В течение нескольких последних лет в мире отмечается устойчивая тенденция усиленного влияния человека на информационную составляющую предметов и явлений, ускоренного развития индустрии телекоммуникаций и информационных технологий.

Такая тенденция отражает тот факт, что на пороге XXI в. именно информация становится стратегическим ресурсом, а наибольший экономический и социальный успех сопутствует тем, кто активно использует современные средства компьютерных телекоммуникаций и их сетевые приложения (электронную почту, дистанционное обучение, мультимедиа, телевидение, телеконференции, визуализацию, моделирование, компьютерную графику и др.).

В связи с этим в понятие ноосфера ученые все чаще стали включать и понятие инфосфера. На сегодня существует следующее определение: объединением глобальных телекоммуникационных сетей и интеллектуальных компьютерных систем общество создает новую универсальную интеллектуальную информационную среду — инфосферу.

Самая фундаментальная революция происходит на рубеже веков не в ядерной физике, микроэлектронике или химии, а в области информации и связи. Знания становятся в прямом смысле производительным ресурсом личности, общества, государства, человечества в целом. Более того, они начинают превышать по масштабам многие другие ресурсы: людские, природные, материальные и даже капитал. А если так, то государство должно относиться к знанию как к ресурсу: с одной стороны, всячески его беречь и приумножать, а с другой — обеспечить свободный и наиболее полный доступ к знанию всему обществу и каждому его члену.

Ни по размеру валового национального продукта, ни по численности населения, доходам на душу населения Россия не стоит в первых рядах. Ясно, что продажа природных ресурсов не является для нас выходом. Во-первых, не так легко конкурировать даже на ресурсных рынках. Во-вторых, добиваться конкурентоспособности за счет низких цен просто разорительно. Поэтому надо прибиваться к тем странам, чей уровень в значительной степени определяется развитием знания в самом широком его понимании: технология, рыночные и финансовые знания, понимание тенденций, баланса между экономическим ростом и ресурсосбережением.

На пути к обществу знания России приходится преодолевать некоторые специфические трудности. В совсем недавние советские времена многие из обиходных современных средств связи и информации находились под строгим государственным и административным контролем. Вспомним Главлит, допуски к иностранной прессе, исключительно-разрешительный порядок использования копировальных аппаратов, факсов и международного телефона. С тех пор у властей сохранились не всегда осознаваемые ксенофобия и недоверие к средствам связи как возможному каналу утечки секретных или просто полезных сведений. Это недоверие дополняется отсутствием опыта взаимодействия с мировым информационным рынком. Незнакомое, непривычное вызывает негативную психологическую реакцию. Мы слишком привыкли опираться на физические величины, тонны, кубометры; ускользающие неосязаемые знания играют с нами дурную шутку: мы либо не понимаем их важности и ценности, либо наделяем прямо-таки сверхъестественными способностями.

Кроме психологических преград имеются более простые и очевидные, но оттого не менее существенные. Например, мы плохо владеем иностранными языками, прежде всего самым распространенным английским. А если и владеем, то из-за отсутствия денег не выписываем необходимых специальных журналов. По этой же причине не можем поехать за границу на профильную выставку и конференцию. А сетевой компьютерный способ доступа к информации недешев, особенно в России.

Цена информации определяется объемами ее производства и поставок: когда сетевой продукт становится массовым, он заметно дешевеет. У нас, соответственно, и доступ к сетям, и установка высокопроизводительной широкополосной линии связи обходятся довольно дорого.

Новейшая для нас ипостась информации — рыночная. Долгое время советская экономика развивалась самостоятельно, без оглядки на мировой рынок. В результате она оказалась совершенно не подготовленной к столкновению с мощной конкуренцией на своем собственном поле: не успели мы выйти на мировой рынок, как он вломился к нам. Возникает желание отгородиться, защититься, не допустить утечки умов, знаний, идей, которые могут обогатить Запад и еще усугубить разрыв. Это совершенно неправильный и опасный подход. Достаточно вспомнить о масштабе производимого нами продукта, чтобы убедиться в ложности такой посылки. Мы никого не обогатим и не разорим. Больше всего шумят о распродаже и разорении те, кто вообще ничего не понимает в этой области, но ищет приложение своим полицейским способностям. Мы разоряемся не из-за утечки умов и информации, а из-за того, что ничего не можем.

Произвести сегодня куда легче, чем продать. Надо знать экономические обстоятельства, современные технологии, рыночную конъюнктуру, законодательства разных стран и, главное, потребителя. Первое требование рынка — информация. Если вы ничего не знаете о рынке, значит, рынка для вас не существует. Если рынок ничего не знает о вас, значит, вы не существуете для рынка. Прежде чем думать о защите секретной, конфиденциальной, коммерческой информации, надо задуматься о том, как наладить ее бесперебойное движение.

Мы только-только начинаем понимать важность информации и осваивать ее самую примитивную рекламную форму. Настоящее понимание, вкус к информации, ощущение ее, тяга к ней еще пробивают себе дорогу.

Одним из фундаментальных прав человека должен быть материально и организационно закрепленный доступ к информации. Правительство России должно видеть свой высший конституционный долг в том, чтобы приобщить всех россиян к ресурсам знания. Главное средство для этого — система среднего и высшего образования. Только образование позволит человеку отделить зерно от плевел, толково воспользоваться информацией и обратить ее в знание.

