УДК 023
Е. И. Полтавская
Место наук
документально-коммуникационной сферы
в Номенклатуре специальностей научных работников
Обосновано отнесение научных дисциплин документально-коммуникационной сферы к культурологии.
Ключевые слова: научные специальности, номенклатура, документальная коммуникология, архивоведение, библиотековедение, библиографоведение, музееведение, книговедение, документология.
В 2009 г. произошло знаменательное событие: в новой Номенклатуре специальностей научных работников, размещенной на официальном сайте ВАК [1], науки группы 05.25.00 «Документальная информация» признаны не техническими (05.00.00), как в прежней Номенклатуре, а гуманитарными (табл. 1).
Таблица 1
Гуманитарные науки |
||
Шифр специальности |
Научная дисциплина |
Научные степени |
24.00.00 |
Культурология |
|
24.00.01 |
Теория и история культуры |
Философские |
24.00.03 |
Музееведение, консервация и реставрация историко-культурных объектов |
Искусствоведение |
05.25.00 |
Документальная информация |
|
05.25.02 |
Документалистика, документоведение, архивоведение |
Исторические |
05.25.03 |
Библиотековедение, библиографоведение и книговедение |
Исторические |
05.25.05 |
Информационные системы |
Филологические |
Таким образом, сделан важный шаг для уточнения места документально-коммуникационных наук в классификаторе соответственно их содержанию.
Скорее всего, ВАК сделает и последующие шаги. Зачем и почему? Отвечу сначала тезисно: зачем (это) – во-первых, в нынешнем варианте Номенклатуры группа наук «Документальная информация» (05.25.00), где объединены такие разнородные, на мой взгляд, дисциплины как документалистика, документоведение, архивоведение (05.25.02), библиотековедение, библиографоведение и книговедение (05.25.03), информационные системы и процессы (05.25.05), располагается после группы 24.00.00 «Культурология», а не в ней; хотяк культурологии, как и прежде, относится музееведение (24.00.03). Во-вторых, документалистика и документоведение не выделены в отдельную подгруппу, а объединены в одну подгруппу с архивоведением. Ответ на вопрос почему (т.е. так, а не иначе) – должны подсказать специалисты соответствующих дисциплин.
В свете распространённого мнения многих библиотековедов, библиографоведов, книговедов, архивистов и музееведов о родстве соответствующих наук, расположение специальностей в новой редакции Номенклатуры представляется нелогичным. Продолжая свои рассуждения, начатые в статье «Библиотека в системе социокультурных институтов: осмысление понятий» (№ 10. С. 5–20), попробую представить своё видение места наук документально-коммуникационного цикла в этом известном классификаторе. Ответ на второй вопрос должен обосновать объединение архивоведения, библиографоведения, библиотековедения, книговедения и музееведения в одну группу специальностей, т.е. нахождение их общей платформы.
Как заметил Ю. Н. Столяров, дискуссия о месте библиотековедения в системе наук ведётся с момента возникновения самого библиотековедения [2. С. 37]. Каждые пять лет научная общественность обсуждает вопрос о положении наук документально-коммуникационной сферы в Номенклатуре специальностей научных работников. В 2006 г. дискуссию инициировал Ю. Н. Столяров на «круглом столе» в Челябинской государственной академии культуры и искусств (ЧГАКИ) [3, 4. С. 29–31]. Мнения присутствовавших тогда разделились, было предложено несколько моделей решения: за социологию, за культурологию и несколько паллиативных вариантов [3. С. 72–74, 4].
Среди прочих обсуждались вопросы: «Есть ли связь между такими науками, как библиотековедение, библиографоведение, книговедение, информатика, документоведение, архивоведение, музееведение, позволяющая считать их родственными? Можно ли назвать их науками документально-коммуникационного цикла?» [3. С. 5]. На мой взгляд, это важнейшие вопросы, и от ответов на них зависит принцип искомой классификации.
