А. М. Мазурицкий

Что может спасти библиотечное образование?

Рассмотрены вопросы, связанные с состоянием библиотечного образования в России. Обозначены негативные факторы, сказывающиеся на подготовке специалистов библиотечного дела. Предложен ряд мер, необходимых для вывода библиотечного образования из кризисной ситуации.

Ключевые слова: библиотечное дело, библиотечное образование, кадры, подготовка, учебные программы, ЕГЭ, заочное образование, библиотечно-информационные факультеты.

Прошло уже три года с момента публикации на страницах «НТБ» статьи А. В. Соколова «Аннигиляция библиотечной школы» (Науч. и техн. б-ки. – 2009. – № 1. – С. 60–67). Образно говоря, в этой статье Аркадий Васильевич ударил в набат, взывая к коллегам, соратникам с призывом спасать наше библиотечное образование. И остаётся только сожалеть, что призыв не услышан.

Ладно, чиновники, в чьём ведении находятся вопросы, связанные с библиотечной профессией, – они нашу профессиональную прессу, скорее всего, не читают. Самое печальное то, что наше профессиональное сообщество, за исключением Эдуарда Рубеновича Сукиасяна, не отреагировало на «аннигиляцию».

С другой стороны, что ещё можно было ожидать? Руководителей библиотек и ведущих специалистов наших библиотечно-информационных центров кадровый вопрос волнует только с точки зрения того, как заполнить вакантные места и омолодить состав вверенных им учреждений и отделов. Что делается за стенами вузов и ссузов, их не особенно интересует.

Подтверждением этого тезиса служит то, что на всех конференциях, где есть секции, посвящённые проблемам библиотечного образования, руководители библиотек – редкие гости.

А почему не откликнулись те, кто непосредственно занят в образовательном процессе?

И их не будем судить слишком строго. Коллеги заняты сейчас переработкой учебных программ, созданием новых учебно-методических комплексов, «ваяют» паспорта компетенций, которых в новых стандартах не один десяток, и прочим бумаготворчеством, олицетворяющим собой Болонскую систему.

Ведь сказав Болонскому процессу «а», наше Министерство образования забыло произнести «б», что означало бы изменение режима работы педагогов в соответствии с общеевропейской практикой.

Возвращаясь к обсуждаемой проблеме, хотел бы акцентировать внимание уважаемых коллег на том, что в ближайшем обозримом будущем может сложиться такая ситуация, когда «образовывать» будет некого, а в перспективе и некому.

Количество абитуриентов, поступающих на дневные отделения библиотечных факультетов вузов культуры, сокращается год от года. Даже на то мизерное число мест, выделяемое для дневного набора, вузы не в состоянии набрать абитуриентов. Дело здесь не только в так называемой демографической яме. И даже не в том, что престиж нашей профессии падает в обществе год от года. Количество выпускников, выбирающих в качестве ЕГЭ предмет «Литература», уменьшается. Дети мало читают, плохо знают отечественную художественную литературу. Гуманитарные знания выпускников школ ухудшаются с каждым годом.

Натаскивание выпускников школ на простановку «крестиков-ноликов» в бланках заданий ЕГЭ по «Истории» и «Литературе» привело к тому, что дети не умеют сопоставлять факты, анализировать процессы, да и владение устной разговорной речью оставляет желать лучшего. А ведь всё это являлось стержневой основой для тех, кто когда-то выбирал для себя библиотечную профессию.

Введение ЕГЭ нанесло сильнейший удар и по профориентационной деятельности. Теперь выпускники школ в основном выбирают не профессию, а вуз, в который пройдёт набранная сумма баллов. Наши профильные классы, в которых давались начальные библиотечные знания и осуществлялась ориентация на профессию, ушли в небытие.

Работа с нынешними первокурсниками крайне усложнилась. Как правило, это совершенно случайные люди, волею судьбы оказавшиеся среди студентов, изучающих библиотечное дело, с отсутствием первоначальной мотивации на овладение библиотечной профессией. Исключение – дети-инвалиды, выпускники бывшего Московского библиотечного техникума.

Педагогам приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы обратить вновь пришедших в «библиотечную веру».

Оставляю за рамками доклада вопрос об эффективности подготовки обучающихся на дневном отделении. Когда при отсутствии системы государственного распределения деканаты обязывают предоставлять отчёты о «закрепляемости» выпускников в профессии.

Вспомнились наши многолетние споры с глубоко уважаемым мною Эдуардом Рубеновичем Сукиасяном, говорящим о заочном образовании как более приоритетном для нашей профессии. К сожалению, должен констатировать, что он победил в этом споре.

В этом году мне пришлось участвовать в работе государственных аттестационных комиссий в Московском, Смоленском, Орловском и Белгородском институтах культуры и искусств, в Липецком и Тверском колледжах культуры, Владимирском университете.

Сдавали государственные экзамены студенты-заочники. Без всяких преувеличений скажу, что это – золотой фонд нашей профессии – представители городских, районных, вузовских, ведомственных и сельских библиотек. Надо было слышать, с какой теплотой и любовью, с каким знанием дела они говорили на защите дипломов о своих библиотеках, какими компьютерными презентациями они сопровождали свои выступления. Всё это вызывает только позитивные эмоции. Такие же эмоции вызывает и общение с педагогами в регионах. Пусть среди них не так много обременённых высокими степенями и званиями, но они – замечательные профессионалы, воспитавшие не один десяток специалистов в своих регионах.

