Сукиасян Э.Р.

Универсальная десятичная классификация: на пороге второго столетия

Созданная 100 лет назад УДК явилась закономерным итогом развития мировой классификационной мысли, результатом международного сотрудничества. Однако в нашей стране применение УДК всегда носило оригинальный характер: таблицы в полном виде так и не изданы, а в публикуемые варианты вносились произвольные сокращения и коррективы. Только сегодня возникли условия для нормального в правовом и методическом отношении использования УДК в России.

Информационное сообщество отмечает в 1995—1996 гг. столетие Универсальной десятичной классификации (УДК). Гениальное творение выдающихся бельгийских ученых-документалистов Поля Отле и Анри Лафонтена явилось подлинным подарком человечеству, начинающему наводить порядок в накопленном за многие века документальном богатстве. (К сожалению, о жизни и деятельности этих ученых имеется всего несколько публикаций на русском языке [1, 2].) Уже в начале века, следом за библиотекарями, УДК, еще не получившую собственного имени, стали изучать и применять архивисты и музейные работники, ученые и делопроизводители, педагоги и издатели. Ее преподавали в университетах, публиковали в книгах, не имеющих прямого отношения к библиотечному делу; ее пропагандисты и сторонники объединялись в кружки и общества. Считалось престижным поместить на титульном листе книги индекс УДК, показав тем самым ее место в упорядоченном с помощью УДК "мировом репертуаре".

Первое столетие в истории УДК не было безоблачным, больше того — пришлось пережить немало трагедий, связанных прежде всего со Второй мировой войной. Война явилась тяжким испытанием для людей, цели которых основывались на международном сотрудничестве. УДК удалось не только выжить, но и выйти на новые рубежи, расширить ряды своих сторонников и почитателей. В начале 1990-х гг. пришлось преодолеть не менее опасный кризис. Но создание Консорциума УДК (УДКК) в 1992 г. [3] открыло перед УДК реальные горизонты. Сегодня УДК — на подъеме: в разных странах выходят учебники и пособия, переводы таблиц, существующих теперь уже не только в книжной, но и в машиночитаемой форме.

УДК — это классика, элемент общей культуры библиотекаря и информационного работника, наша история, которую надо знать хотя бы для того, чтобы лучше разбираться в текущих событиях. Влияние УДК на все существующие мировые классификационные системы огромно (в содержательном плане, по числу представленных в таблицах классификационных понятий превзойти УДК пока не удалось ни одной системе).

Наша страна по праву отмечает столетие УДК: уже в 1896 г. у нас стали появляться книги с индексами УДК на титульном листе. Нигде в мире УДК не вводилась правительственными решениями столь многократно и последовательно, не опубликовано столько книг и статей об УДК. Но вместе с тем нигде так не портили УДК собственными дополнениями и "исправлениями", не подвергали ее столь уничтожающей критике.

До сих пор у нас не издано ни одной монографии, посвященной истории использования УДК. Интересное исследование М.В. Манухиной "Десятичная классификация в библиотеках СССР", защищенное в качестве кандидатской диссертации в МГБИ в 1940 г., осталось неопубликованным. Наша статья ни в коей мере не претендует на всестороннее, монографическое исследование истории УДК, в том числе — в России. Но юбилей — подходящий случай для того, чтобы собраться с мыслями, что-то вспомнить и уточнить.

Прежде всего надо выяснить, что, собственно говоря, произошло 100 лет назад? Почему историю УДК мы начинаем с 1895 г., если документально известно, что публикация первого издания таблиц классификации, получивших спустя десятилетия название УДК, начата лишь в 1899 г. (всего до 1905 г. опубликовано 35 выпусков)?

2—4 сент. 1895 г. в Брюсселе собралась международная конференция, созванная по инициативе П. Отле и А. Лафонтена. Историки до сих пор пытаются уточнить состав делегатов, но, судя по всему, сделать это уже невозможно. Их было от 30 до 50, число стран осталось неизвестным, итоговый документ не подписывался. Но главная задача, которую поставили перед собой П. Отле и А. Лафонтен, была выполнена: их идеи получили международное признание и спустя несколько дней (12 сентября) подтверждены декретом короля Бельгии. В Брюсселе были созданы Международное библиографическое бюро и Международный библиографический институт (МБИ), сразу же начали выходить их издания — бюллетень ("Bulletin de l'Institut International de bibliographie", Bruxelles, 1895—1914, около 100 номеров), сборники трудов и международные библиографические указатели.