Различают три вида концепции классификации. Первая – эссенциалистская – подразумевает наличие у вещей неизменных сущностей. Вещи располагаются в соответствии с найденными сущностями в естественную систему, которая может быть только одна. Вторая – номиналистическая – постулирует, что никаких общих сущностей нет, есть единичные объекты, а все группы, в которые они объединяются по сходным признакам, – создание человеческого ума. Сколько умов, столько и мнений, – столько и имён групп, следовательно, возможно произвольное «множество равноправных вариантов классификации» [5. С. 25]. Третья концепция устанавливает естественные группы предметов «на основании сходства их свойств, но постигаемые как одинаковые по природе, … на основании обнаруженных либо предполагаемых структурных, причинных или генетических связей» [Там же. С. 26]. Эта концепция включает в себя эссенциалистские воззрения и признаёт некую сущность предмета, но достигнутая классификация осознаётся как временно соответствующая конкретному уровню знания и подлежит дальнейшему усовершенствованию.
Из истории науки известно, что фундаментальные понятия – относительная, а не окончательная и застывшая истина; время от времени научная аксиоматическая база претерпевает необходимые изменения. С историческим опытом согласовывается третья концепция классификации. Следовательно, в соответствии с ней, для установления родственных связей наук документально-коммуникационного цикла необходимо выявить их общие генетические, структурные или причинные связи, что и было сделано в разной степени в многочисленных работах библиотековедов, библиографоведов, книговедов, архивистов и музееведов [2, 6–16 и др.].
Генетические связи – это связи между разными предметами, основанные на их взаимопревращениях, где каждый предыдущий член ряда является «родителем» последующего. Однако если не соблюдены условия взаимодействия, контакт невозможен.
О генетических связях между библиотековедением, библиографоведением, книговедением, архивоведением и музееведением свидетельствуют родство объектов этих наук, возможность их интеграции в прошлом, настоящем и будущем. Причина интеграции объектов дисциплин документально-коммуникационного цикла кроется в сопряженности их структуры. Сегодня, пожалуй, никто не возражает против отнесения перечисленных наук к документально-коммуникационным. Однако в самой документально-коммуникационной сфере возможно объединение наук по группам.
Библиотека, как и архив, и музей, признана сложным и полифункциональным социальным образованием. Однако у родственных предметов (в том числе понятий), как бы ни были они сложны, можно представить некое устойчивое содержание, сложившееся на основании одинаковых структурных связей, некий инвариант. Для его определения применяется абстрагирование – общелогический приём познания, при котором отвлекаются от второстепенных для конкретной цели исследования свойств и отношений предмета и одновременно выделяют его главные свойства и отношения, т.е. ключевые для понимания его природы. Сущность отдельных, единичных объектов, образующих некое множество, может несколько варьироваться, поэтому надо выделить инвариант инвариантов объектов, входящих в множество. Понять что-то – значит выделить инвариант общего из массы единичного.
Понимание инварианта объектов дисциплин документально-коммуникационного цикла – их общей структуры – формировалось в результате анализа соответствующих категорий и понятий с помощью конструктивистского и системного подходов [14, 15]. Так, в отношении библиотековедения, библиографоведения, книговедения, архивоведения и музееведения было показано, что объекты этих наук – документально-коммуникационные социокультурные институты с изоморфной структурой [14]. На эту тему защищена кандидатская диссертация, поэтому можно считать, что тезис принят научным сообществом к сведению хотя бы как гипотеза.
В результате сравнения реальных понятий (архив, библиотека, музей), за которыми стоят конкретные объекты, и гипостазированного понятия социальный институт (исходя из первого определения социального института в «Новой философской энциклопедии»: «…комплекс самых общих социальных… норм, правил и принципов, культурных образцов, привычек, типов мышления и моделей поведения, определяющих сущность и устойчивость социальных явлений, обусловливающих и регулирующих социальные отношения, деятельность человека» [17]) выдвинуто предположение, что социальный институт возникает при регулярном и самовозобновляемом взаимодействии производителя продукта и его потребителя. Краткая схема документально-коммуникационных социальных институтов:«производитель документа потребитель» (частный случай – «организация (учреждение) документально-коммуникационной сферы–пользователь»). Общая развёрнутая схема понятий для документально-коммуникационных социальных институтов: «документист – документный продукт – материально-техническая база–контингент пользователей». Исходной точкой для понимания структур понятий организация (учреждение) и социальный институт стала известная модель библиотеки – «Библиотека Столярова».
