УДК 02(470)(09)
В. Б. Петровский
ГПНТБ России
Воспоминания библиографа.
(Диалог с другом)
Много лет тому назад мы с другом учились в одной школе, сидели на соседних партах и, как водится, всеми способами помогали друг другу. Время и различные обстоятельства надолго развели нас.
Он (серебряный медалист!) не прошел на юридический факультет МГУ: было достаточно сложное время («борьба с космополитизмом», «дело врачей» и т.п.). В результате – медицинский институт.
Я же почти случайно поступил в МГБИ (т. е. МГУКИ) на факультет библиографии.
Я: Можно весьма долго вспоминать о студенческих, так быстро пролетевших годах. Пожалуй, только со временем я осознал, что университетские по объёму курсы литературы и истории нам читали такие асы, как Т. Л. Мотылева, Ю. Н. Сидорова, Л. В. Каган, А. П. Левандовский и другие. Некоторые были вынуждены уйти из МГУ в другие вузы (всё то же «сложное время!»).
Он: Но это был, так сказать, общенаучный фундамент. А специальные дисциплины? Где классики библиотечных и библиографических наук?
Я: Специальные дисциплины появились позже. История и теория библиографии, общая библиография, библиография художественной литературы, библиотековедение.
Что касается классиков – нам повезло встретить и слышать многих. Достаточно назвать такие имена, как Б. С. Боднарский, А. Д. Эйхенгольц, Л. А. Левин, Е. И. Рыскин.
Но особую роль в моей профессиональной судьбе сыграл замечательный человек, выдающийся педагог и ученый Михаил Павлович Гастфер. Вот он-то и «виновен» в том, что я ни дня не проработал библиографом художественной литературы.
Он: А как это случилось?
Я: На нашем старшем курсе М. П. Гастфер организовал факультативные занятия, а точнее, кружок библиографии техники. Ну а поскольку приобщение к ней, хотя бы через посредство литературы, оставалось для меня мечтой (ты помнишь, в детстве я все дни проводил возле машин, в гараже), я записался в этот кружок одним из первых.
Энциклопедически образованный, обладавший уникальной памятью, объехавший полсвета, настоящий русский интеллигент, М. П. Гастфер рассказывал нам так много интересного, что по существу кружок наш был мини-университетом.
Впрочем, о М. П. Гастфере речь впереди.
Он: А ты не боялся, что после окончания института превратишься в этакого «книжного червя»?
Я: Да нет, никогда об этом не думал. Наоборот, именно в нашем институте все было для того, чтобы в такого «червя» не превратиться: спортклуб с различными секциями (гимнастика, волейбол, лыжи, легкая атлетика, туризм); построенный самими студентами стадион. В высших разрядах выступали тогдашние аспиранты, а ныне известные ученые К. В. Абрамов, О. П. Коршунов и другие. Ну, а моих спортивных данных хватило лишь для II разряда по туризму (удалось трижды побывать в горных походах по Кавказу), да III – по легкой атлетике и лыжам.
Процветала в институте в то время и художественная самодеятельность, о которой сегодня никто и не говорит всерьез: танцевальный кружок, театральная студия.
Он: Я понимаю, что о студенческой жизни можно вспоминать бесконечно. К сожалению, эти несколько лет заканчиваются слишком быстро. А что было дальше?
Я: Преддипломную практику я проходил в Куйбышевской областной библиотеке. Оттуда и пришел на меня запрос, что в общем-то было неплохим вариантом для молодого специалиста. Но судьба, не без участия, как я понимаю, М. П. Гастфера, распорядилась по-иному. И вот я зачислен библиографом (с окладом 23 рубля в месяц) в крупнейшую московскую Центральную политехническую библиотеку.
Он: Не страшно было? Все-таки незнакомая тематика, новый коллектив, да и дисциплина другая. Тут уж лекцию не прогуляешь…
Я: Ну, во-первых, тематика была мне понятна. Ведь я еще со старших классов школы увлекался радиотехникой, да и дома многое приходилось делать своими руками. Источники информации были мне также знакомы по лекциям М. П. Гастфера.
В справочно-библиографическом отделе ЦПБ меня приняли очень доброжелательно. Опытнейшие библиографы – В. Н. Шефтель, Н. Н. Троицкая и особенно зав. отделом Л. П. Чиркова – щедро учили меня практике общения с читателями.
Именно в тот период пришло понимание важности и полезности профессии библиографа. Одновременно проявились и недостатки моей вузовской подготовки. Прежде всего отсутствие комплекса знаний в области основ промышленного производства. Во-вторых, слабая языковая подготовка.
Он: Но ведь в ЦПБ ты проработал недолго и ушел куда-то?
Я: Да, ровно через три года моя судьба резко изменилась, и опять-таки благодаря М. П. Гастферу.
В сентябре 1956 г. я получил приглашение занять должность ассистента впервые созданной в нашем институте кафедры библиографии естественно-научной технической и сельскохозяйственной библиографии.
Он: Наверное было страшно?
Я: Да, страшновато. Ведь мне, молодому специалисту, только недавнему студенту, предстояло войти в общество своих учителей и наставников и быть с ними почти на равных, во всяком случае с позиции студентов.
…Со скромной зарплатой в 105 рублей мне предстояло первое время вести практические занятия, руководить практикой студентов и постепенно осваивать лекционный курс библиографии технической литературы. Впрочем, жизнь очень скоро заставила резко ускорить этот процесс. И уже через год-полтора я читал, хотя и в сокращенном объеме, лекции по всему курсу на вечернем факультете и заочном отделении.
Выезд на сессию заочного отделения – это целый комплекс работы: лекции, консультации, прием зачетов и экзаменов. Вот так я побывал во многих городах средней полосы России, на Урале, в Сибири, Средней Азии. Наверное, тогда я начал убеждаться в том, что чтение лекций и общение с практическими работниками намного интереснее, чем такая же работа со студентами стационара.