Одним из центральных вопросов конференции был выбор классификационной системы для задуманного карточного "Всемирного библиографического репертуара" и библиографических публикаций МБИ. Вопрос о способе группировки материала практически не обсуждался: идея международности, естественно, привела к отказу от алфавитного расположения записей в пользу систематического.

П. Отле внимательно изучал классификационную практику Европы и Америки. В документальных источниках можно найти сведения о самых различных классификационных системах, с которыми удалось познакомиться в предшествующий конференции период. "Десятичная классификация" (ДК) М. Дьюи сразу же привлекла П. Отле своей простотой и изяществом формы, он увидел в ней скрытые возможности. Он знал, что другие системы значительно опережают ДК М. Дьюи в научном содержании, например, "Растяжимая классификация" Ч. Кеттера, но предположил, что ее распространению серьезно будет мешать сложная система индексации. Этот интересный факт исследован Б.Ю. Эйдельманом в его кандидатской диссертации "Библиотечные системы Дьюи и Ч. Кеттера и их значение в истории библиотечно-библиографической классификации", защищенной в 1940 г. и неопубликованной.

Переписка с М. Дьюи в марте—июне 1895 г. дала поразительные результаты: автор ДК поддержал идеи П. Отле и предоставил ему право перевода, издания и переработки ДК в Европе (впоследствии это решение М. Дьюи оформил официально на имя МБИ). Авторские права на издание и распространение ДК в США М. Дьюи передал специально образованной организации. Дружба М. Дьюи с создателями МБИ продолжалась на протяжении десятилетий, вплоть до его смерти в 1931 г.; он многократно встречался с П. Отле и А. Лафонтеном, был активным пропагандистом их идей, приглашал того и другого в США и сам приезжал в Европу.

УДК создавалась в течение нескольких десятилетий. Во всяком случае, новая система не появилась в 1895 г., так как вышедшая в этом году брошюра на французском языке "Десятичная классификация. Общие сокращенные таблицы" была просто выборкой из издания ДК 1894 г., содержавшего тогда 8 тыс. делений, без каких-либо структурных изменений. Но уже в следующей публикации (1897) появилось нечто новое, совершенно невозможное для ДК: географические определители были выведены в отдельные таблицы. Судя по всему, идея системы определителей с опознавательными знаками родилась значительно раньше, в 1895 г. П. Отле публиковал в "Бюллетене" статьи, объясняющие технику и методику переработки ДК прежде, чем печатались таблицы.

Превращение перечислительной ДК, в которой типизация была скрытой внутри индексов различных классов, в комбинационную систему, названную впоследствии УДК, обеспечивалось введением в индексационный аппарат ряда математических и пунктуационных знаков, известных во всем мире и поэтому столь же понятных, как и арабские цифры. С помощью новых обозначений типовые понятия выделялись в самостоятельные таблицы определителей, находящиеся вне основного ряда делений. Поистине гениальным открытием было предложение П. Отле о нескольких знаках, специально предназначенных для комбинирования классификационных индексов (косая черта, знак сложения, двоеточие). Наконец, в самом начале сделано еще одно допущение: если дальнейшее иерархическое деление становится невозможным или нецелесообразным, то можно присоединять к классификационным индексам буквенные обозначения.

Для облегчения ориентировки в фонде М. Дьюи предписывал дополнять нулем одно-и двузначные индексы ДК до трех цифр, так как его ДК была в первую очередь библиотечной системой и использовалась в основном для систематической расстановки книжных фондов в публичных библиотеках. П. Отле пришел к выводу, что этот прием в библиографической системе (а УДК с самого начала разрабатывалась с учетом этой ее функции) просто не нужен.

