Наша профессия

УДК 023

Э. Р. Сукиасян

Мы – библиотекари!
Размышления о нашей профессии,
а также о специальностях, должностях и функциях

Если я скажу, что эта статья посвящена проблеме профессионального сознания (или самосознания), многие читатели не поймут, о чем я собираюсь говорить. В нашей стране – по странной традиции – в качестве оценочных критериев сотрудника на первое место ставится наличие документа (в первую очередь диплома), дающего определенные права. Спросите директоров российских библиотек, знают ли они что-нибудь о профессиональном самосознании своих сотрудников, занимались ли когда-нибудь выяснением этого вопроса? У нас такой вопрос может быть отнесен к категории не только нежелательных, но и нетактичных. Говорить об этом не принято – так же, как например, о религиозности. В США, напротив, спросить об этом можно, никто не обидится. (А поинтересоваться доходами нельзя, считается неприличным.)

Хорошо знаю, какой важной, если не сказать первостепенной, для американских администраторов считается проблема профессионального сознания (professional consciousness) или самосознания (selfconsciousness). Если сотрудник библиотеки не считает себя библиотекарем, он останется в той должностной категории, на которой «сидит». Коллектив, но еще больше – сама повседневная обстановка, порученная ему работа будут незаметно делать его библиотекарем. Он должен будет «пропитаться» неведомой ему прежде философией: все в библиотеке – для читателя (пользователя, абонента), которому и принадлежат сама библиотека, ее фонд, в конечном счете – и библиотечные работники, оплачиваемые за счет бюджета (иначе говоря, отчислений от доходов тех же читателей). Ни образование, ни стаж во внимание не принимаются. Бакалавру, магистру и даже доктору наук придется сначала показать на деле, как именно (насколько эффективно) ранее приобретенные знания сочетаются с библиотечными процессами.

Стаж работы (чему мы так поклоняемся в нашей стране) имеет значение лишь в том случае, если за эти годы сотрудник освоил многие библиотечные участки, в процессе ротации показал себя и свои возможности. Многолетний стаж, если он связан с одной и той же работой, воспринимается отрицательно. Стаж должен быть связан с профессиональным ростом, освоением новых процессов.

Те, кому библиотечная работа пришлась по душе, а библиотека стала родным домом, имеют перспективы продвижения по кадровой лестнице. Они закончат библиотечные школы и станут профессиональными библиотекарями. Остальные, как правило, уходят из коллектива. (Пишу об этом не в первый раз.)

Подчеркиваю: будет создана такая обстановка, что «остальные» уйдут. Все мы знаем: у нас не уходят. Остаются, работают, без особой любви к библиотеке и ее читателям; понемногу вырабатывается привычка работать спустя рукава (о какой инициативе может идти речь!), даже нелюбовь к читателям («Только привела в порядок весь фонд! Побежали, хватают тут и там, смотреть невозможно!»). Мы виноваты: эти люди, по сути – чужие для библиотеки, не только продолжают работать, но оплачиваются, как все, еще и премии получают.

Задайте своим сотрудникам вопрос о самосознании. Вы услышите в ответ много интересного. «Филолог я, в школе работать не смогла, в библиотеке обстановка спокойнее». На самом же деле перед вами типичный пример учителя русского языка и литературы, который, окончив педагогический вуз, стесняется называть себя учителем.

Очень простой тест: в сильном педагогическом вузе у входа стоят учителя, в слабом – филологи, физики, химики… В своем selfconsciousness они не стали учителями. Можно предположить, что многие и не станут, а некоторые придут работать к нам. (В США, между прочим, перед поступлением в педагогические вузы придется пройти собеседование с психологом. А если вы предполагаете работать в библиотеке с детьми, обязательным будет медицинское обследование – такое же, какое проходят работники торговли и общественного питания.)

Поразительный факт: себя называют библиотекарями многие из тех, кто не имеет библиотечного образования. Слушателей Высших библиотечных курсов я спрашивал об этом на первых занятиях, когда учебный год только начинался. Пятая часть называла себя библиотекарями. Потом оказывалось: именно у них стаж работы в библиотеке составлял не менее 4–5 лет. Их направили на обучение после того, как проверили в работе, убедились, что могут вырастить из вчерашнего молодого специалиста кадрового сотрудника.