Я уже говорила об обосновании отнесения библиотековедения, библиографоведения и книговедения, а также архивоведения и музееведения к культурологии с позиции наличия изоморфизма соответствующих социокультурных институтов, их одинаковой структуры [15]. Метанауку, изучающую социокультурные институты, было предложено назвать документальная коммуникология, поскольку все социокультурные институты специализируются на создании, сохранении и использовании документов, т. е. осуществляют коммуникацию документов.
Различают следующие социокультурные институты: 1) на основе одной организации («библиотека–социальный институт», «архив-...», «музей-...»); 2) на основе нескольких организаций («библиографический социальный институт»); 3) комплекс социальных институтов («книжное дело-...») [14. С. 61–78]. Исходя из этого выделю в группе «Документальная коммуникология» три подгруппы: 1) библиотековедение, архивоведение и музееведение, так как эти науки изучают объекты, соответствующие структуре «организация (учреждение) документально-коммуникационной сферы культуры – пользователь»; 2) библиографоведение, поскольку его объекту соответствует распределённый социокультурный институт: «организации (учреждения) документально-коммуникационной сферы – пользователь»; 3) книговедение, изучающее комплекс социокультурных институтов: n×[«организация (учреждение) документально-коммуникационной сферы – пользователь»], где n – их количество.
В отличие от группы дисциплин «Документальная коммуникология», которая изучает социокультурный институт, осуществляющий коммуникацию документа, документалистика и документоведение изучают, по общепризнанному мнению библиотековедов и библиографов, собственно документ [18. С. 82–83], поэтому они должны составлять другую группу (предположительное название «Документология»).
Итак, науки, обозначенные в Номенклатуре специальностей научных работников как «Документальная информация», разнородны по структуре своих объектов изучения. Поэтому в классификаторе необходимо скомпоновать из них подгруппы в соответствии с понятиями, раскрывающими их содержание (добавив в первую архивоведение и музееведение). А от наименования «Документальная информация», видимо, следует отказаться, как от пока ненужного дробления (табл. 2); к тому же неясно, что такое информация/документальная информация [19].
Ответ на вопрос – «Зачем относить перечисленные науки документально-коммуникационного цикла к культурологии?», – казалось бы, лежит на поверхности: где же ещё изучать социокультурные институты? Да и сами культурологи утверждают, что деятельность социальных институтов культуры по определению изучает культурология [20. С. 38]. Документалистика и документоведение, объекты которых возникли при развитии письменной культуры, также логично отнести к культурологии.
1 марта 2011 г. на 16-м Годичном собрании Международной академии информатизации (МАИ) в рамках академических чтений с проблемно-аналитическим докладом «Библиотековедение, библиографоведение и книговедение в Номенклатуре научных специальностей: кризис углубляется» выступил Ю. Н. Столяров. Он обрисовал положением дисциплин в Номенклатуре специальностей и предложил его обсудить, а также выработать общее мнение по этому вопросу.
Ещё в 2003 г. Ю. Н. Столяров обосновал свою позицию: «…библиотека предстаёт в сущности как коммуникационная система ... библиотека целиком вписывается в класс документально-коммуникационных систем. Соответственно библиотековедение – дисциплина документально-коммуникационного цикла, в который входят также по меньшей мере библиографоведение, книговедение, документоведение (административное), архивоведение, музееведение, информатика... документально-коммуникационная наука однозначно вписывается в науку о социальных коммуникациях» [2. С. 38–39]. Подобные суждения приведены и в тезисах доклада Ю. Н. Столярова на «круглом столе» в ЧГАКИ в 2006 г. [3. С. 56–57].
На заседании МАИ 2011 г. Ю. Н. Столяров также предложил отнести библиотековедение, библиографоведение, книговедение к социологическим наукам, и подчеркнул, что его аргументы согласуются со взглядами А. В. Соколова, О. П. Коршунова, Р. С. Гиляревского, проводивших логическую цепочку: документ – документальная коммуникация – социальная коммуникация – социальная коммуникативистика – социология.