Однако проблема, возникающая в связи с широким распространением современных информационных технологий, помимо очевидной для всех технической стороны имеет еще один, чаще остающийся в тени, но не менее важный аспект — гуманитарный. Осознавая важность информационной составляющей современной жизни, неизбежность и острую необходимость скорейшего вхождения России в общемировое информационное пространство, нельзя не понимать того, что этот процесс предполагает повышение не просто общего культурного уровня потребителей, но целенаправленное повышение уровня их информационной культуры.

Информационная культура представляет собой новое направление, которое возникло непосредственно в процессе формирования инфосферы. Именно этот процесс сделал развитие информационной культуры особо актуальным, хотя корни его уходят к более ранним стадиям существования общества.

По общеизвестному мнению ряда российских и зарубежных ученых, научно-образовательная деятельность состоит из трех функций. Первая — создание знания как такового и проверка его ценности; вторая — накопление и сохранение знаний; третья — обучающая, или передача знаний.

Общие тенденции, наблюдаемые в образовании: экспоненциальный рост исследований; сужение специализации как главная стратегия учебных заведений; переориентация с географической близости на профессиональную при объединенных ученых; уменьшение преимуществ, создаваемых личным общением ученых-коллег в учебных заведениях.

По мнению профессора Колумбийского университета Илай Ноума, сегодняшняя схема производства и распространения информации подрывает традиционную структуру образования, распад которой начинается, как только становятся доступными альтернативные структуры, берущие на себя ее функции. Взаимодействие студент — преподаватель уже поставлено под удар в результате расширяющейся пропасти между преподаванием базовых дисциплин и узкоспециализированными исследованиями. Подрывается традиционная роль университетов как накопителей специализированных знаний. Основную роль здесь скоро будет играть качество доступа к информации (телекоммуникационное и информационное). Каждому необходим минимум навыков использования новых информационных технологий. В этой связи перечислим некоторые модели построения виртуального учебного заведения.

Модель первая. Создание виртуального учебного заведения начинается с наиболее подготовленного и продвинутого в этом направлении подразделения. Предполагает некоторую стихийность реализации, но это тоже дает неплохие результаты.

Модель вторая. Создание виртуального вуза начинается с перспективной программы или технологического плана.

Модель третья. Создание виртуального вуза происходит на основе объединения нескольких учебных заведений по территориальному, ведомственному, региональному или какому-либо другому признаку.

Модель четвертая. Создание виртуального учебного заведения становится государственной задачей. По сути, речь идет об экономическом объединении, совместном использовании материальных ресурсов.

Модель пятая. Создание виртуального учебного заведения приобретает транснациональный характер.

Необходимо помнить, что преимущества электронных средств обучения нередко и многократно преувеличивались. Но дело не в том, что они намного лучше традиционного обучения "лицом к лицу", а в том, что они во много раз дешевле. Раз созданную учебную программу могли бы пройти не только сотни "местных" студентов, но и десятки тысяч студентов по всему миру. По данным журнала "Web Review", сегодня более 30 колледжей и университетов предлагают около 650 учебных курсов по Интернет. Такие формы обучения наиболее привлекательны для целеустремленных студентов, вынужденных работать полный рабочий день, заботиться о семье и жить в отдаленных от образовательных центров местах, а также для нуждающихся в специализированных курсах.

Современные информационные технологии создали массу средств для процветания академического сообщества, усиливая и обогащая сложившуюся к настоящему времени научно-исследовательскую "экосистему". Однако было бы наивно полагать, что рождающаяся на наших глазах "Виртуальная всемирная академическая деревня" — это только плюсы и никаких минусов (кроме необходимости обороняться от чересчур сообразительных малолетних компьютерных хулиганов).

Группа ученых Колумбийского университета, исследовавшая этот вопрос, пришла к выводу, что новые технологии будут облегчать проведение исследований и в то же время ослаблять традиционные центры исследований и обучения — институты и университеты. Многие функции высших учебных заведений окажутся ненужными, их финансовая база будет подорвана, а их роль в науке существенно уменьшится. Главный вопрос в том, сможет ли их нынешняя экономическая база выстоять перед лицом новых возможностей, предоставляемых средствами телекоммуникации. Не исследования или обучение сами по себе окажутся под ударом — они станут еще более важны, чем ранее, — а нынешняя система образования.

Важная культурная роль университетов — необходимое, но не достаточное условие для государственного или частного финансирования. Как ни жаль, но от этого никуда не деться.

Прогноз получается малооптимистичным, особенно для российских учебных заведений. Им необходимо быть готовыми к переориентации основной деятельности. И в то же время при стремительном росте науки необходим талантливый эксперт, не позволяющий засорять накопленное человечеством знание псевдонаучным мусором. Общество в значительной мере доверяет эту функцию университетским экспертам, а не компьютерно-сетевым гуру.

Угроза для традиционных учебных заведений возникнет не завтра, но она, несомненно, появится: в прошлом люди приходили за информацией в ее хранилище — университет; в будущем информация будет приходить к людям, где бы они ни находились.

Будет ли влияние информационных технологий на образование таким же, как влияние книгопечатания на средневековую церковь, с изобретением которого церковь навсегда утратила свою центральную роль в распространении знаний? Станем ли мы свидетелями конца модели, действующей со времен Ашшурбанипала уже более двух с половиной тысячелетий? Сможем ли мы сознательно решиться реформировать вуз как общественный институт или "пока гром не грянет..."?