Если мы работаем в библиотеке, то должны ощущать себя библиотекарями по профессии, оставаясь самыми разными специалистами. Понятие профессии практически всегда определяется как род трудовой деятельности человека, предмет его постоянных занятий. К сказанному добавляется: а также свидетельство наличия у него знаний и умений, опыта, позволяющих квалифицированно выполнять определенный вид работ. В профессию приходят, имея соответствующее специальное образование или не имея его. Предполагается, что оно дает выпускнику знания и умения. Опыт приобретается в процессе практической работы. А когда появляется профессиональное самосознание?

В нашей стране считается, что оно должно «автоматически вырабатываться» в годы учебы, в период получения специального образования. Так бывает, но очень редко. Не в каждом вузе среди преподавателей такие, как С. А. Сбитнев или И. Г. Моргенштерн, воспитавшие поколения библиотекарей. На деле оказывается: библиотекарями в вузах (если говорить о стационаре, дневном отделении) себя признают единицы (с годами все меньше и меньше). Среди заочников и вечерников их намного больше. Выпускники средних специальных (библиотечных) учебных заведений гораздо чаще называют себя библиотекарями. Собственные наблюдения убедили меня: стать настоящим библиотекарем можно только работая в библиотеке. Посмотрите вокруг – вы увидите десятки примеров.

Ни точной, ни приблизительной статистики у меня нет: исследований такого рода у нас не проводят. Но я знаком с десятками директоров, которые пришли на работу в 17 лет, после школы. Однажды и навсегда. Мог бы назвать известных в нашей среде библиотекарей с «чужим» образованием (В. Н. Зайцев, Я. Л. Шрайберг…). Они оказались в библиотеках случайно. Пришли, взялись за работу и остались навсегда. Уверен, что с приведенными мной «домыслами» все согласятся.

В США такие исследования проводятcя регулярно, пишутся диссертации. Каждого директора, заведующего, руководителя интересует, сколько в его коллективе профессионалов, непрофессиональных библиотекарей и всех остальных. Какова динамика в третьей группе? Что надо предпринять, чтобы глубже провести диагностику, быстрее определить талантливых и способных и освободиться от балласта. В количественном отношении эта группа самая многочисленная: на работу в библиотеки возьмут всех желающих, с любым уровнем образования, любой специальности. И в первые же две недели устроят такое «чистилище», что половина уйдет. Никакого времени на «освоение» не дается по определению. Принятый «на комиссию» сотрудник сразу же узнает, что придется учиться, что у него нет ни соответствующих знаний, ни умений, ни навыков. Конечно, с ним будут заниматься (это называется обучение в процессе работы – от англ. in-job-training), но сначала надо показать свои способности (аккуратность, усидчивость, умение работать в коллективе, схватывать на лету, наблюдать и включаться в налаженный процесс). В библиотеке, даже когда все в ней выглядит идеально, всегда находится и какая-нибудь, скажем так, не совсем приятная работа.

Останется только тот, кто поймет: интересного и безусловно полезного для него здесь больше, чем трудностей. Путь к профессионализму не усыпан розами. Придется много работать и учиться, закончить Библиотечную школу (т.е. получить второй диплом, на этот раз – магистерский). Профессионал – индивид, который овладел нормами профессиональной деятельности и общения и осуществляет их на высоком уровне; следует профессиональной ценностной ориентации, соблюдая профессиональную этику; развивает свою личность средствами профессии; старается внести творческий вклад в профессию; стремится и умеет вызвать интерес общества к результатам своей профессиональной деятельности.

В США профессионалы образуют библиотечную элиту, обеспечивающую сохранение традиций и одновременно внедрение инноваций. Все хорошо знают профессиональных библиотекарей. В то же время «клановости» нет и в помине. Если в коллектив приходит доктор наук, профессионал в своем деле, знания которого нужны библиотеке, он сам решает, стать ему библиотекарем или нет. Со стороны профессионалов будет оказана необходимая помощь. Администрация библиотеки имеет возможности облегчить (или свести на нет) материальные расходы, связанные с учебой в Библиотечной школе.

Одно могу сказать совершенно точно: никому не придет в голову называть профессионалами ученых, инженеров, экономистов и прочих специалистов (как бы ни была высока их квалификация) до тех пор, пока у них не будет диплома магистра, полученного в Библиотечной школе. Ничего обидного в этом никто не видит. Даже если крупнейшего ученого назначают Библиотекарем Конгресса, т.е. директором Библиотеки Конгресса США, из этого не следует, что он становится «профессиональным библиотекарем».