Мне такая классификация кажется неубедительной. Дело в том, что, следуя приведенной логической схеме, к социологии надо отнести, кроме перечисленных дисциплин, также и банковское дело, и другие финансовые институты, например биржу: деньги – это тоже документы, с помощью которых осуществляется документальная коммуникация, а она – часть социальной коммуникации. Но в таком случае социология поглотит не только социокультурные институты, но и экономические. Возможно, социология когда-нибудь и станет меганаукой, в которую войдут все науки, но не целесообразнее ли в социологии изучать социальные институты вообще, а их виды – в отдельных дисциплинах? Иначе отнесение к социологии только документально-коммуникационных дисциплин сферы культуры приведёт к следующему вопросу: почему, допустим, педагогические науки не относятся к социологии, ведь они тоже, по сути, занимаются социальными коммуникациями?
Как же найти истину (пусть и относительную, соответствующую конкретному этапу развития науки)? Как известно, Гегель определял истину «в согласии предметов с самим собой, то есть со своим понятием» [21. С. 357]. Предлагаю следовать логике Гегеля: анализировать понятия, соответствующие объектам наук.
Поскольку зафиксировано объективное сближение наук документально-коммуникационного цикла и их объектов [2–4, 6–16] в результате изоморфизма социокультурных институтов [14, 15], выдвигаю предложение: взять за основу классификации перечисленных дисциплин понятие социокультурный институт документально-коммуникационной сферы, общая схема которого – «организация (учреждение) документально-коммуникационной сферы культуры – пользователь». Эту подгруппу именовать «Документальная коммуникология».
Другую подгруппу составят документалистика и документоведение (общее название подгруппы – «Документология»), поскольку их объект изучения – документ, т.е. исключительно документный продукт производства различного происхождения. Ученые степени в подгруппах могут присуждаться в зависимости от содержания диссертации (табл. 2, нумерация разделов примерна).
Таблица 2
Гуманитарные науки |
||
Шифр специальности |
Научная дисциплина |
Научные степени |
24.00.00 |
Культурология |
|
24.01.00 |
Теория и история культуры |
Философские |
24.01.03 |
Консервация и реставрация историко-культурных объектов |
Искусствоведение |
24.02.00 |
Документология | |
24.02.01 |
Документалистика, документоведение |
Исторические |
24.03.00 |
Документальная коммуникология |
|
24.03.01 |
Архивоведение, библиотековедение, музееведение |
Исторические |
24.03.02 |
Библиографоведение |
Исторические |
24.03.03 |
Книговедение |
Исторические |
В заключение обратимся к дисциплине «Информационные системы и процессы». По ГОСТу 7.0–99, «…"информационная система" предназначена для хранения, обработки, поиска, распространения, передачи и предоставления информации» [18. С. 106]. Среди результатов деятельности информационных систем первыми названы документы [Там же. С. 105]. Казалось бы, дисциплина «Информационные системы и процессы» может также войти в культурологию, примкнув к документологии и документальной коммуникации как самостоятельная подгруппа. Однако у меня есть сомнения: не каждый документ и не каждая документальная коммуникация (пример – тот же банк или биржа) должны изучаться в культурной (или социальной) коммуникации.
Разнообразный спектр ответов на вопросы: «Что такое информация?», «Как соотносятся документ и информация?», «Позволительно ли считать информатику родственной наукой, например, библиотековедению или музееведению?», не даёт пока оснований для размещения «Информационных систем и процессов» в одном ряду с «Документологией» и «Документальной коммуникологией». Но почему бы дисциплину «Информационные системы и процессы»не оставить, как и было, в технических науках, точнее в группе «Информатика, вычислительная техника и управление» 05.13.00, до тех пор пока не будет создана более обоснованная Номенклатура специальностей научных работников. Я считаю это логичным.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Приложение к Приказу № 59 от 25.02 2009 г. – Режим доступа: http://vak.ed.gov.ru/ ru/docs/?id54=2&i54=2/
2. Столяров Ю. Н. Место библиотековедения в системе наук наконец-то установлено // Науч. и техн. б-ки. – 2003. – № 3. – С. 37–40.