…1960 год. Набирает силу недавно образованная ГПНТБ СССР. В качестве научного руководителя приглашен один из ведущих библиотековедов – О. С. Чубарьян. Среди его идей – создание на базе библиотеки центра повышения квалификации работников технических библиотек. Вот оно, то самое, что мне представляется наиболее интересным! Для О. С. Чубарьяна (зам. директора) моя кандидатура кажется подходящей – и в августе 1960 г. я снова в привычном мне мире большой библиотеки.
Однако идея создания некоего ИПК (института повышения квалификации) в составе ГПНТБ не находит поддержки Госкомитета по науке и технике. А я оказываюсь (на десятилетия!) опять на практической работе… Действительно – на десятилетия! Почти 48 лет – значительный период в жизни не только человека, но и целого коллектива – Научно-библиографического отдела (НБО).
Так же, как везде и всегда, в истории НБО были взлёты и падения… В первые годы НБО – один из самых больших (80 человек) отделов библиотеки. Отраслевые редакции, во главе которых инженеры; группы рекомендательной библиографии для рабочих, выполнения справок по запросам. Зав. отделом – блестящий организатор и душевный человек – А. И. Качинский.
На рубеже 1970-х – «смутное время»: отдела как бы нет, а отдельные составляющие вошли в другие подразделения библиотеки по принципу «координация переводов + координация библиографических работ»…
Общественность протестует: вопрос о воссоздании НБО обсуждается на собраниях, в печати, на заседаниях партбюро(!).
Наконец – вызов к директору: Н. И. Тышкевич (с партийной прямотой): «Мы решили создать НБО; ты больше всех кричал – будешь начальником!»
Так на долгие годы – целых 20 лет – я оказался в кресле заведующего… С трудом собираем коллектив, зачастую «переманиваем» специалистов из других отделов (в их числе библиографы экстра-класса Н. Г. Старобинская, М. М. Дижур, Г. Я. Артюхова, Е. П. Афанасенко и другие). Активизировались энтузиасты своего дела, в числе которых настоящие пропагандисты ГПНТБ – Г. А. Багрова, Л. И. Задерман и другие.
Он: Ну, хорошо. А как тебя вообще приняли в библиотеке?
Я: Ты знаешь, поначалу настороженно: с одной стороны – молодой, да ранний – всего-то 30 лет и сразу главный библиограф (а тут много лет ждешь повышения). С другой – преподаватель вуза, креатура зам. директора… Кто его знает?
Он: А как сложились отношения в отделе после твоего назначения заведующим?
Я: В целом очень хорошо. Во-первых, многие меня уже знали, в том числе такие авторитетные специалисты, как А. В. Кременецкая, Н. Г. Старобинская, с которой вместе мы опубликовали десятки статей. Конечно, как и во всяком, тем более женском, коллективе были и недоброжелатели, но речь не о них.
Он: За 20 лет твоей работы заведующим неужели не было никаких сторонних предложений? Наверное, тебя знали в вашем, не очень-то широком библиотечном мире?
Я: Были, конечно. Как-то я подсчитал: свыше десяти. Среди них такие заманчивые, как Министерство культуры (зам. министра в то время – В. В. Серов, с которым мы вместе учились в МГИК); Библиотека им. В. И. Ленина; ЦНТБ МПС (заместителем директора); снова МГИК; множество служб НТИ и библиотек различных «почтовых ящиков».
Причины, конечно, разные. Но дело вовсе не в том, что «я такой умный», а в том, что ГПНТБ СССР была «маркой» (сегодня сказали бы брендом). Почему не ушёл? Всегда считал и сегодня считаю, что Библиотека была и остается настоящей интеллектуальной фирмой, уникальной организацией.
Он: Признайся, не скучно было столько лет заниматься в общем-то одной и той же работой?
Я: Вовсе нет, работа была весьма разнообразной и разноплановой. Даже не принимая во внимание чисто административные дела, приходилось заниматься многим: лекции для сотрудников библиотек и служб НТИ (а впоследствии для слушателей ИПКИР); участие в работе Государственной экзаменационной комиссии на вечернем отделении МГИК (член комиссии и председатель); подготовка публикаций; работа в редколлегиях журналов «Советская библиография» «Научные и технические библиотеки»; разработка госстандартов в области библиографии… (А еще – в соответствии со временем – работа в качестве зам. секретаря партийной организации Библиотеки.) Всего не упомнишь. Но наиболее интересными были посещения библиотек. В составе рабочих групп довелось побывать во многих городах и регионах страны. Руководителем таких групп зачастую назначалось высокое партийное начальство (!) – инструктор Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС (идеология!), перед которым первые секретари обкомов стояли навытяжку.
Уж и не знаю, за какие такие особые заслуги мне в 1984 г. присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры РФ».
Он: Ну, а всё-таки что ты считаешь наиболее значительным и полезным за эти годы?
Я: Пожалуй, это основание указателя «Проблемы рыночной экономики» и работа в нем на протяжении более чем 10 лет.
Он: Но ведь это однообразная работа?
Я: Вовсе нет! Во-первых, экономика как наука сегодня динамично развивается. Именно здесь отражаются новейшие тенденции, зачастую намного опережающие практику. Во-вторых, мы нашли свое место (сегодня сказали бы «нишу») в ряду информационных изданий экономической тематики*. Особенности развития экономической науки диктуют необходимость внимательного изучения не только публикаций в СМИ, но и статей обзорного (зачастую критического) характера в профильных журналах.
…Время прошло быстро, но и сегодня очень интересно видеть новые тенденции в работе библиотеки, новую технику и, конечно, новых молодых специалистов.