Успех издания 1899—1905 гг. превзошел ожидания. Уже в 1907 г. осуществлено переиздание всех 35 выпусков в одном томе под названием "Руководство к международному библиографическому репертуару" ("Manuel du repertoire bibliographique universel"). В России это издание называли "Мануэль МБИ" или более правильно — ДК МБИ. Только второе брюссельское издание таблиц на французском языке (1927—1933) получило название, которое закрепилось за УДК навсегда: "Classification decimale universelle", однако в русском переводе такое название впервые применил только Е.И. Шамурин в сокращенных таблицах 1962 г.

Развитие и распространение УДК не подчинялось каким-либо закономерностям. Можно сказать, что в содержательном плане объем таблиц увеличивался от издания к изданию: 1907 г. — 33 тыс. делений, 1927—1933 гг. — 70 тыс. делений. Впоследствии полные таблицы содержали, как правило, 100—120 тыс. делений, а для большинства библиотек стали готовиться средние (35—40 тыс.) и сокращенные (до 10—12 тыс. делений) варианты таблиц.

УДК переведена на многие языки народов мира. Мы умышленно не хотели приводить здесь сведения о распространенности УДК, так как, работая в Секции классификации и индексирования ИФЛА, имели возможность убедиться в явном несоответствии публикуемых данных реальному положению дел.

Не стоит, например, оперировать количественными показателями стран и языков, так как стран может быть много, а библиотек — мало. Например, наша ББК переведена на десятки языков разных стран Европы и Азии (включая страны СНГ), но следует ли из этого, что ББК — международная система? Другой пример: в Индии могут считать, что мы применяем "Классификацию двоеточием" Ш.Р. Ранганатана — иначе зачем же мы перевели и издали ее в 1970 г.?

Война явилась личной трагедией для П. Отле и А. Лафонтена — интернационалистов в мыслях и делах. О том, как прожили они эти страшные годы, как спасали МБИ и его грандиозную картотеку (миллионы карточек), сегодня можно прочитать в изданном у нас переводе книги У. Бойд Рейворда [1], которую мы искренне рекомендуем. Мало кто знает, что П. Отле и А. Лафонтен были инициаторами созыва Лиги Наций, что А. Лафонтен за свои заслуги получил Нобелевскую премию мира. Жаль, что их имена лишь упоминаются в наших учебниках...

В 1924 г. после очередной реорганизации осталось всего пять стран (Нидерланды, Франция, Германия, Швейцария и Советский Союз), поддерживающих МБИ. После переезда в Гаагу в 1931 г. он переименован в Международный институт документации, а в 1937 г. преобразован в Международную федерацию по документации (ФИД). Так УДК оказалась собственностью одной из авторитетнейших международных организаций. По сути дела ее владельцами являлись все страны — члены ФИД. К сожалению, в истории нашей страны это было не самое подходящее время для международных контактов. Последние издания УДК получены в СССР в начале 1930-х гг. Железный занавес надолго — до середины 1950-х — закрыл от нас западную цивилизацию. Конечно, кое-что мы знали. Например о том, что Фрикс Донкер-Дьевис стал достойным продолжателем дела П. Отле. Возглавив в ФИД структуры, связанные с УДК (в разные годы они назывались по-разному), он привлек к развитию УДК научную общественность многих европейских стран, упорядочил систему представления, обсуждения, утверждения и издания Дополнений и исправлений к УДК. За рубежом они выходили регулярно. К нам попадали лишь единичные выпуски.

Так получилось, в нашей стране у УДК была своя судьба. Вероятно, сложно разбираться в ее истории еще и потому, что параллельно и часто независимо друг от друга шло развитие нескольких направлений классификационной теории и практики.

С легкой руки наших горе-теоретиков за рубежом считают, что УДК ввела в России Н.К. Крупская. Да, действительно, 21 янв. 1921 г. она подписала документ о введении "Брюссельского варианта Десятичной классификации в библиотеках республики". Что и сделали без серьезной предварительной подготовки. Таблицы издали почти мгновенно — в октябре того же года в Иваново-Вознесенске. Спешно созданная Комиссия Главполитпросвета отобрала внешне "безобидные" для советской власти деления из зарубежных изданий ДК МБИ. Между тем в стране к этому времени и на протяжении следующего десятилетия опубликовали десятки "авторских" изданий таблиц. Не с этих ли далеких времен у нас появилась привычка делать со стандартными таблицами все, что хочется?..

