коммуникаций основу профессии по-прежнему составляет библиографический поиск.

Как заключительный аккорд гимна библиографу звучит помещенное В.П. Леоновым в конце книги "Рассуждение о библиографической науке и обязанностях библиографа" Жана Франсуа Нэ де ла Рошеля (1751-1837). Опубликованное более 200 лет назад "Рассуждение" не потеряло своей актуальности. Всеобщая выборочная библиография Нэ де ла Рошеля - явление того же порядка, что и Универсальный библиографический репертуар Поля Отле (1868-1944), и проект Универсального библиографического учета (УБУ - программа ИФЛА, направленная на создание мировой системы учёта и обмена библиографической информации на основе международных библиографических стандартов; функционирует с 1973 г.; реализуется национальными библиографическими центрами), и современная идея будущего слияния глобальной электронной библиографии с глобальным электронным каталогом в мировом масштабе.

Загадка мастерства библиографа по сей день не разгадана. И в этом - главная интрига книги В.П. Леонова. Цель, поставленная автором, - вызвать сомнения и поставить под вопрос сложившиеся принципы и подходы к изучению феномена библиографии (17) - достигнута. В.П. Леонов предлагает библиографам посмотреть на свою профессию "изнутри", но более пристальным, чем прежде, взглядом, задуматься над тем, что казалось привычным и потому не обращало на себя внимания. Книга поможет библиографам не только понять самих себя, но и "заглянуть за горизонт" для того чтобы оценить перспективы профессии библиографа, которая будет существовать столь же долго, сколько будет существовать культура и наука (20). Хочется верить, что если книга В.П. Леонова попадет в руки "юноше, обдумывающему житьё", то, захваченный открывающимися перспективами, он без сомнения выберет профессию библиографа делом своей жизни.

1. Нещерет М.Ю. О поиске информации и таланте библиографа / М.Ю. Нещерет // Библиотековедение. - 2003. - № 2. - С.49-53.

2. Берков П.Н. Библиографическая эвристика: (К теории и методике библиографических разысканий) / П.Н. Берков. - М.: Изд-во Всесоюзн. кн. палаты, 1960. - 173 с.

3. Берков П.Н. Библиографическая эвристика: (К теории и методике библиографических разысканий) / П.Н. Берков. - М.: Изд-во Всесоюзн. кн. палаты, 1960. - С. 36-38.

4. Ульянинский Н.Ю. Библиографическое разыскание (эвристика) / Н.Ю. Ульянинский // Библиография. - 1929. - № 1. - С. 38-43.

5. Кибрик А.Е. О "невыполненных обещаниях" лингвистики 50-60-х годов / А.Е. Кибрик // Моск. лингв. альманах. - М., 1996. - Вып. 1. - С. 230-233.

6. Фрумкина Р.М. Лингвистика вчера и сегодня: О честном слове дворянина / Р.М. Фрумкина // Нов. лит. обозрение. - 2001. - № 50. - С. 347-360; http://nlo.magazine.ru/ scientist/52.html

7. Фрумкина Р.М. Самосознание лингвистики - вчера и завтра / Р.М. Фрумкина // Изв. АН. Сер. лит. и яз. - 1999. - Т. 58, № 4; http://vivovoco.nns.ru/VV/PAPERS/LITRA/FRUMKINA.HTM

8. Чуприкова Н.И. Принцип дифференциации когнитивных структур в умственном развитии, обучение и интеллект / Н.И. Чуприкова // Вопр. психологии. - 1990. - № 5. - С.31-39; http://www.voppsy.ru/issues/1990/905/905031.htm

9. Розова Н.М. Традиционный библиографический поиск в Библиотеке Российской академии наук: Метод. пособие /Н.М. Розова, Л.М. Герасимова. - СПб.: БАН, 1997. - 110, [3] с.

10. Фомин А.Г. Путеводитель по библиографии, биобиблиографии, историографии, хронологии и энциклопедии литературы: Сист. аннот. указ. рус. книг и журн. работ, напечат. в 1736-1932 гг. - Л. : Гос. изд-во худ. лит. Ленингр. отд., 1934. - 336 с.

11. Андреева Г.М. К проблематике психологии социального познания / Г.М. Андреева // Мир психологии. - 1999. - № 3. - С. 15-23; http://www.naobum.ru/library/andreeva/problem.html

12. ГОСТ 7.0-99 Информационно-библиографическая деятельность, библиография: Утв. 1999. - Минск, 1999.

13. Мангутова С.Д. От традиционных указателей к интернет-ориентированным поисковым системам: электронный путеводитель по библиографическим источникам (по результатам пилотного проекта РНБ) / С.Д. Мангутова // EVA 2003: [Материалы конф.], Москва, 1-5 дек. 2003 г.; http://vss/nlr/ru:8101/publications/mangutova.html

14. Тюлина Н.И. Библиотечное дело 2-й половины ХХ века: (Общемировые тенденции сквозь призму понятийного аппарата) // Библиотековедение. - 2000. - № 2. - С. 18-25.

15. Блюменау Д.И. Информационный анализ/синтез для формирования вторичного потока документов / Д.И. Блюменау. - СПб.: Профессия, 2002. - 240 с.

16. Бекжанова Н.В. Библиографическая реконструкция биографии как фактор совершенствования справочно-библиографического обслуживания: Дис. ...канд. пед. наук: 05.25.03 / Н.В. Бекжанова. - СПб., 2002. - 141 с.