Однако когда мы возвращаемся к тому, в каких условиях и в какой обстановке приходится работать нашим коллегам, позитив мгновенно улетучивается. Количество наших выпускников год от года сокращается (табл.):

Средние специальные заведения России практически свернули приём на дневные библиотечные отделения. Прошли массовые переименования библиотечно-информационных факультетов: в Самарской ГАКИ – теперь это институт информационно-коммуникационных технологий, в Челябинской ГАКИ – факультет информационных ресурсов и технологий, в Восточно-Сибирской ГАКИ – институт информационных технологий, экономики и управления, в Орловском ГИИК – факультет документных коммуникаций. На сайте Пермского ГИИК вы увидите название факультета – «документально-информационных коммуникаций», а в скобках указано «бывший библиотечный». Совсем недавно слово «библиотечный» чуть не исчезло из названия факультета МГУКИ.

Всё можно понять – и расширение спектра подготовки на библиотечных факультетах, и борьбу за абитуриентов. Но не считают ли уважаемые коллеги, партнёры по преподавательскому цеху, что вслед за словосочетанием «бывший библиотечный» в ближайшем будущем появится «бывшее библиотечное образование»?

Для значительного числа ректоров вузов культуры библиотечное направление – большая головная боль. Доходы от библиотечного образования, если и есть, то минимальные. Когда надо укреплять имидж вуза, участвовать в различных региональных мероприятиях, «библиотечников» не пошлёшь – они не пляшут, не поют. Каждый новый набор – постоянная угроза невыполнения плана приёма на дневные библиотечные отделения.

В этих условиях библиотечное образование начинает «менять прописку» и «появляться» в различных университетах Министерства образования. Чем вдруг наша специальность привлекла ректоров классических, педагогических и других университетов? «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Для того чтобы подтвердить статус университета (в 1990-е гг. их появилось очень много), необходимо иметь не менее четырёх групп направлений подготовки. И вузы пошли по наименее сложному пути, заявив о подготовке по специальности «библиотечно-информа­ционная деятельность».

Сейчас эта специальность «реализуется» в 46 учебных заведениях; из них: 19 – вузы культуры, 9 – филиалы этих вузов, 18 – университеты Министерства образования.

С одной стороны, это не может не радовать, а с другой, знает ли кто-нибудь из коллег, что происходит за стенами вузов Министерства образования, реализующих наше направление подготовки? Кто там преподаёт, какими учебно-методическими комплексами пользуются в процессе подготовки?

Хотелось бы знать, что происходит в сфере подготовки библиотекарей, например, в стенах Российского государственного социального университета, Уральского федерального университета, Ульяновского и Ставропольского государственных университетов и др.

Но не будем лукавить, по большому счёту, это, наверное, никому не нужно. Это было бы необходимо при наличии в стране государственной политики по подготовке библиотечных кадров. А в связи с её отсутствием, как говорится, на нет и суда нет.

Трудно надеяться на то, что в роли спасителя выступит наше родное Министерство культуры. Ушли в прошлое мощные, обладающие высокопрофессиональным составом, управления и отделы библиотек Минкульта. Дай бог, чтобы тому минимальному числу специалистов, которые занимаются библиотечным делом в Министерстве культуры, хватило бы сил на решение многоплановых и разнообразных проблем российских библиотек. Тут уже не до вузов и ссузов, лишь бы сохранить нашу библиотечную сеть в регионах!

На кого же тогда нам, отвечающим за подготовку библиотекарей, остаётся уповать? Есть Российская библиотечная ассоциация, которая активно позиционирует себя в области переподготовки и повышения квалификации библиотекарей и в последние годы всё больше и больше начинает обращаться к проблемам библиотечного образования. Именно на заседании РБА в Ульяновске обсуждался новый образовательный стандарт.

РБА весьма оперативно отреагировала на переименование библиотечно-информационного факультета в МГУКИ. Именно РБА может консолидировать усилия всех тех, кому небезразлично, кто через 15–20 лет будет работать в наших библиотеках.

В своей статье А. В. Соколов обращается с призывом организовать всероссийское совещание библиотечных педагогов средней и высшей школ. Он пишет: «Сможет ли библиотечная школа сохраниться в условиях глобализации и дегуманизации, какие мутации она должна перетерпеть?» Вот главная проблема, которую, как мне кажется, нужно обсуждать на наших образовательных секциях.

Необходима активная наступательная позиция преподавательского состава колледжей и вузов по сохранению нашего образования. К сожалению, значительная часть коллег ещё пребывает в состоянии академической самодостаточности, не задумываясь о том, что в один не очень прекрасный день 1 сентября они придут в пустые аудитории.

Необходимо всеми силами привлечь внимание государственных и общественных структур к сложившейся ситуации в нашей профессии. Недавно, выступая на встрече с сотрудниками ОАО «Апатиты» Мурманской области, Д. А. Медведев предложил рассмотреть возможность государственного распределения для студентов медицинских и инженерных специальностей. На мой взгляд, к этому надо вернуться и в нашей отрасли, так как она формирует культурный и образовательный потенциал страны.

Необходимы проведение общероссийского мониторинга кадровой ситуации, выработка определённой стратегии в подготовке специалистов библиотечного дела как в масштабах всей страны, так и – субъектов Российской Федерации.

Необходимо убедить руководителей учебных заведений, в которых готовят библиотечных специалистов, в том, что существование нашего направления – не «сохранение библиотечных реликтов», а сохранение будущего культурного и образовательного потенциала страны.

Слово «необходимо» можно было бы повторять ещё неоднократно, но хотелось бы услышать его и от всех тех, кому не безразлична возможная «аннигиляция библиотечной школы».