10—15 лет существования "Таблиц Главполитпросвета" (было еще два переиздания, в 1927 и 1931 гг.) ясно доказали, что ДК применяться в нашей стране не может. Систематические каталоги понемногу заменялись предметными. Здесь не было ни единых правил, ни обязательных указаний Главполитпросвета: каждый библиотекарь вводил такие понятия (и в той формулировке), которые считал нужным.

Судя по всему, эта бесконтрольность в ведении предметного каталога очень беспокоила Н.К. Крупскую. Удар по нему нанесли в декабре 1936 г. на известном Совещании по теоретическим вопросам библиотековедения и библиографии [4]. Предметный каталог "допускался" в массовые и научные библиотеки лишь в качестве дополняющего. Систематический был громогласно объявлен ведущим каталогом в советских библиотеках. На этот раз Н.К. Крупская заранее подготовила позиции: Л.Н. Троповскому еще в 1934 г. заказали таблицы, а уже через год его проект был опубликован в "Красном библиотекаре" и поддержан, как у нас принято было говорить, "широкой библиотечной общественностью". Так появились в таблицах смешанные индексы (1М, 1МИ, 1Ф, ЗК и др.). С тех пор в массовых библиотеках нашей страны применялись таблицы Л.Н. Троповского — З.Н. Амбарцумяна, на смену которым пришли таблицы ББК.

Выяснив границы применения УДК в массовых библиотеках, перейдем к научным. Здесь в использовании международных таблиц была заинтересована Книжная палата — индексы проставлялись в "Книжной летописи" и на печатных карточках (с 1927 г.). Н.В. Русинов, проставлявший эти индексы, не мог позволить себе пользоваться примитивными таблицами Главполитпросвета. Он переписывался с П. Отле, знал языки и имел возможность обращаться к полным зарубежным изданиям УДК. Но перевода их на русский язык не было. Стараниями Н.В. Русинова родилось нечто "нематериальное", получившее название "таблицы практики Книжной палаты". Многолетние попытки "реализовать" их издание удались лишь после смерти Н.В. Русинова, в 1944 г. Зададим вопрос: были ли они таблицами УДК? Вроде были похожи "в основном", но в деталях, конечно, далеко расходились с УДК, особенно со второй половины 1930-х гг., когда любая переписка "с заграницей" преследовалась жесточайшим образом.

Второе пришествие УДК связано с Постановлением Совета Министров СССР № 445 от 11 мая 1962 г. "О мерах по улучшению организации научно-технической информации в стране". УДК вводилась во всех НТБ и органах НТИ, научно-технических редакциях и издательствах (для систематизации общественно-политической литературы здесь сохранялись "Таблицы для областных библиотек" под редакцией З.Н. Амбарцумяна). Нужны были таблицы (эталон международных таблиц был в ВИНИТИ еще с 1959 г., требовался лишь их качественный перевод). Моментом воспользовался Е.И. Шамурин, которому удалось через Всесоюзную книжную палату (ВКП) издать уже в 1962 г. монументальный однотомник под названием "Универсальная десятичная классификация. Сокращенные таблицы". Спустя несколько лет ВКП признала это издание своей ошибкой, но каково было объяснять "хозяевам" УДК в Международной федерации по документации, что это за издание, весьма отличающееся от оригинала. Мы и до сих пор не можем понять, что существует интеллектуальная собственность и что на таблицы УДК также распространяется авторское право.

Не стоит утяжелять юбилейную статью критическим анализом трех последующих изданий УДК в русском переводе (два из них уже были авторизованы и имели номера ФИД — 196 и 572). Выпуск каждого издания затягивался на многие годы, менялись подписные цены, с огромным трудом собирался комплект, но еще сложнее было заказать и получить Дополнения и исправления (или сборники "Новое в УДК", выпускаемые ВНИИКИ).