У каждого человека, как известно, есть специальность, приобретенная в результате обучения в вузе или ссузе. Эта специальность может совпадать или принципиально не совпадать с его профессией. Учитель русского языка и литературы – это специальность. Как и психолог, социолог, историк или инженер, равно как специалист, в дипломе которого написано: «Магистр по специальности “Физика твердого тела”». Если они приходят на работу в библиотеку, то рано или поздно становятся библиотекарями.

Зададим вопрос: как правильно назвать процесс обучения таких лиц – переподготовкой или дополнительным образованием? Лично я, например, неоднократно высказывался против термина «переподготовка». Считаю, что мы в библиотеке можем, как правило, найти механизмы эффективного использования первого высшего образования, а это значит, что речь идет о дополнительном образовании. Мне говорят, что не всегда так получается, и приводят в пример работающих в библиотеках (на библиотечных должностях) поваров, цветоводов, даже артистов цирка. Думаю, что когда их принимали на работу, имели все-таки в виду конкретную библиотечную позицию. Прошло сколько лет, спрашиваю, пять, десять? Стал ли этот человек библиотекарем, кем он себя ощущает в коллективе? От этого многое зависит.

В последние годы во многих библиотеках появились квалифицированные дипломированные психологи. Правда, в некоторых случаях столкнулись с проблемой: психолог не соглашался оформляться на библиотечную должность. Аргументы: вдруг потом придется переходить на работу по специальности? Посчитают, что я, работая в библиотеке, деквалифицировалась…

«Должность психолога введена в штат полгода назад, – читаем в Интернете, – и работает Марина не только с детьми, но и со взрослыми. Проводит индивидуальное консультирование по любым проблемам – как детским, так и родительско-детских, семейных, межличностных отношений… Звоните по телефону, записывайтесь на прием и приходите». Прочитал все материалы в ответ на запрос «Должность психолога в библиотеке». И стало мне грустно. Зачем было организовывать в библиотеках кабинеты психологической консультации? Наверное, понравилось – люди приходят. Но я нигде не читал, что те же люди становятся читателями, что психолог, работающий в помещении библиотеки, рекомендует им почитать литературу, провожает на абонемент… Психолог, ведущий запись по телефону, работающий в отведенном ему месте, как бы отгорожен от библиотеки. А ведь в его услугах остро нуждается администрация. Например, при собеседовании с принимаемыми сотрудниками, как и при увольнении, возникновении конфликтных ситуаций… Психолог нужен, но он должен работать не «вне», а «внутри» библиотеки, в ее коллективе. Он многое мог бы сделать, если бы стал библиотекарем, поработал бы в ее подразделениях рядом с другими. Есть такой метод исследования: включенное наблюдение. Очень, между прочим, эффективный.

О том, как странно выглядят, например, анкеты, составленные профессиональными социологами, весьма далекими от библиотечной практики, я говорить не буду. Примеров – миллион. Обратите внимание: социологические службы в библиотеках занимаются узким спектром задач (которые они сами перед собой и ставят), задач, как мне кажется, примитивных. Имея социологическое образование (полученное в свое время «дополнительно» к библиотечному), хорошо понимаю, какую огромную пользу могли бы принести библиотекам профессионалы-социологи.

Несколько десятилетий призываю провести в библиотеках локальные исследования сравнительной эффективности поиска по карточным и электронным каталогам. Мне пишут из библиотек: «Наша социологическая служба отказалась наотрез, сказали: мы в этом ничего не понимаем». Зачем же нужны такие социологи, которые отказываются разобраться в проблеме? А где были библиотекари? Почему администрация пошла на поводу у таких горе-социологов?

В библиотечном коллективе, как, например, в большом симфоническом оркестре, много сотрудников. Каждый делает свое дело. Сегодня, завтра… А кто придет на смену профессионалам? В бесконечной череде повседневных дел об этом часто забывают. Кадровая политика не может сводиться к распределению премий и надбавок. Полезно заранее подумать о стратегических задачах.

У каждого из нас есть должность в штатном расписании. Название должности далеко не всегда объясняет, чем конкретно мы занимаемся. Поэтому к должности как бы прилагается характеристика рабочего места, четко определяющая функции библиотечного сотрудника в системе организационных и технологических связей и отношений библиотечного организма. Этот документ не привязан к конкретным лицам и изменяется только в том случае, если что-то происходит со структурой библиотеки, системой управления или технологическими процессами. Более конкретным, персонифицированным документом является должностная инструкция каждого сотрудника. Многозвенная система понятий, соответствующих им документов. За всем этим не потерять бы главное звено. Мы – библиотекари. Так называется наша профессия.