3. Место наук документально-коммуникационного цикла в классификаторе научных специальностей: стенограмма и тезисы докладов круглого стола / Челябинская государственная академия культуры и искусств; сост. Т. Ф. Берестова, М. В. Лукина. – Челябинск : [Изд-во ЧГАКИ], 2006. – 76 с.
4. Берестова Т. Ф. Статус наук документально-коммуникационного цикла в общей системе знаний. Материалы «круглого стола» // Библиотековедение. – 2007. – № 1. – С. 29–31.
5. Субботин А. Л. Классификация. – Москва : [Изд-во ИФРАН], 2001. – 94 с.
6. Столяров Ю. Н. Библиотековедение, библиографоведение и книговедение как единая научная специальность. – Орёл : ОГИИиК, ООО ПФ «Оперативная полиграфия», 2007. – 266 с.
7. Соколов А. В. Объекты и предметы библиотековедения, библиографоведения и информатики (метатеоретический анализ) // Соколов А. В. Ретроспектива–60. – С.-Петербург : Независимая Гуманитарная Академия, 1994. – С. 184–200.
8. Дворкина М. Я. Обслуживание пользователей в библиотеках, музеях и архивах: общие и отличительные черты [Электронный ресурс] // Электрон. б-ки. – 2002. – Том 5. – Вып. 4. – Режим доступа: http://www.elbib.ru/index.phtml?page=elbib/rus/journal/2002/part4/dvorkina.
9. Берестова Т. Ф. О законах и закономерностях в информационной
и документально-коммуникационной сферах // Вестник Челяб. гос. акад.
культуры и искусств. – 2009. –
№ 1 (17). – С. 15–19.
10. Берестова Т. Ф. Общедоступная библиотека как часть информационного пространства: теоретико-методологические аспекты / Т. Ф. Берестова. – Челябинск : [Изд-во ЧГАКИ], 2004. – 461 с.
11. Майстрович Т. В. Библиотеки, архивы, музеи: понятийный ряд // Библиотековедение. – 2000. – № 3. – С. 16–22.
12. Бернат А. Архивы, библиотеки и музеи – институты общественной памяти. Что их различает и сближает / А. Бернат // Отеч. архивы. – 2005. – № 2. – С. 60–65.
13. Козлов В. П. Музеи, библиотеки, архивы в системе исторической
памяти /
В. П. Козлов // Там же. – 2004. – № 6. – C. 71–74.
14. Полтавская Е. И. Библиотека: учреждение и/или социальный институт? / Е. И. Полтавская. – Москва : Литера, 2009. – 176 с. – (Современная библиотека; вып. 43).
15. Полтавская Е. И. Об обосновании места библиотековедения в Номенклатуре специальностей научных работников / Е. И. Полтавская // Вестник Челяб. гос. акад. культуры и искусств. – 2009. – № 1. – С. 6–14.
16. Дискуссия вызвана взаимным интересом / М. Д. Афанасьев, Т. М. Горячева, З. А. Силаева и др. // Отеч. архивы. – 2004. – № 6. – C. 75–86.
17. Быченков В. М. Институт социальный / В. М. Быченков // Новая философская энциклопедия : в 4 т. – Москва : Мысль, 2010. – Т. 2. – С. 124–125.
18. Фокеев В. А. Библиографическая наука и практика : терминологический словарь / В. А. Фокеев. – С.-Петербург : Профессия, 2008. – 272 с.
19. Соколов А. В. Информатические опусы. Опус 1. Блуждая в дебрях информатизации // Науч. и техн. б-ки. – 2010. – № 8. – С. 5–26.
20. Культурология / под ред. Ю. Н. Солонина, М. С. Кагана. – Москва : Высшее образование, 2008. – 566 с.
21. Гегель Г. Наука логики // Энциклопедия философских наук : в 3 т. – Т. 1 / Г. Гегель. – Москва : Мысль, 1975. – 452 с.