Во второй половине 1960-х и в 1970-х гг. в нашей стране выпущены десятки методических пособий по УДК, многие из них в серийных изданиях ГПНТБ СССР. Огромную организационную работу провела Межведомственная комиссия по классификации. Ни в одной стране мира внедрение УДК не сопровождалось столь мощным методическим обеспечением и организационным прессингом. Спустя два десятилетия мы наблюдаем спокойную картину: в технических, медицинских, сельскохозяйственных библиотеках, органах НТИ ведут карточные каталоги по УДК, в то время как параллельно создаются дескрипторные автоматизированные системы. Машинный поиск с применением индексов УДК, о котором мечтали систематизаторы за рубежом еще в 1950-е гг., так и не получился. Индексы УДК вводятся в формат машиночитаемой записи без разделения на категории и поэтому эффективность поиска не превышает параметров, достижимых при поиске по карточному каталогу. Между тем разработанные в нашей стране еще в 1960-е гг. методики, реализованные в Государственной библиотеке СССР им. В.И. Ленина для автоматизированного поиска с применением ББК, оказываются, как показывает опыт некоторых ведомственных библиотек, вполне применимыми и для УДК. [5] К сожалению, у нас нет практики закрепления авторского права на те или иные открытия и разработки в библиотечном деле — мы открыто публикуем статьи, принимаем и обучаем стажеров и говорим о наших достижениях на зарубежных конференциях: нам остается утешать себя тем, что наш приоритет закреплен публикациями.

В мае 1995 г. на Второй Российской конференции ИСКО, проходившей в Российской государственной библиотеке, с большим докладом о современном состоянии и перспективах развития УДК выступила профессор А. Макилвейн (I.C. MacIlwaine), с июля 1995 г. — ректор Школы библиотечных, архивных и информационных исследований Университетского колледжа в Лондоне. А. Макилвейн сразу после образования Консорциума избрана главным редактором УДК. Спустя год появилась книга, о которой давно мечтали во многих странах — стандартное руководство по использованию УДК [6] (руководство, подготовленное Джеком Миллсом, вышло более 30 лет назад). Здесь впервые подробно рассказано о машиночитаемом эталоне УДК — Master Reference File, содержащем свыше 60 тыс. делений, о нововведениях в таблицах УДК. Выступление д-ра А. Макилвейн в Москве содержало ряд совершенно новых моментов и ясно показало всем нам, как мы отстаем, не получая оперативной информации из Дирекции Консорциума. Поэтому всех обрадовало сообщение, что Научно-технический центр "Ректор" получил от директора Консорциума УДК д-ра Фритца Оомеса машиночитаемый эталон УДК и официальное право перевода, издания и распространения УДК в России. Ведется подписка и уже вскоре подписчики получат первый том издания. Это будет первое полное официальное издание УДК на русском языке.

Итак, в использовании УДК в нашей стране начинается новый этап — скажем так — грамотный в правовом отношении. Кто пожелает работать с настоящей УДК — получит эталонные таблицы, изучит нормативные методики, регламентированные Консорциумом и будет следить за новой информацией, поступающей из УДК. Все остальные останутся с вариантами (и, естественно, каталогами), вошедшими в историю и никакого отношения к современной УДК не имеющими.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бойд Рейволд У. Универсум информации: Жизнь и деятельность Поля Отле. М.: Книга, 1976. 401 с.
2. Колмаков П.К. Поль Отле // Книга. Исследования и материалы. Сб. 18. М., 1969. С. 225—234.
3. Сукиасян Э.Р. Классификация в национальной библиографии // Науч. и техн. б-ки. 1994. № 7. С. 21—34.
4. Сукиасян Э.Р. К истокам советской каталогизации // Сов. библиотековедение. 1986. № 6. С. 38—48.
5. Мишин В.А. Возможности машинного поиска информации по классификационным индексам // Организация систематических и предметных каталогов научных библиотек: Сб. науч. тр. / Гос. б-ка СССР им. В.И. Ленина. М., 1976. С. 49—55.
6. MacIlwaine I.C. Guide to the use of UDC An introductory guide to the user and application of the Universal Decimal Classification / By I.C. MacIlwaine with participation from A. Buxton, FID 703. Hague. FID, 1993. Rev. 1995. 121 p.